Время золота, время серебра (СИ) - Страница 34

— У вас определенно было веселее, — хмыкнул Отабек, принимаясь за перетяжку.

Он работал быстро, сноровисто, обматывая бинт вокруг торса Юры, почти обнимал его, каждый раз шепотом извиняясь. И кажется, даже выдохнул с облегчением, когда закончил:

— Все, отдыхай. Впереди еще много работы, силы нам понадобятся, а вас здорово потрепало. Виктор, тебя это тоже касается.

— Как и тебя, — тут же отреагировал тот. — Мы хотя бы поспали днем.

— Только если скажешь, что атак нам ждать пока не стоит.

— Чтобы собрать еще одну такую армию, понадобится время. Но я уверен, что гидралискам удалось удрать, а они вполне могут эту армию заменить, — Виктор зевнул, дотянулся до мешка и раскатал его прямо там, где стоял. — Так что гарантию, как понимаешь, я дать не могу. И нужно, чтобы кто-то последил за датчиками на крыше. На случай, если вернутся драгонлиски. Солнечные батареи — наше слабое место. И мне хотелось бы знать, откуда твари знают о них, и о том, зачем они нужны и как важны.

— Это означает, что, как минимум, один из нас троих не будет отдыхать, — Танцор одевался намного медленней, и несколько более неуклюже, чем обычно. — Поскольку капитан только что отстранил меня от работ по погрузке, я не буду возиться с тяжестями и энергии мне потребуется меньше, чем вам. Так что вы ложитесь отдыхать, а я пару часов подежурю. Выслушивать споры не собираюсь.

— Только колыбельную нам не пой, — немного неуклюже пошутил Виктор, вытягиваясь на мешке.

— И сразу буди, если будут проблемы. И часа через полтора, если ничего не случится, но сами мы не проснемся, — судя по тому, что Отабек даже не попытался поспорить, в отдыхе он нуждался больше, чем хотел показать.

Все уснули быстро. Точно их просто отключили от сети. Раз и все. Еще пару мгновений назад Виктор ерзал, устраиваясь на коконе, а сейчас глубокое ровное дыхание его не нарушалось больше ни единым звуком. И капитан так же. Забавно. Он только кажется твердокаменным и непрошибаемым. А на деле — такая же маска, как Джеева веселость и распиздяйство.

Жан реально спит почти в обнимку с Крисом. Оказывается, очень мало времени иногда нужно на то, чтоб добраться до такого уровня близости.

Он сам очень трудно сходился с людьми. Не всем нравится, когда у члена группы внезапно в темноте глаза светятся, или когда этот самый член группы слышит все, включая сбившееся дыхание и сеанс самоудовлетворения под одеялом. И еще кошмары… те самые, которые сбываются, стоит о них проговорить вслух.

Юри вздохнул и перевернулся на бок. Когда-то Юре казалось, что они с Юри сойдутся. Какое-то время он даже этого хотел. Как и Жана. Эти двое стали средоточием его жизни. Самыми близкими людьми. Теми, с кем он был по-настоящему близок и кому смог довериться. Но последний шаг не случился. И даже не потому, что они этого не хотели. Просто… это другой уровень близости. Другое волнение. Другие стремления. И убивать, думая о том, что человек, с которым ты ночью проводил время, остывает выпотрошенным в стороне — не те мысли, которые позволяют долго жить после.

Они так решили. По умолчанию. Они никогда не поднимали этой темы. Иногда проскакивали остроты и подколы. Но не более.

Юрка отчетливо помнил тот день, когда в Двадцать первом его попытались зажать в ночном клубе. Он подрался. Жестоко. До ссадин на кулаках и разбитых губ. Жан тоже был там. И Юри. Они не вмешивались, но никому не позволили подойти и близко, пока он не свалил обидчика. Так было нужно. Так было необходимо. Уехали они вместе. И перед командиром потом стояли вместе. И за тот вечер, за те события он любил своих парней еще больше. Хоть и вряд ли когда-нибудь сможет об этом сказать.

Виктор.

Что-то внутри дрогнуло, свернулось в тугой узел. Виктор назвал его Ангелом. Жуткая штука. Ангелы далеко не чистые и не невинные. Ангелы — Гнев Господень, его инструменты в стремлении сделать человечество если не лучше, то боязливее и осторожнее в своих поступках и желаниях. Ангелы умеют наказывать. Ангелы умеют причинять боль. Ангелы умеют убивать. И сколь бы они ни были прекрасны, они еще худшие монстры, чем Твари.

Но этот страх в глазах Виктора, это прикосновение губ — до сих пор вызывает дрожь во всем теле и вполне отчетливую тесноту в штанах. Даже сейчас, глядя в красивое спокойное лицо, обрамленное серебристо-пепельными прядями, пусть и изрядно попорченными огнем «Иерихона», он не мог не признать, что ему нравится Виктор.

Правда, закрывать глаза на то, что у него встал на капитана — нельзя. Хорошо хоть, Стрелец не заметил. Мягкие деликатные прикосновения, вина на самом дне, надо отметить, очень красивых глаз. Можно попытаться списать его быстрые взгляды, волнение, да и вообще внимание на то, что слишком серьезную миссию им поручили, но не получается. Снова не получается. Стрелец… чтоб ему, Амур хренов. Он тоже прячется. От всех прячется за собственной броней. У каждого броня особенная. А Отабекова еще и демонов хранит. Отлично, что уж? Ангелы и демоны — одного поля ягоды.

Угольно-черные ресницы, коротко стриженные волосы, жесткие волевые черты породистого лица. Монгол? Нет, разрез глаз не монгольский. Не китаец, и не кореец. И не японец, как Ронин. Бурят какой-нибудь или корел? Не… не то. Все не то. Чукчей еще запиши. Не армянин, не грузин и не чечен. Кто ж ты? Эта информация точно была в досье. Точно… досье… казах. Вот ведь занесло тебя, а? И его занесло. И Юри. И Виктора того же с Крисом. А Джея вообще зашвырнуло черт знает куда.

Юрка тихо-тихо выдохнул, осторожно потянулся всем телом, поерзал, накрыл ладонью пах и c силой сжал. Едва не заскрипел зубами. Дурные мысли, но ему понравилось чувствовать губами губы капитана.

Датчики молчали. Все датчики. И расставленные Крисом, и установленные Юри, и те, что он выставил на крыше. И это хорошо. У парней есть время отдохнуть. Пока еще есть время.

====== 14. ======

Находиться в хранилище было тяжело. Слишком неуютно, слишком темно и слишком сильно не хватало кислорода. Аварийная лестница, по которой сюда спустился Крис в первый раз, была крутой и для переноски грузов явно не предназначалась, поэтому им пришлось потратить целый час на то, чтобы запустить лифты и разработать принцип погрузки. Самыми сильными и выносливыми были Отабек и Юри, поэтому сомнительная честь вытаскивать ящики непосредственно из хранилища выпала именно им. Для облегчения работы оба сняли с себя максимум возможного, но где-то на третьем ящике Отабек малодушно порадовался тому, что этих самых ящиков было не так много, чтобы впадать в панику. Но нетерпение и легкий страх все равно разливались по телу, стоило только краем взгляда зацепить часы.

От предложенного обеда, как и от отдыха, отказались единодушно. На текущий пот уже не обращали внимание, войдя в ритм, заучено подчинив тело простому счету. Раз — наклониться, два — взяться за ручки, три — плавно выпрямиться, четыре, пять, шесть… тридцать — дойти до лифта, тридцать один — опустить ящик, разжать пальцы, выпрямиться. Вернуться обратно и снова: раз — наклониться… Руки подрагивали от напряжения, плечи сводило, спина начала ныть, но все это было где-то на краю сознания. Время утекало, и оба чувствовали это слишком хорошо. И те, кто остался наверху, тоже. Связь работала с перебоями. Больше не было острот и подколов, только скупые и сухие отчеты о состоянии дела и обстановке вокруг музея.

Когда ящики закончились, и последняя партия отправилась наверх, Отабек обессиленно опустился на пол свободного лифта, стараясь не упустить контроль над дыханием. Почти лишенное кислорода тело, казалось, вот-вот забьется в агонии, но чем выше они поднимались, тем легче дышалось. Но из лифта их все равно вытаскивали почти волоком. Вытягивали, укладывали прямо на пол, массировали плечи, спину, ноги, спасая от судорог. Отабек почти рычал о потере времени, пока Крис один хорошим ударом не заставил его умолкнуть. Виктор коротко рассказал, что они успели очистить площадку перед музеем от пепла и обломков, и что часть груза уже там. Эта новость стала сродни холодному душу, и Отабек расслабился на миг. Убедившись, что сопротивляться он больше не будет, ему сунули в одну руку паек, в другую — флягу с крепким сладким чаем и оставили в покое, вернувшись к дальнейшей разгрузке. Надо признать, что они нашли выход изящней, меняясь через раз. Ну да, их же было трое, а Юра прикрывал их и заодно занимался очисткой площади и расстановкой ящиков с помощью такой-то матери и чьих-нибудь, свободных на тот момент рук.