Все герои мировой истории - Страница 34

Ее имя стало нарицательным. Она была безмерно красива, и он был безумно ею увлечен. Женщина эта отличалась феноменальной развратностью. Ее поведение, видимо, выходило даже за не слишком строгие рамки морали, принятые в среде римской знати. Но что-либо сказать ему о ней все боялись. Стоило ей улыбнуться и нежно с ним поговорить, как он все ей прощал. А его гнев мог очень дорого обойтись тому, кто проговорится.

Мессалина толкала его на многие неблаговидные поступки. От природы он не был жесток, но под влиянием жены издавал бессмысленные приказы о казнях или просто не возражал против казни того, кто ей был неугоден, чье имущество оказывалось соблазнительным для конфискации. Принципат, начиная с Октавиана Августа, использует конфискацию как мощный рычаг пополнения казны. Расправа с неугодными богатейшими людьми – метод, который постоянно применяет власть. Клавдий сам по себе к этому не стремился, но известно, что Мессалина не раз толкала его на такие шаги.

Но однажды она превзошла всякую меру. По выражению римских авторов, она воспылала страстью к самому красивому в Риме юноше Гаю Силию. Добилась его развода с женой, осыпала его подарками и, можно сказать, преследовала своей страстью. Парочка решилась на безумный поступок: воспользовавшись непродолжительным отъездом Клавдия для жертвоприношений, они затеяли свадьбу в императорском дворце. Супруга императора решила выйти замуж за Гая Силия!

Демонстрационный разврат на грани безумия характерен для таких переходных эпох, как та, которую переживал Древний Рим.

Итак, было пиршество, «молодые» провели ночь в императорской спальне.

Золотой ауреус с изображениями Клавдия и Агриппины. I в. н. э.

Когда Клавдий возвратился, Мессалина, видимо, спохватившись, решила сама ему во всем признаться и подать то, что произошло, как шутку. Ближайшее окружение, ненавидевшее Мессалину, опасалось, что Клавдий опять ее простит. А казнить, не дай бог, прикажет тех, кто донес. И все-таки нашелся решительный человек – знаменитый вольноотпущенник Нарцисс. Он решился убить Мессалину.

Прямого указания от Клавдия он не имел. Но император, до которого какая-то информация, конечно, дошла, как истинный мудрец, сделал вид, что ничего не знает или не понимает.

Мессалине не дали встретиться с Клавдием и не позволили его уговорить. Нарцисс просто убил ее.

Надо сказать, что немедленно начался торг: на ком бы Клавдию теперь жениться. Приближенные предложили ему несколько вариантов. Среди прочих была его родная племянница, Агриппина-младшая.

Это страшная фигура. Мать Нерона, этим уже многое сказано. У нее есть любимый сын, и она заботится исключительно о его судьбе. Известно, что какой-то предсказатель предрек ей: если она родит сына, ему предстоит убить свою мать. Она сказала: «Пусть убьет, лишь бы царствовал!» Вот такая женщина.

Она была намного моложе Клавдия, очень привлекательна и владела искусством обольщения.

Римский закон запрещал брак между дядей и племянницей. Но специально для императора закон изменили. Брак был разрешен и состоялся.

Так Клавдий подписал себе смертный приговор.

Агриппина боялась, что власть не достанется ее сыну Нерону, потому что у Клавдия был свой сын – Британик. Она добилась согласия, что править будет Нерон, что именно ему император завещает власть. Но все-таки она хотела «подстраховаться». И просто отправила Клавдия на тот свет. В этом ни у кого из историков нет сомнений.

Агриппина обратилась к знаменитой отравительнице Локусте. По ее совету приготовила собственными руками, чтобы растрогать любимого мужа, изысканное блюдо из грибов.

Клавдию стало плохо, но он не сразу умер. Был приглашен медик, и Агриппина позаботилась, чтобы тот помог ему умереть. Когда Клавдию становилось лучше, врач вводил ему в горло с помощью перышка с отравленным снадобьем дополнительный яд.

В итоге император скончался, пробыв на престоле 13 лет. Ему принадлежит важная роль в становлении Римской империи. Он внес свой вклад в строительство новой формы государства, которая пришла на смену обветшалой республике. Это было направлено на благо римского государства и действительно позволило продлить дни, даже столетия этой по-настоящему великой Цивилизации.

Марк Аврелий – последний яркий представитель династии Антонинов, династии римского «золотого века», который продолжался с 96 по 192 год. За эти неполные сто лет Римом правили Нерва, Траян, Адриан, Антонин Пий (его приемным сыном был Марк Аврелий), сам Марк Аврелий и трагически завершивший «золотой век» сын Марка, Аврелий Коммод.

Почему тот век назвали золотым? Правители той эпохи, все кроме Коммода, претендовали на некое сочетание монархии и свободы. Они рассматривали свое правление, вообще императорскую власть не как тиранию, а как служение. Не всегда, не во всем, не идеально следовали они этому принципу, но сама идея в сознании власти – это уже немало!

К тому же время Антонинов пришло на смену страшному периоду конца гражданских войн. Рим сотрясло множество заговоров. Да и впереди были тяжелейшие испытания, связанные с уходом с исторической арены великой римской цивилизации.

Одна из особенностей Антонинов состояла в том, что они сохранили республиканские институты, в частности Сенат. В отличие от ранних Цезарей, они не воевали с Сенатом, а старались примириться, добиться того, чтобы монархия опиралась на аристократию.

Очень разумный ход, не вполне успешный, но давший некоторые результаты.

Марк Аврелий жил со 121 по 180 год н. э. Как ни парадоксально, будучи римским императором, он прославился не столько деяниями, сколько своим дневником, который был найден после его смерти.

Об этом дневнике, написанном по-древнегречески, при жизни автора практически никто не знал. По-русски его условно называют «Наедине с собой» или «К самому себе».

Да, видимо, он писал для себя; нет никаких оснований предполагать, что он хотел сделать дневник достоянием общественности. Перед смертью (а по воспоминаниям его окружения, он чувствовал приближение последнего часа) Марк Аврелий вполне мог сделать распоряжение о том, чтобы его записи передали кому-то. Но он такого решения не принял. Это был все-таки именно разговор с самим собой.

Дневник Марка Аврелия настолько поразителен, что он оказывается ярче его реальной жизни. Потому и биографы сбиваются порой на его пересказ, как, например, известный французский политик Франсуа Фонтен (его книга «Марк Аврелий» вышла в серии ЖЗЛ).

Когда читаешь дневник, становится ясно, что Марк Аврелий жил особой, потайной внутренней жизнью. Не поразительно ли, что он, язычник, постоянно повторяет: «Бог, думай о Боге»? Кого он имеет в виду?

Как явствует из текста, его Бог – не что иное, как человеческая совесть.

Когда Римом правил Марк Аврелий, христианство уже существовало, но ему было еще очень далеко до положения господствующей религии. Просто некая истина открылась этому необычному императору. Как он к этому пришел?

Родители Марка Аврелия поселились в Риме как раз перед его рождением. Отец его, вероятно, происходил из римской провинции Испания. Земли он мог получить после второй Пунической войны, как участник победы над Карфагеном.

Отец, Анний Вер, очень знатный человек, был претором, выше этой должности была только должность консула. Вер по-латыни— «истинный, верный, добропорядочный». О юном Марке Аврелии однажды было сказано так: «Если он из Веров, то лично он Вериссимус». То есть «наивернейший, наисправедливейший».

Мальчику было три года, когда умер отец, не доживший и до тридцати лет. Никаких личных воспоминаний не сохранилось – только рассказы.

Порой ему казалось, что он видит отца, трагически погибшего, коварно убитого. Отзвуки заговоров времен гражданских войн сохранялись и в это относительно стабильное время.