Всадник на бледном коне (СИ) - Страница 74

Несмотря на выходной день, Большое Яблоко стояло в одной сплошной пробке, так что переезд изрядно затянулся. Что крайне не понравилось нашим телохранителям: по их мнению, в лимузине, ползущем по городу со скоростью смертельно больной черепахи, мы были живыми мишенями. Мы считали так же. Но вместо того, чтобы переживать, расспрашивали «аборигенов» обо всем, что видели сквозь поляризованные стекла, проверяли или дополняли их рассказы статьями, найденными в Интернете, и так далее. А это не только скрасило впустую потерянное время, но и обогатило нас новым знанием.

Кстати, несмотря на небольшой крюк, который мы сделали для того, чтобы приобрести коробку дорогих сигар и бутылку хорошего коньяка, к нужному зданию подъехали на двадцать минут раньше, чем планировали. Так что после экскурсии по городу отправились на экскурсию по святая святых телевизионной сети, история которой, как вскоре выяснилось, началась еще в далеком тысяча девятьсот шестьдесят первом году. Благо личный экскурсовод прибыл на место в нашем же «броневике» и с большим удовольствием делился с нами историей компании. А некоторые исторические факты заставляли не только задумываться, но и восхищаться упорством ее основателя. Скажем, если верить словам Линды, то получалось, что первых ШЕСТЬ лет(!) канал «HBO» работал в убыток из-за совершенно смешного количества подписчиков и баснословной стоимости прокладки кабеля, но все равно смотрел в будущее с оптимизмом. Поэтому обратил внимание на появление гипотетической возможности использовать спутники для вещания на всю территорию США и вложился в технологии, которые тогда казались ненаучной фантастикой!

К моему искреннему сожалению, этот экскурс в прошлое был прерван звонком мистера Доулана-старшего, и нам пришлось спешно подниматься к нему в приемную. Там «хорошие знакомые» получили в провожатые девушку, затянутую в хороший деловой костюм, и отправились по своему маршруту, а мы вломились в кабинет и оказались в перекрестии взглядов шести мужчин, от которых ощутимо веяло Очень Большими Деньгами и Властью.

Теряться в присутствии сильных мира сего мы отвыкли еще в период начала общения с генералом Вяземским, так что вежливо поздоровались, без каких-либо нервных потрясений пережили процесс взаимного представления, заняли места вокруг стола руководителя размерами с небольшой аэродром и взяли быка за рога. Вернее, взял. Я. В смысле, неторопливо оглядел всех «спонсоров», оказавшихся в поле зрения, собрался с мыслями и усмехнулся:

— Насколько я знаю, каждый из вас не только делает бизнес на боксе и смешанных единоборствах, но и по-настоящему фанатеет с этих видов спорта. Поэтому новость, которую вы сейчас услышите, вряд ли кого-нибудь обрадует. Тем не менее, факт остается фактом — я решил уйти из Большого Спорта, и не когда-нибудь в далеком будущем, а еще до конца этого года.

— В двадцать лет, находясь на пике физической формы и только-только завоевав чемпионский пояс «Овердрайва»⁈ — возмущенно воскликнул худой, как щепка, высоченный и полностью седой мужчина, попросивший называть его Ронни. — В вашей весовой категории можно драться и зарабатывать деньги лет до сорока!

Все остальные высказались в том же духе и столь же эмоционально. По их мнению, с моим талантом можно было грести деньги даже не лопатой, а ковшом от карьерного экскаватора. И, при минимуме стараний, за пару-тройку лет заработать свой первый миллиард.

Я предельно внимательно вслушивался в каждый озвученный аргумент, проверял им на прочность принятое решение и… раз за разом убеждался в том, что уходить НАДО. Причем чем быстрее — тем лучше. Само собой, объяснять все причины, побудившие меня забить на «столь невероятные перспективы», я не стал. Просто потому, что не видел смысла посвящать посторонних людей в хитросплетения своих отношений с Вяземским, признаваться, что устал ощущать себя привязанным к спортзалу, и говорить о том, что каждый лишний миг моего пребывания в «зените славы» — это лишний риск для моих близких и их родных. В то же время, лгать в глаза тем, кто съел не одну стаю собак на общении с переговорщиками куда круче меня тоже не хотелось, поэтому я равнодушно пожал плечами и выдал ту часть правды, которой мог поделиться:

— Я уже добился цели, поставленной перед собой в далеком детстве, и не вижу смысла продолжать. Тем более, что все время, отданное этому Пути, жил жизнью аскета и сознательно отказывался от слишком многого…

Вспышка понимания с легкой примесью брезгливости, появившаяся в глазах Аллана Фостера, заставила мысленно поморщиться и отрицательно помотать головой:

— Нет, я имею в виду не те удовольствия, о которых вы только что подумали. Все эти годы я развивал только физическую составляющую своей личности, и теперь мне катастрофически не хватает знаний, которые можно было получить, читая художественную и специальную литературу, посещая выставки, занимаясь самообразованием и так далее. В результате даже в компании своих ближайших подруг я ощущаю себя самым ограниченным, так что жажду вложить душу в развитие мозга!

— Неожиданно, но логично… — без тени улыбки заявил Доулан-старший, а затем изобразил что-то вроде поклона. Правда, сидя: — Ваше желание внушает уважение!

Я изобразил намек на улыбку:

— Благодарю, но это желание жило во мне всегда. Просто с момента попадания в детский дом я был вынужден не жить, а выживать, и не мог себе позволить размениваться. Впрочем, это дело прошлых дней, а в ближайшем будущем меня ждет уход из Большого Спорта, который хочется сделать не только красивым, но и выгодным. В том числе и для тех людей, которые мне поверили и поддерживают до сих пор…

Услышав слово «выгодным», Ронни встрепенулся и даже открыл рот, чтобы что-то сказать. Пришлось выставить перед собой ладони, чтобы дать понять, что я еще не договорил, и закончить монолог:

— Кроме того, в данный момент я связан обязательствами по старым контрактам и обязан провести еще несколько боев.

— Как я понимаю, первым боем из череды заключительных станет поединок с Антонио Хосе Бланко? — поинтересовался все тот же Ронни.

— Когда-то давным-давно мне попалось на глаза стихотворение за авторством некой Рины Ям. На русском языке оно звучит не только жизненно, но и красиво. А в моем переводе на английский, каюсь, не очень. Но даже так оно передает суть моих мыслей достаточно точно:

Рубите хвост собаке по частям —

— пусть потихонечку зализывает раны,

испытывая благодарность к палачам,

что сразу не убили, как ни странно.

Рубите, привязав цепочкой слов

«люблю », «нужна», «ты лучшая» и прочих,

рубите, заходя в один из снов

под утро долгой зимней ночью.

Рубите, невзирая на мольбы,

процессом наслаждаясь и играя,

чтобы собака не ждала другой судьбы

и улыбалась, болью истекая…

— Красиво. И, пожалуй, жизненно… — заключил мистер Фостер. — Но я не понимаю, как ваше желание уйти из Большого Спорта сразу может сочетаться с обязательствами провести несколько боев!

— А почему бы не устроить еще одну «восьмерку»? — дав ему договорить, спросил я, увидел, как погасли огоньки во взглядах большинства, выдержал небольшую паузу и шарахнул из главного калибра: — Только не обычную, к которой народ худо-бедно привык, а что-то по мотивам игры «Mortal Combat»? Представьте, какой ажиотаж начнется среди любителей единоборств, если они узнают, что в октагоне встретятся лучшие представители самых жестких боевых искусств планеты?

В принципе, дальше можно было не объяснять — все шесть «рыбок» заглотили наживку вместе с блесной — но я все-таки продолжил:

— «Овердрайв» представлю я. «WBA» — Антонио Хосе Бланко, если вы, конечно, сможете его уговорить. От промоушена «Card Cheuk» — нынешний чемпи-…

— О-о-о!!! — восторженно выдохнул Доулан-старший, а Генри Олбрайт предвкушающе потер руки и мечтательно поднял взгляд к потолку:

— А если еще объявить, что после этого вечера вы уйдете из спорта, то билеты на такое шоу купят за любые деньги!!!