Все источники бездны - Страница 23

— И что?

— А вы как думаете? — зло спросил Павел. — Два дня назад пришли эти… показали документы. И все забрали. Или, как они выразились, изъяли. И даже расписки не оставили. Видимо, знали, что к чему, с самого начала. Или, может, кто-то из лаборантов стукнул. Я, пока не сообразил, куда дело идет, особой тайны не делал.

— Да кто — эти-то?

— Фээсбэшники. Или другое какое-то ведомство, черт ногу сломит. Похоже, это их человек был. Если это человек.

— И вы им отдали? Вот так — взяли и отдали?

— Я не камикадзе, — отрезал Павел.

— И что же? Все унесли, а вам велели держать все в тайне? Подписку взяли?

— Черта с два. Зачем? Кто мне поверит? Да я даже шефу, когда он вернулся, ничего не сказал. Что я скажу? Что я какое-то чудовище тут анатомировал вместо приличного жмурика? Мутанта? Да меня же тут же в психушку упекут, даром что у нас демократия.

— Я бы поверила, — тихо сказала Регина.

— Ну и что с того? У вас, может, доказательства есть? Да и что вы собираетесь доказывать? Кто он такой был?

— Может, они там, у себя, делают какие-то странные вещи?

— Сверхчеловека, что ли, выводят? Идеального убийцу? Тоже мне, универсальный солдат с Жан- Клодом Ван-Даммом в главной роли! Это только в кино бывает — берется человек ниоткуда, уходит в никуда. И ни у одного идиота ума не хватает вопрос задать — а где ты родился, где учился? Ведь он же был идеально вписан в социум! Полностью адаптирован!

— Не совсем идеально…

— То есть?

— Родня-то его липовой оказалась. Пока он был жив, он, видно, сам держал все на контроле; но после его смерти жена отбила телеграмму свекрови. Там и адреса такого не было — не то что человека.

— Ну, отрицательный результат тоже результат, но в качестве доказательства его не используешь, — уныло сказал Павел.

— Кто бы говорил! Доказательства-то у вас были! Ну и где они теперь? Вы бы хоть припрятали что-нибудь! Хоть копии бы какие-нибудь сняли!

— Копия — тоже не доказательство. Да и что доказывать? Кто поверит? Ведь даже эксгумацию не устроишь — кремировали его!

— Да, — задумчиво сказала Регина, — кто-то очень старался. Ведь для того, чтобы обеспечить человеку прикрытие, ему одной фальшивой семьи мало. Нужны документы — прописка, отметка в паспортном столе, в отделении милиции… везде, где положено… медицинская карта, аттестат, диплом…

— Документы — да. Но ведь риск всегда есть, — возразил Павел. — А вдруг встретился бы кто-то, кто учился на том самом курсе, где согласно диплому учился он?

— Мало шансов, — сказала Регина, — он мог где-нибудь в провинции учиться или в бывшей республике… или даже в столичном каком-то вузе, на заочном. Туда куча народу приезжает два раза в год, экзамены сдают и разъезжаются. Да они И сами лет через пять забывают, кто с ними в группе учился. Не то чтобы там фамилии, — имена, лица! Нет, риск невелик.

— Ну и к чему вы клоните?

— А к тому, что документы, биографию может обеспечить только организация, имеющая доступ ко всем официальным структурам, к их бланкам, печатям… Известно, какая.

— А может, мафия? — предположил Павел. — Преступная группировка?

— Может, — согласилась Регина, — но на деле это почти одно и то же. Они же проросли друг в друга. А у какой-то мелкой банды — ну откуда такие ресурсы? Нет, тут что-то серьезное.

— Чтобы сделать человеку ксиву, особые ресурсы в наше время не нужны.

— А прописка? Биография? Военный билет? Институт-то, где он работал, полурежимный был. Нет, уж я скорее поверю в какое-нибудь ЦРУ, чем в мелкую банду. Им и то такие бумаги сляпать проще.

— Ну, положим, — согласился Павел. — Но это не объясняет того, что, собственно, нужно в первую очередь попытаться объяснить.

— Его… физиологию?

— Да. Не будете же вы всерьез утверждать, что либо наши, либо их спецслужбы где-то в секретных лабораториях заняты тем, что выводят новую породу людей?

— Почему — не буду? А вдруг!

— Вы ведь не медик, верно? Не биолог? Какое у вас вообще образование?

— Два. МИСИС и факультет журналистики. Заочно.

— Вот видите. Вы из технарей. А они во все готовы поверить. То в чакры, то в «тарелки» летающие.

— Ну, предложите какое-нибудь другое объяснение! Давайте, предлагайте! А я послушаю. Вы еще скажите, что он — мутант чернобыльский. Теперь это модно! Теперь какой американский фильм ни посмотришь, там у них чернобыльский мутант. Из канализации лезет. Вся Америка ими кишит! Павел какое-то время молча смотрел на нее.

— Ладно, — сказал он наконец. — Так и быть. Кое-какие данные мне все-таки удалось прикопать. Результаты анализов, записи. Я, прежде чем результаты анализов в бланки вносить, сначала на черновиках пишу. Это, конечно, тоже не доказательства. Но хоть что-то.

— Ну и что вы собираетесь с этим делать?

— Покажу их одному человеку. Он биолог. Довольно известный. И ничего не боится. Он даже на той сессии ВАСХНИЛ, когда генетику громили, и то устоял.

Регина достала из портфеля визитную карточку и протянула ему.

— Свяжитесь со мной!

— Если будет, о чем рассказать, свяжусь. Но, Регина…

— Ну, что еще?

— Если вы намерены раньше времени поднять шум вокруг всей этой истории, на меня не рассчитывайте. Это раз. И помните, против кого копаете. Это два. Вы — одиночка. Кто вас защитит, если что?

— Я и раньше работала в одиночку, — сказала она. — А потом… представьте себе, — если все удастся!

— Вы вроде говорили, что в неплохих отношениях с его вдовой, — прищурился Павел.

— Да… — Регина задумалась. — Верно…

— Ну, вы все поняли. И все же я постараюсь хоть что-то выяснить. Поговорю с Сычом. С Гаспаряном, я хочу сказать. И дам вам знать.

Она поднялась, машинально разглаживая юбку ладонями.

— Хорошо. Будем на связи. Ваш-то телефон какой?

Он порылся в кармане и вытащил обгрызенную шариковую ручку.

— Визитных карточек не держим. Есть где записать?

— Да. — Она протянула ему блокнот. — Пишите. И домашний тоже — если жена не против, когда вам по вечерам интересные женщины звонят.

— Я один живу, — он не принял игры. — Развелся год назад. Патологоанатом — человек не романтический.

Выбравшись на свет Божий из глубин морга, Регина с наслаждением вдохнула полной грудью свежий весенний воздух. Солнце уже садилось, просвечивая сквозь распускавшуюся листву, и оттого казалось, что бетонные стены морга заляпаны красными пятнами. Подойдя к телефону-автомату на углу, она набрала знакомый номер.

— Лиза? Все, я закончила. Сейчас приеду.

— Хорошо, — устало отозвалась Лиза.

— Скажи точный адрес-то.

— Ах, да, — спохватилась Лиза, — Волгина. Это за кинотеатром «Витязь». Сворачиваешь направо… ты записываешь?

— Записываю.

— Ну что там? — не удержалась Лиза.

— Погоди. Приеду, расскажу.

Лифт двигался медленно; она стояла, прислонившись к боковой стенке, глядя на расплавленные чьей-то шаловливой рукой пластиковые кнопки, на накорябанную на панели унылую морду с надписью «Харя Кришны». Остальные откровения были на английском — просто удивительно, до чего за последние годы повысился уровень образования!

Лиза отперла сразу, — Регина даже не успела нажать на кнопку звонка, словно все это время простояла в коридоре, ожидая, пока не зашумит лифт, останавливаясь на их этаже. Выглядела она ужасно — под глазами синие полукружия, лицо бледное, почти прозрачное.

— Ну, что? — сразу спросила она, не дав Регине даже скинуть пальто.

— Погоди. — Регина, к своему удивлению, почувствовала, как ее кольнуло острое чувство жалости. — Слушай, мать, ты бы хоть чаю поставила! Я весь день моталась, ничего перехватить не успела.

— Ох, — спохватилась Лиза, — прости!

— А поесть нечего?

— Кажется, в холодильнике что-то было, — отозвалась та неуверенно.

— Давай-ка! — Регина отодвинула ее и шагнула в кухню. — Я сама займусь.

Она нашла завалявшиеся в холодильнике остатки колбасы и, разжарив их на сковородке, приготовила яичницу. Хлеба в доме не было, ладно, и так сойдет. Она навалила щедрую порцию на тарелку Лизе и сама присела за стол.