Всадники. История Адама Борута (СИ) - Страница 7

  А тут этот вождь... По-хорошему, чтобы вылечить, надо было его давно отсюда вынести. Но сколько я не умолял тюремщиков, сколько не говорил, что здесь горец помрет, никто мне не верил. А может им все равно уже было, забыли о нем или опасались мести. Новости то в горах быстро разносятся. Значит, не хотели, чтобы о нем узнали. А теперь уже ему совсем плохо и если вы не поможете...

  - Конечно, мы поможем, - заявил Борут, - но с условием, что вы тоже поедете с нами и продолжите его лечение. Без вашей помощи он не жилец, так что убить его сейчас будет милосердием...

  - Я сам хотел просить вас об этом. - Легко согласился монах. - До пострига в монахи, я с малолетства прислуживал знаменитому лекарю, моему дальнему родичу, который жил в столице - при дворе императора, и кое-чему от него научился. Потом попал в монастырь. Служение Богу стало смыслом моего существования. Так бы и жил там до самой кончины. Но по попущению Господа, спустя десять лет служения, из монастыря мне пришлось уйти. Полгода уже странствую по Вендии, но так и не нашел себе дом. Хотел податься обратно в столицу, повидать знакомых. Но шум больших городов меня уже давно не прельщает. Вот и шел неспешно из одного поселка в другой, где требы совершу, где и службу отслужу. Месяц назад не повезло мне - к бандитам попал ненароком. Да и то грех жаловаться. Голодом не морили, и почти все обращались со мной уважительно.

  - Ну что ж, - князь еще немного посмотрел на безжизненное тело горца, - Микола, бери Сашко и сделайте какие-нибудь носилки. Попробуем привязать его к ним и вытащить наружу. Ну и жерди подлиннее приладьте - привесим меж двух коней.

  - Понял, командир, - Орлик выскользнул из помещения.

  - А вы можете еще немного побыть с раненым? - Спросил князь.

  - С превеликим удовольствием.

  Адам уже повернулся, чтобы уйти, но тут остановился и добавил:

  - Прошу прощения, что не представился. Адам Борут.

  - Меня зовут - отец Филарет, - отвечал монах.

  Адам вышел из тесной каморки, думая о горце и об интересном монахе. Было тесно, все ждали его, не решаясь предпринять что-то сами.

  Из отверстия в потолке упала веревка, и Скворуш лихо съехал по ней вниз, игнорируя веревочную лестницу.

  Встретившись с глазами с князем, он немного смутился и доложил:

  - Носилки сейчас будут, командир. Орлику помогает Марек. А я помогу с остальными.

  - Хорошо, - Адам сдержал улыбку, заметив, как беспокойно глянул Сашко в сторону баронессы, к которой как раз подошел юный граф.

  С мрачным видом Скворуш стал руководить подъемом наверх. Сначала поднялся мальчик и его отец. Следом проповедник. Здесь произошла заминка, потому что проповедник боялся высоты и все не решался полезть вверх. Что уж сказал ему на ухо Скворуш, неизвестно, но только после этого его шустрости можно было только позавидовать. Отец мальчика и молодой парень не мешкали, хоть и было видно, что последний явно прихрамывает.

  Не успели все подняться, как Скворуш оказался возле баронессы. Он слегка оттеснил плечом графа и, улыбнувшись своей самой обворожительной улыбкой, произнес:

  - Позвольте представиться, Александр Скворуш. К вашим услугам, госпожа баронесса.

  Она подняла на него глаза и кокетливо произнесла, протягивая руку для поцелуя:

  - Какое красивое имя. Но как же я смогу подняться по этой, - она округлила глаза, словно показывая всю безвыходность положения, - лестнице?

  Сашко поднес ее руку к губам и поцеловал, пристально глядя в ее глаза:

  - Мы что-нибудь придумаем, - сказал он.

  - Я могу вам помочь, баронесса, - вмешался граф.

  - Как мило с вашей стороны, - тут же откликнулась она, окинув Шлоссенберга благодарным взором.

  Адам рывком открыл дверь в сокровищницу и обернулся к графу, заворожено глядящему на баронессу.

  - Вы со мной, граф? - Спросил он, неодобрительно глянув на Сашко, меряющего графа ледяным взглядом.

  - Граф, вас зовут, - с нажимом произнес Скворуш.

  Людвиг бросил взгляд на князя, заметил искры иронии в его глазах и вспыхнул не хуже факела.

  - Неужели вы оставите меня здесь? - захлопала глазами баронесса.

  Шлоссенберг заколебался, переводя взгляд с баронессы на распахнутую дверь таинственной комнаты. Он встретился взглядом с баронессой, и та улыбнулась ему робкой беззащитной улыбкой.

  - Вы не хотите, чтобы я уходил? - наконец прямо спросил он.

  - С вами мне спокойнее, - ласково ответила Анна.

  Скворуш нахмурился, но тут же взял себя в руки и произнес негромко, словно размышляя вслух:

  - Интересно, что успели награбить эти бандиты? Наверное, немало. - И он серьезно посмотрел на девушку. - Ведь, признайтесь, баронесса, и вы чего-то лишились?

  - О, да! - Вспомнила фон Мессинг, - Мое ожерелье из рубинов, фамильное кольцо, серьги... Подумать только, они забрали даже мое зеркальце.

  Адам вдруг поймал себя на мысли, что ему забавно наблюдать за мимикой юноши. Тени факелов на стенах по причудливости и частоте перемен соперничали с переживаниями на его лице. Невольно он вспомнил себя самого восемь лет назад. А тем временем борьба Сашко и графа за внимание Анны разворачивалась все шире...

  Шлоссенберг закусил губу, покосившись на Скворуша, коротко поклонился баронессе, и решительно шагнул к ожидавшему с зажженным факелом Боруту.

  Скворуш хищно улыбнулся, а баронесса надула губки:

  - Но, граф... - Попробовала она остановить его.

  Вот только он уже не слушал, наклонив голову, шагнул вслед за Адамом в низкий проем двери.

  Не успели они скрыться, как торжествующего Скворуша окликнул сверху Орлик:

  - Сашко! Принимай!

  - Прошу прощения, - пробормотал тот, пламенно поглядев на юную баронессу, - несколько мгновений и я весь ваш.

  От взгляда Скворуша баронесса немного смутилась и отступила к своей служанке, которая стояла у стены, безвольно опустив руки. Останавливать ловкого воина Анне и в голову не пришло. В отличие от графа, он ей, почему-то, представлялся более опасным, а потому, хоть ей и льстило внимание красавца-воина, но последний взгляд его немного пугал.

  Прислонившись спиной к холодному камню стены, баронесса во все глаза наблюдала, с какой неповторимой грацией двигается Сашко. Он подхватил импровизированные носилки, и, не дожидаясь Орлика, нырнул с ними в одну из камер, откуда донеся слабый стон раненного.

  Орлик, проходя мимо баронессы с мотком веревки на плече, окинул ее таким холодным взглядом, что девушка прикрыла глаза, отгораживаясь от воина. Очаровать этого огромного и страшного вояку ей было явно не под силу, но кто знает, может, и получилось бы. Она пристально поглядела ему вслед.

  - Госпожа Анна! - вполголоса напомнила о себе горничная.

  - Что тебе, Лиз, - устало спросила девушка.

  - Эти люди, эти мужчины... Вы не думаете, что они опаснее бандитов? - Тревожно прошептала Лиз.

  - Не говори глупостей, - тоже перешла на шепот Анна, - Тот блестящий офицер, который ими командует, явно знатного рода. Я слышала, как граф назвал его князем.

  - Вспомните вашего жениха! Он тоже был знатного рода, а что вышло?

  - Не надо мне о нем напоминать, Лиз. Сколько тебя просила! - у девушки на миг горестно скривились губы, она вздохнула несколько раз, прогоняя воспоминания. - В этот раз я буду умнее, - проговорила она еле слышно, - судьба снова дает мне шанс. И возможно, последний.

  - Госпожа Анна! - В последний раз попыталась образумить ее горничная. - Но если вам понравился князь, зачем же вы улыбаетесь этому красивому воину и молодому графу?

  - Не твоего ума дело, - отмахнулась баронесса, - не лезь в это, Лиз. Я только прошу, не оставляй меня наедине с ним.

  - С графом?

  - Нет, глупышка, со Скворушем. Слишком уж он горяч.

  Шепот девушек странным шелестом отзывался в полутьме этого каменного колодца. Они замолчали, так как из маленькой комнаты появился Орлик, а за ним и Скворуш. Они аккуратно несли носилки, на которых лежал в забытьи раненый горец. Невысокий монах шел следом за ними и давал указания, которые суровые бойцы князя выполняли с почтением и военной точностью.