Врозь или вместе? - Страница 3

Кэтрин с горечью отметила, что он не торопится представлять ее своему сыну, а также во всеуслышание признаваться в том, что они с ним сами уже давно знакомы. Пожалуй, ее имя давно выветрилось из его красивой головы.

Вообще-то, удивляться было нечему. Что он мог сказать?

Познакомься, сынок, с моей бывшей любовницей?

Любовницей… Это звучало обидно и унизительно. Скорее всего потому, что для самой Кэтрин связь с Бернардом означала нечто большее, чем простое развлечение. Она была для нее сладкой тайной, самым светлым и волнительным из всего, что находилось в сокровищнице ее памяти.

На тех пляжах в Лос-Анджелесе, где они отдыхали вдвоем с Бернардом, она навсегда оставила частичку своей души. Жаль, что в те далекие времена ей ничего не было известно о сыне предмета ее обожания…

Конечно, она не могла с уверенностью утверждать, что Робин уже существовал тогда. Парнишка просто мог выглядеть старше своих лет. Но в любом случае он должен был появиться на свет примерно в тот период — годом раньше или позже. Впрочем, какое это имело значение?

— Спасибо за приглашение, но мне пора уходить. А то опоздаю на работу, — ответила наконец Кэтрин.

Бернард взглянул на часы.

— Сейчас без четверти три. Ты работаешь посменно?

— У меня скользящий график. — Кэтрин почувствовала некоторую неловкость.

Наверное, он не случайно задал ей этот вопрос, решив, что она до сих пор работает официанткой. Как тогда, в восемнадцать лет.

— Как-то нехорошо получается! — воскликнул Робин. — Вы приносите нам подарок и тут же уходите! Предлагаю хотя бы познакомиться. Меня зовут Робин Тарлингтон!

Они с Кэтрин обменялись рукопожатиями.

— Кэтрин Уилкинсон.

В глазах Бернарда заплясали веселые огоньки. По-видимому, происходившее очень забавляло его.

— Бернард, — сообщил он, улыбаясь, и тоже протянул Кэтрин руку.

Ей ничего не оставалось, как ответить рукопожатием на его жест.

— Очень приятно.

Странно, но это невинное соприкосновение их ладоней вызвало в ней целую гамму столь приятных ощущений, что ее сердце бешено заколотилось. Она испугалась, что Бернард это почувствует, и поспешно убрала руку.

Весьма увлекательно, подумал он, вглядываясь в прозрачную зелень глаз Кэтрин. Оказывается, их истории суждено продолжиться. И продолжение это обещает быть весьма интересным.

— Итак, мне пора! — сказала Кэтрин и тоже улыбнулась. И с удовлетворением отметила, что ведет себя уже более уверенно, чем поначалу. — Желаю вам всем хорошо устроиться на новом месте.

— Спасибо. Надеемся, нам здесь будет уютно, — ответил Бернард. Он уловил то особое выражение, с которым она произнесла слова «всем вам», но предпочел сделать вид, что не обратил на это внимания.

— Очень жаль, что ты нас покидаешь.

— Может, встретимся как-нибудь в другой раз? — предложил Робин.

— Может быть, — дружелюбно ответила Кэтрин.

Бернард окинул ее грудь восторженным взглядом, и она слегка покраснела. Мужчины давно уже не смотрели на нее так. Вернее, оказываемые ими знаки внимания ее просто не интересовали.

Для операторов на студии она являлась всего лишь объектом их профессиональной деятельности. Замечания и комментарии этих людей воспринимались ею как нечто обыденное. Свободное от работы время после развода с Фредом почти полностью уходило у нее на посещение разнообразных выставок, чтение книг и встречи с друзьями. Мужчинам в ее жизни не было места…

— Всего доброго, — пробормотала она и вышла из дома.

Студия встретила ее обычным гомоном и изобилием света.

Кэтрин привыкла обгонять время года на один сезон. Сейчас, когда на улице потрескивал морозец, а земля была устлана толстым слоем снега, в этом просторном помещении с подиумом и ширмами уже правила весна и вовсю шла работа с коллекцией легких костюмов. Желтые, белые, красные, оранжевые, в озорную полоску… Их вытаскивали из огромных коробок и целлофана и развешивали, готовя к съемкам.

Кэтрин, несмотря на полный сумбур в голове и сумятицу в душе, в назначенное время грациозно и с совершенно спокойным видом прошествовала к ширме, рядом с которой красовалась диковинная фигурка из бронзы.

Зажглись прожекторы, и модельер — парень лет тридцати в свободном зеленом пиджаке и оранжевом галстуке — подскочил к Кэтрин, чтобы поправить лацкан на коротеньком жакете цвета киновари.

Пройдись туда-сюда. И улыбайся! — скомандовал фотограф по имени Джеффри.

Стройная и величавая, с обворожительной улыбкой на пухлых губах, покрытых яркой помадой, Кэтрин лениво, с каким-то кошачьим изяществом продефилировала вдоль ширмы в одну сторону, потом в другую.

— Отлично! — крикнул Джеффри. — Теперь расстегни жакет и покрутись на месте…

После съемок Кэтрин как обычно ужинала с Энн, подружкой-фотомоделью.

Та без умолку болтала, рассказывая о многочисленных кавалерах и о том, как с одним из них она ездила кататься на лыжах.

Кэтрин кивала, хотя почти не слушала Энн. Все ее мысли крутились вокруг сегодняшней неожиданной встречи.

Вернувшись домой, она приняла ванну и сразу легла в кровать. Но сон не шел, а навязчивые мысли все продолжали роиться в ее голове. Она переворачивалась с боку на бок, тщетно пытаясь убедить себя в необходимости забыть хотя бы на сегодня о красавце Бернарде.

Хватит изводить себя! — вновь и вновь твердила она. Подумаешь, событие! Да, произошла встреча с первой любовью. Причем случайная встреча, никем не запланированная. И что теперь?..

Большинство из знакомых Кэтрин посчитали бы произошедшее с ней сегодня событием малозначительным. А ее восторженное отношение к Бернарду — ожившим воспоминанием о юношеском познании сексуального мира.

И ведь они двадцать раз правы! Конечно, этот мужчина был моей первой любовью, рассуждала про себя Кэтрин. Но я уже давно не девочка, к тому же сильно повзрослел и Бернард. У каждого из нас своя жизнь. И то, что мы вдруг вновь повстречались в этом заснеженном городе, — простое совпадение, не более того. Я должна воспринять это как нечто естественное, такое случается в жизни любого взрослого человека… Люди знакомятся, влюбляются, расстаются… Если б мы оба жили в Нью-Йорке, то увиделись бы гораздо раньше…

Она усиленно пыталась вернуть себе душевное равновесие, а память упрямо возвращала ее в те далекие дни, проведенные на жарких пляжах Лос-Анджелеса в объятиях Бернарда. И сердце сжималось от волнения и тоски.

Воспоминания эти сменялись мрачными мыслями. Мыслями о женщине, которая на протяжении долгих лет приходилась Бернарду женой.

И вот теперь я вынуждена буду соседствовать с этой миссис Тарлингтон! — думала Кэтрин, глядя в темноту. И ей становилось тошно.

Она не заметила, как уснула. А открыв глаза, увидела, что за окном вовсю сияет солнце. Такие дни ей нравились с детства.

Снег на земле в солнечную погоду сияет волшебным ковром. На душе от этого легко и радостно. Хочется выбраться из дома, долго бродить по этому сказочному покрову и жадно глотать морозный воздух. Сегодня же Кэтрин было не до веселья.

Приняв теплый душ, она надела на себя коротенькое домашнее платье из джинсовой ткани и прошла в кухню, намереваясь позавтракать.

Послышался звонок в дверь. Обычный звонок. Но Кэтрин почему-то замерла на месте.

Сработала ее обостренная женская интуиция, и она ощутила вдруг, что точно знает, кто к ней пришел.

И не ошиблась.

— Здравствуй! — весело поприветствовал ее Бернард. — Я не помешал?

Кэтрин чуть не рассмеялась. Он и не догадывался о том, что ради него она отложила бы любое свое занятие.

— Не помешал. В данный момент я ничем не занята, — максимально спокойно и даже равнодушно произнесла она. И порадовалась тому, что способна так великолепно контролировать свои эмоции.

— Тогда… Можно мне войти? — спросил он.

— Конечно, проходи. Только… Признаться, я не совсем понимаю цель твоего визита…