Все, чего я никогда не хотела (ЛП) - Страница 2

Я не удивилась, увидев толпу, собравшуюся на лестнице у главного входа. Все смеялись и обнимались после ох-слишком-утомительного лета, проведенного на виллах их родителей на юге Франции (обратите внимание на сарказм), но все они тайно метали взгляды на четыре пустующих элитных парковочных мест.

Находящиеся прямо напротив школы, немного в стороне от основной парковки, они были зарезервированы для Наследников. В обычные дни Наследники по очереди подвозили друг друга на машине, но в первый учебный день каждый из них любил устраивать парадный выход на собственном бессовестно дорогом спортивном автомобиле. В остальные школьные дни, конечно же, двое из этих парковочных мест будут пустовать, так как никто не посмеет их занять.

Уже пребывая в плохом настроении, я локтями проталкивала себе путь сквозь толпу, игнорируя любопытные взгляды своих сверстников. Прежде, чем я смогла пробраться внутрь, я услышала, как кто-то выкрикивает мое имя.

— Майя! Майя-я-я! МАЙЯ ЛИНДБЕРГ!

Последнее слово было выкрикнуто прямо мне в ухо. Я вздрогнула, а когда звон в ушах наконец утих, повернулась к миниатюрной рыжеволосой девушке.

— Привет, Венеция, — искренне улыбаясь, поздоровалась я.

— Приве-е-ет! — Она заключила меня в объятия, от которых я пошатнулась и сделала пару шагов назад. Для кого-то столь маленького и утонченного, она была удивительно сильной. — Я так по тебе скучала!

— Я тоже по тебе скучала.

Венеция начала рассказывать о своем удивительном летнем эко-туре по Коста-Рике, и я, смеясь, терпеливо ее слушала.

Венеция Франция (Да, ее действительно так звали. Ее родители, по-видимому, страдали нездоровым чувством юмора. Ее младшую сестру назвали Киото, а старшего брата — Франкфурт, но все звали его Фрэнки.) была одной из немногих по-настоящему милых и приземленных людей в этой школе.

Хотя, наверное, единственной.

Мы с Венецией сблизились в прошлом году, когда обеим выпало несчастье провести пять уроков на углубленном курсе математики у мистера Уайта, который внешне полностью соответствовал своей фамилии — похоже он был альбиносом. Стоит ли говорить, что он единственный радовался этим внеурочным занятиям. К тому же только Венеция разделяла мою бурлящую ненависть к Наследникам и всему, что было с ними связано: алчности, поверхностности, тирании.

Внезапно вся школа взорвалась оглушительными криками и улюлюканьем.

Вот черт.

Я собралась проскользнуть внутрь школы, но Венеция поймала меня за руку.

— Ты куда? — прошипела она.

— В уборную, — выпалила я. — Мне действительно нужно идти.

— Нет, не нужно. Ты просто не хочешь их видеть, — проницательно заметила подруга.

— Если знаешь, зачем спрашиваешь?

— Затем, что я больше не позволю тебе от них прятаться!

— Я не прячусь, — возразила я. — Я стратегически их избегаю.

Проигнорировав мой протест, она меня потянула вниз по ступенькам к толпе.

— Меня не волнует, как ты это называешь, это ненормально.

Я глянула на нее с подозрением.

— Бьюсь об заклад, ты всего лишь хочешь, чтобы кто-то подтвердил, насколько они изумительно-прекрасные.

Она пожала плечами, даже не пытаясь это отрицать.

— Они такие и есть, — стояла она на своем. — Во всяком случае, внешне.

— Внешность — не главное, — парировала я, поморщившись оттого, насколько противно поучительно это прозвучало. Нужно будет над этим поработать.

— Главное, если ты в старшей школе. Теперь тихо.

Я замолчала, но не потому, что она так сказала, а потому, что толпа резко умолкла, и привлекать к себе внимание своей болтовней не входило в мои планы.

Мы с Венецией стояли на самом верху лестницы, и прежде, чем мне довелось увидеть их, я услышала звук тормозящих шин, когда четыре очень дорогие и очень броские машины одновременно повернули на свои парковочные места.

Клянусь, будь это фильм, сейчас заиграла бы какая-нибудь драматическая музыка. Все, кроме меня, затаив дыхание, ждали Наследников, и когда те наконец-то вышли из своих машин, раздались оглушительные крики. Как будто данная сцена не могла стать еще отвратнее, тучи решили разойтись, и золотой луч солнца осветил квартет, словно они действительно были богами, каковыми их все и считали.

Первым, хлопнув дверью своей красной «ламборгини», из машины вышел Паркер Ремингтон и, словно плейбой в замедленной съемке, провел рукой по своим волнистым золотисто-каштановым волосам. Сын одного из самых влиятельных людей в сфере банковского дела и международных финансов облокотился на свою машину, а потом сверкнул толпе обезоруживающей улыбкой, от которой девушки чуть не попадали в обморок.

Пристрелите меня.

Следующим вышел Карло Теваско. Невероятно высокий, смуглый колумбиец был великолепным, но не таким открытым и очаровательным, как его друг. На самом деле, он выглядел слегка раздраженным всей этой шумихой. Неудивительно, владелец черных поясов в пяти различных видах единоборств, сын мультимиллиардера, занимающегося недвижимостью и по слухам связанным с мафией, Карло выглядел самым тихим и не жаждущим внимания Наследником. Даже его машина — простой, но надежный черный «рендж-ровер» — отражала его индивидуальность.

За Карло последовал Зак Перри. Улыбающийся и похожий на греческого бога он с энтузиазмом выпрыгнул из своего ярко-желтого «порше». Его золотистые волосы блестели под солнцем, словно нимб. По моему мнению, добродушный Зак был единственным в группе, кто хоть отдаленно напоминал человека. Музыкант и певец, он всегда улыбался — хотя, если бы я унаследовала миллиарды своей семьи, которая доминировала в области тяжелой промышленности, я бы тоже была счастлива.

Вдруг низкий шепот пронесся по толпе, и когда я подняла голову, чтобы посмотреть, отчего все так заволновались, то была шокирована, увидев девушку, выходящую из машины Зака. Она была потрясающе красивой и высокой, словно модель, у нее были густые светлые волнистые волосы, образующие каскад, изысканное лицо в форме сердечка с выразительными зелено-голубыми глазами, высокие скулы и нежно-розовые губы. Ее стройное идеальное тело было одето в светло-зеленый шелковый сарафан, а на ногах были босоножки с ремешками, стоимость которых наверняка превышала месячную плату за аренду квартиры.

Но после того, как я присмотрелась получше, я заметила ее поразительное сходство с Заком.

— Не может быть. Черт побери, не может быть. — Челюсть Венеции почти касалась земли.

— Кто это? — спросила я с любопытством. Наследники никогда прежде не появлялись с девушкой.

— Если не ошибаюсь, то никто иной, как Адриана Перри, сестра-близнец Зака.

Я моргнула.

— У него есть сестра-близнец?

— Да. — Венеция не отрывала взгляда от зрелища. — Они очень близки, но до восьмого класса она училась в школе-интернате в Швейцарии.

— Откуда ты все это знаешь?

Венеция лишь взглянула на меня.

— Хм, я живу ради сплетен, помнишь?

О. Точно.

Все опять замолчали, что означало лишь одно: свое лицо наконец собрался показать главный красавчик.

Роман Фьори. Единственный наследник крупнейшей компании в мире, которая охватывала транспорт, нефтепроизводство, телекоммуникации, текстиль и спортивные франшизы. Благодаря его атлетическим навыкам Романа называли вторым пришествием Майкла Джордана, Пеле и Джо Монтаны в одном лице и единственным образцом самого сексуального парня, когда-либо ходившего по этой земле.

С этим фактом были согласны абсолютно все девушки, в данный момент мочащиеся себе в трусики от возбуждения. Я, конечно, тоже не могла отрицать, что в нем присутствовал весь набор: густые волнистые черные волосы, кожа естественного золотистого оттенка, стройное мускулистое тело, точеные скулы и единственные в своем роде глаза фиолетового цвета с золотистыми крапинками, словно созданные для того, чтобы растапливать девичьи сердца.

К счастью, чтобы вывести меня из равновесия, требовалось нечто большее, чем просто сверхъестественно идеальная внешность. Насколько я могла судить, Роман Фьори являлся крупнейшим придурком на свете, к тому же высокомерным, как и вся его компания.