Всадники - Страница 18
Изменить размер шрифта:
Клеон
Ох, я несчастный! Горе! Я – ничто уже!
Одной держусь надежды, как соломинки.
Одно скажи: а торговал колбасами
Ты у ворот или на рынке, в лавочке?
Колбасник
Нет, у ворот, где торг идет селедками.
Клеон
Увы! Свершилось богом предреченное!
Катите в дом, катите злополучного!
(Бросает венок на землю.)
Прощай, венок! В печали расстаюсь с тобой!
Другой тебя возьмет, тобой украсится,
Не больше вор, а разве что счастливее.
(Вбегает в дом.)
Колбасник
(торжественно надевает венок)
Зевс эллинов! Тебе, тебе победы честь!
Старший всадник
Привет тебе, победоносный. Помни же:
Тебя я в люди вывел. Дай за то теперь
Твоим мне Фаном[74] стать, судейским писарем.
Народ
А мне скажи, как звать тебя?
Колбасник
Агоракрит.[75]
За брань на рынке получил я прозвище.
Народ
Агоракриту ныне предаю себя.
А пафлагонец пусть себе провалится.
Колбасник
Теперь увидишь, мой Народ, так тщательно
Тебе служить я стану, что признаешься,
Среди разинян[76] никого нет в ровню мне.
Народ и Колбасник входят в дом.
Малая парабаса
Первое полухорие
Ода
Что краше, чем песнь начиная,
Чем при конце песнопенья,
Петь хвалу
Ристателям коней ретивых?
Полно о Лисистрате!
Полно нам Фуманта[77] бездомного песней
Ядовитой огорчать.
Милый Феб, ведь он голодает всегда,
В горючих слезах изливаясь,
И, к луку припав твоему,
От глада спасения просит.
Предводитель первого полухория
Эпиррема
Издеваться над негодным – в этом вовсе нет греха.
В этом честь тому, кто честен, так рассудят мудрецы.
Все же, если тот, кто брани и насмешек заслужил,
Дружен с вами, ради дружбы я не тронул бы его.
Аригнота[78] знает всякий, кто сумеет отличить
Белый день от черной ночи и на лире чистый лад.
У него есть братец, брату нравом вовсе не сродни.
Арифрад[79] – подлец. Да, впрочем, брани сам он захотел.
Не простой подлец он (так бы не заметил я его!)
И не расподлец. Придумать и похуже он сумел.
Безобразною забавой губы опозорил он.
Упоенный, увлеченный, все на свете позабыв,
В грязных уличных притонах скверных девок лижет он.
Там же спереди – Эоних,[80] там же сзади –
Полимнест.[81]
А кому такой красавец не противен, так уж с тем
Я не стану на попойке пить из кубка одного.
Второе полухорие
Антода
Давно уж в безмолвии ночи
Думой одной я терзаюсь,
Размышляя,
Как ухитряется лопать
Так безбожно Клеоним.
Слух идет, что, в дом богача затесавшись
И налегши на обед,
Он от миски не оторвется никак,
Напрасно хозяева просят:
«У ног твоих молим, уйди,
Почтенный, хоть столу-то дай пощаду».
Предводитель второго полухория
Антэпиррема
Как-то, слух идет, триеры собралися на совет;
И одна, других постарше, речь такую повела:
«Не слыхали вы, сестрицы, новых сплетен городских?
Для похода к Карфагену сотню требует из нас
Злополучный полководец, кислый уксус, Гипербол».
Нестерпимым и ужасным показалось это всем.
Говорит одна (с мужчиной не пришлось еще ей быть):
«Отвратите, боги, нет же! Мной не будет он владеть.
Лучше праздной мне остаться и состариться и сгнить».
«Мною тоже, Волнорезой, что Летаем рождена.
Той сосной клянусь, что доски мне для остова дала.
Если ж так Народ захочет, мой совет, в Тезеев храм[82]
Плыть и в храм богинь почтенных и с мольбой обнять алтарь.
Нет, не будет, нами правя, город наш морочить он!
Пусть плывет, куда захочет, хоть к собакам, да один,
Пусть лотки свои свечные в море спустит ламповщик!»
Эксод
Входит Колбасник, празднично одетый.
Колбасник
В благоречье священном замкните уста, прекратите допросы и тяжбы!
Пусть закроют суды, что Народ возлюбил, и счастливые повести вести
Пусть приветствует ныне веселый театр, и поет, и ликует, и славит!
Старший всадник
О, привет тебе, светоч священных Афин!
Островов покровитель могучий!
Что за добрую весть ты приносишь?
Зачем ликовать нам на рынках и славить?
Колбасник
Я Народ вам сварил в кипятке и его превратил из урода в красавца.
Старший всадник
Где ж теперь он? Скажи! О колдун, о ведун, в изумительных чарах искусный!