Все для будущей войны (Полигон - II) - Страница 8

Я протягиваю ей часы.

- Ой, Андрюшенька, они же такие большие.

- Машка, это же мечта в полосочку, - с завистью тянет Настя.

- Давай я тебе одену.

Я одеваю часы, а она прикасается щекой к моей голове.

- Спасибо, Андрюша.

В это время с грохотом двери открываются и на пороге группа парней и девчат, все институтские. Впереди Вырви Глаз.

- Это в этой комнате зажимают день рождения? Входи ребята.

Выплывает огромный букет цветов. И где они только его нашли?

- Маша, принимай.

- Ребята..., - виновница торжества, только разевает от восхищения рот.

Борька, бригадир монтажников, выставляет на стол четыре бутылки водки, а Игорь Колыванов вытаскивает из распухшей сетки свертки с селедкой, колбасой, маслом и хлебом.

- Настя, ищи стаканы.

- Где же я их найду?

- Обегай все комнаты, не может быть, чтобы спортсмены не выпивали. Наверняка в каждой по паре стаканов есть.

- У меня, - подсказываю я, - четыре стакана в столе. Сейчас их принесу. Настя пусть их вымоет.

В дверь стучат.

- Входите, не заперто, - кричит Гришка балаболка.

В комнату входит Тамара, та самая по вине которой, как ходили слухи, сгорела гостиница.

- Маша, я хочу тебя поздравить, я тебе несла телеграммы и нечаянно прочитала.

- Спасибо. Присоединяйся к нам. Ребята, у нас есть еще стаканы?

- Достанем. Кто там тебя поздравляет? Мама?

- Мама и Мира.

Девчата нарезают колбасу, чистят селедку и мы вскоре по новой отмечаем день рождения.

- Ребята, - Боря поднял наполненный стакан, - за нашу новорожденную, самую лучшую, самую красивую, самую обаятельную девушку в институте. Дай бог, ей здоровья, счастья и приличного жениха. Поехали.

Мы прогуляли до часу ночи. Я пришел к себе в комнатушку и развалился на кровати. Ну и денек. Дверь скрипнула.

- Кто здесь?

- Это я, Маша. Мы уже там все прибрали.

- Иди сюда.

Маша валится ко мне на кровать.

- Как все таки было чудесно и ребята пришли, и все были в норме.

Я поцеловал ее в щеку.

- Я сегодня останусь у тебя. Хорошо? - шепотом говорит она.

- Хорошо.

Начались горячие денечки с новым запуском. Мы опять с Мирон Ивановичем выезжаем на полигон. Хоть и здания аэровокзала нет, однако взлетное поле заполнено. Уже навезли новые самолеты и технику. По центру дорожки большой крест выведенный белой краской.

- Надеюсь, тебе ясно куда наводить?

- Ясно. Опять приедут генералы?

- Нет. Сейчас контингент поменьше. Приедут ученые и будущие офицеры.

- Курсанты?

- Они самые. Всем хочется посмотреть на свойства необычного оружия. Все ясно?

- Все.

- Тогда поехали обратно.

Мы сидим в газике и главный мне вдруг задает вопрос.

- Андрей, ты в курсе дела по поводу болезни Миры?

- Да.

- Вчера пришла телеграмма, Мира умерла в больнице. Так неожиданно вдруг. Всего то несколько дней там пролежала, а ее печень ни к черту... Как она только все время терпела эту боль.

- Не может быть?

- Все может быть. Ты никому об этом не говори. И так все эти события с военными вышли за рамки действительности.

Я потрясен и не могу вымолвить ни слова. Вспоминаю как при пожаре она обозвала меня придурком, может быть и задело... Кстати о пожаре.

- Мирон Иванович, вы обещали вместо Саши, прислать нового человека, Мария сказала, что микробы готовы, но нет упаковщика.

- Знаю. Будет. Уже выслали самолетом.

Это было юное создание с задранным от высокомерия носиком.

- Меня направили к вам, - сказала она и протянула мне документы.

- Элла Панфиловна..., - прочел я, - специалист по аэрозолям.

- Зовите меня просто, Элла.

- Хорошо. Вас определили на жилье?

- Ах вы про койку? Это мне выделили, но мне не хочется жить среди этих офицерских жен и их пищащих детей, я хочу среди своих. Вы бы не могли устроить меня с коечкой...

- Не знаю. Сейчас переговорю с девчатами. Посидите здесь.

- А эта ваша комната?

- Моя.

- Шикарно живете.

- К сожалению ее вам уступить не могу.

- А я и не претендую.

- Тогда подождите немного, я сейчас.

Затратил почти двадцать минут на уговоры, в одной из тренерских комнат, где поселились три женщины. Там раньше был ринг и места, хоть на десять человек. Те неохотно согласились. Когда вернулся обратно, Элла сидела на моей кровати и пудрила носик.

- Ну как? Вам удалось меня устроить?

- Да.

- Может я проведу эту ночь все же здесь?

- Нет. Вы проведете эту ночь в другом месте...

- Очень жаль. Пошли. Где там мой угол?

Утром обхожу все участки работ. У биологов дым коромыслом. Эллочка, мечется вдоль лабораторного стола, смешивая реактивы. Маша стоит у своих эксикаторов и скептически смотрит на эту сцену. Я подхожу к ней.

- Может ей помочь? - киваю на Эллу.

- Справиться.

- Уже сцепились?

- Ничего подобного. Она попросила ей не мешать, я не мешаю.

Хрустнуло стекло. Эллочка локтем сбила колбу. Я дернулся, но Маша схватила меня за руку.

- Не надо. Все будет в порядке. Эта женщина горы свернет, но своего добьется. Твой аэрозоль будет готов в срок.

- Тогда желаю удачи.

Маша ласково жмет мне руку.

Гостей на командном пункте набралось больше, чем в последние два запуска. В основном курсанты училищ и их наставники. Я ввожу время отсчета и все с напряжением смотрят на экраны. Дернулась ракета и пошла в небо. Вот ее огненный хвост стал сужаться в светящуюся точку и вскоре пропал из виду. Теперь все внимание на центральный экран.

- Говорит пятый, - вдруг раздался голос одного из операторов. Телеметрические показания двигательной установки ракеты резко изменились.

- Что за дьявольщина. Локаторщики как там? Где ракета?

- Не доходя до пика подъема, - бубнит в ответ динамик, - наблюдалось повышение давления в первой ступени, в результате произошел взрыв, Головка со второй ступенью сбились вправо от курса на тринадцать градусов.

- Вычислители, куда падает ракета?

- Смотрите, - крикнул кто то из зала, - на мониторе...

Теперь на центральном экране всем стала видна слабая карта земли. Головка исправно работала. Но у меня сжалось сердце от нехорошего предчувствия. Я не могу остановить автоматику головки. Взрыв с биологической начинкой наверху, еще хуже чем над землей. Карта увеличивается в размере и на встречу нам уже стремительно несутся леса, поля, селения. Только бы в ненаселенный пункт.

- Ракета падает в жилой район поселка Вахруши, в тридцати километрах от Дзержинска, - раздается голос вычислителя.

- Тревога. - вдруг раздался голос командира части, который присутствовал при запуске. - Оператор, поднять часть по тревоге. Всех военнослужащих отправить к поселку и оцепить его. Никого там не впускать, никого из него не выпускать.

Вместе с вытьем сирены в военном городке, центральный экран пыхнул и погас. Ракета распылила свою ношу. В помещении все заговорили, военные быстро убрались, кроме полковника. Он подошел к пульту управления и нажав на нем несколько кнопок, рявкнул в микрофон.

- Командующего.

Сидим в так называемых "своих номерах" и не высовываем нос. В городке тихо, всех военнослужащих бросили в оцепление пораженных районов. Я просился у Мирона Ивановича выехать вместе со всеми, но он отказал.

- Ты лучше сиди в своей комнате и не вылезай.

- Но почему?

- По кочану. Приедет комиссия и разберется кто прав, кто виноват. А пока не маячь. Высунешься со своими инициативами и все подумают, вину замаливает.

- Но мы же действительно не виноваты...

- Андрей... иди..., иди к себе. Все..., мне надо на совещание к командующему.

Ко мне пришла Маша. Она села на кровать, подтащив под себя ноги.

- Андрюша, ты не переживай.

- Там же люди. Я же видел в экран, что это поселок.