Всадник на бледном коне (СИ) - Страница 78

— Люд, как говорят на Кавказе, наш дом — твой дом, то есть, де-юре ты прибьешься к нам тогда, когда сочтешь нужным, а де-факто можешь считать себя частью команды уже сейчас. И пусть в данный момент мы в проблемах с ног до головы…

— Ты сейчас имеешь в виду серию покушений на Еремеева и Дорохова, а также о дроне со спецконтейнером, верно? — ехидно поинтересовалась она.

Я облизал пересохшие губы и с хрустом сжал кулаки:

— Тоже он⁈

— Ага! Первого он просто пугал, чтобы убедить в необходимости своего присутствия рядом. Второго собирался убрать с теплого места в создающейся структуре. А «радиованны» — прощальный подарок за столь наглый срыв с его крючка…

…В три с копейками ночи, когда у меня и Аньки закончились вопросы о «горячо любимом» Пылесосе, Люда вдруг потемнела взглядом, посмотрела на часы и заявила, что ей пора. Мое предложение задержаться хотя бы на пару дней, как следует отдохнуть от нервотрепки и отпраздновать самый важный шаг к вожделенной свободе даже не дослушала:

— Я бы с радостью задержалась на всю оставшуюся жизнь. Но этих тварей хватятся уже в понедельник, в темпе найдут первую оставленную подсказку, включат головы, догадаются проверить конспиративные квартиры Службы и обнаружат не только изуродованные трупы, но и документы, которые поставят на уши всю вертикаль власти. Если к этому времени я не окажусь на даче сестры и не добавлю убедительных штрихов к заготовке алиби, то все мои тщательно лелеемые планы накроются медным тазом. А коридор, по которому я планирую возвращаться, достаточно длинный. Плюс по пути не исключены возникнуть всякого рода неприятные сюрпризы.

— Понял. Предложение снимается… — хмуро буркнул я, поймал мысль, крутившуюся где-то на краю сознания, и задал еще один вопрос: — Что у тебя с финансами?

Полунина замялась, но все-таки ответила:

— Тебе честно, или как?

— А-а-ань?

— Сделаю… — пообещала Росянка, сорвалась с места и исчезла за дверью. Вернулась через четверть часа и протянула подруге сначала приличную «котлету» из потрепанных сотенных купюр, предусмотрительно упакованную в запаянный целлофановый пакет, а затем и кредитку от «Deutsche Bank».

— За нал огромное спасибо. А карту я не…

— Эту — можно! — не дав ей закончить, уверенно заявил я. И объяснил, что счет, к которому привязана карта, создавался как раз для таких случаев еще в те времена, когда Танька и Лерка скитались по Европе. Гостья задала пяток уточняющих вопросов, убедилась в том, что связать с нами эту карту не получится даже при очень большом желании, и грустно пошутила:

— Что ж, тогда возьму. И постараюсь найти положительные стороны в новом статусе содержанки.

— Ох, кто-то у меня сейчас доболтается… — нахмурилась Ростовцева и, противореча собственным словам, заключила подругу в объятия: — Люд, харэ загоняться! Самое хреновое уже позади. Осталось потерпеть еще совсем чуть-чуть…

— Я в порядке! — буркнула Мадонна, но я ей не поверил. Поэтому озвучил мысль, толком не успевшую оформиться:

— Люд, я постараюсь выдернуть тебя в личную охрану. Через Дорохова. Пожалуюсь на то, что находиться под присмотром парней из АНБ оказалось куда менее комфортно, чем я рассчитывал, и что ситуацию надо исправлять.

— Не надо! — расстроенно возразила она. — Интерес ко мне одной вызовет вопросы, а в компании Кречета и Триггера я, второй снайпер, буду лишней, что тоже может выйти боком. Лучше продави разрешение прилетать на базу и начни углублять уже имеющиеся отношения со мной и Афиной.

Ее вариант выглядел в разы безопаснее моего, и я принял его к действию:

— Лады, уговорила.

— Тогда давайте прощаться, что ли? — грустно улыбнулась она, чмокнула Аню в щечку, выпуталась из ее объятий, встала с дивана и… преобразилась, в мгновение ока превратившись из смертельно уставшей женщины в смертельно опасного бойца. Поэтому со мной простилась без «телячьих нежностей», то есть, стиснула предплечье, молча заглянула в глаза, что-то там нашла и, кивнув своим мыслям, заторопилась готовиться к заплыву.

Не тянула время и после того, как нацепила все снаряжение — подняла к плечу сжатый кулак, спрыгнула в воду и ушла на глубину.

Когда ее фигурка исчезла и с экрана моего смартфона, Анька грустно усмехнулась:

— Везет тебе на классных баб, однако!

Никакого осуждения в ее голосе не чувствовалось, поэтому я пропустил это заявление мимо ушей, убрал телефон в карман шорт и качнулся в сторону выхода из эллинга. Как оказалось, у Ростовцевой были возражения — она придержала меня за предплечье и рывком развернула к себе:

— Такими темпами я рискую оказаться на свалке истории. Так что веди меня в свою каюту и показывай небо в алмазах!

— Уверена? — на всякий случай уточнил я и получил неожиданный ответ:

— Откровенно говоря, до появления Людки я была уверена, что против нас играет государство. Как работают спецслужбы, я знаю слишком хорошо, поэтому не строила никаких иллюзий, в смысле, понимала, что где бы мы ни прятались, нас рано или поздно достанут. Уходить из жизни, не почувствовав себя женщиной, мне не улыбалось, но последние дни ты был сам не свой, и я не лезла со своим желанием…

Желание действительно было. И много. Только я все равно чувствовал себя сапером на минном поле. Поэтому первые полчаса держал себя в узде и изо всех сил старался прислушиваться к ощущениям Росянки. Слава богу, затянувшаяся прелюдия обошлась без неприятных эксцессов, а потом девушка распробовала удовольствие и отпустила крышу полетать. Причем не абы как, а по полной программе. То есть, в таком режиме, как будто пыталась за одну-единственную ночь испытать все удовольствия, недополученные за долгие годы жесткой аскезы! В итоге в какой-то момент мне пришлось переключаться на роль второго номера, но оно того стоило — к началу шестого утра Анька настолько перебрала с «небом в алмазах», что вырубилась чуть ли не в процессе. А я, сходив в душ, ополоснувшись и вернувшись обратно, посмотрел на ее счастливое лицо, почесал затылок и решил, что раз в жизни можно переночевать и на яхте. Поэтому скинул смску с объяснениями на Танькин телефон, лег рядом с Анькой, закинул руки за голову, закрыл глаза и, не успев провалиться в сон, почувствовал себя висящим в открытом космосе!

Огромный сине-зелено-белый шар, занимающий добрую половину поля обзора, вне всякого сомнения, был нашей Землей, да еще и повернутой ко мне западной частью России, и я с интересом уставился на линию терминатора, только-только миновавшую огромное световое пятно Москвы.

Словно почувствовав этот интерес, планета рванулась ко мне навстречу. Ну, или я к ней. Набрав приличную скорость, упал в атмосферу, стремительно снизился метров до двухсот и завис. Неподалеку от нашего детского дома. А через несколько мгновений картинка изменила стиль подачи информации. То есть, дома, автобусы и машины вдруг обрели прозрачность, за ними возникли силуэты людей. Причем подсвечиваемые тем или иным сочетанием зеленого и красного.

«Символическое изображение наличия добра и зла в каждой отдельно взятой личности…» — отрешенно поумничал я и, видимо, попал в точку, так как картинка дрогнула и начала отдаляться. В том самом режиме, в котором и была. Хотя нет, не в том — свечения зеленых и красных точек сливались в одно сплошное поле даже тогда, когда планета превратилась в точку.

В этот момент я расфокусировал внимание, заметил приближение сотен таких же точек, а через несколько мгновений сообразил, что мне показывают россыпь обитаемых миров, имеющихся в нашей галактике! Это прозрение тоже было оказалось верным, поэтому картинка снова трансформировалась и дала возможность полюбоваться огромной спиралью, переливающейся всеми оттенками зеленого и красного.

«Ого, как нас много!» — мысленно восхитился я, и в ответ на этот пассаж спираль начала вращаться, а отдельные искорки то разгораться, то гаснуть. В астрономии я разбирался хреновато, но понимал, что при демонстрируемой скорости вращения галактики время летит со страшной силой. А значит, мигание точек — это появление или исчезновение отдельных цивилизаций.