Время золота, время серебра (СИ) - Страница 23

— Ты тоже суров. Тоже шоколадки не досталось? — заметил Виктор.

— Тебя Крис покусал? — Отабек сморгнул. Как-то этот Виктор не очень сочетался с тем, что вместе с ними еще вчера утром ходил по крыше магазина.

— У него своей дури хватает, — ответил за Виктора помянутый Крис. — А что, мне нравится. Такими темпами в стане местных бук останешься ты, кэп, да девочка-самурай. Извини, Юри, но глаза у тебя реально, как у гейши. Я такие только в той жизни в кино у них видел.

— Не вижу связи между гейшей и самураем, — нахмурился Юрка, по-своему пытаясь вступиться за честь лейтенанта. — И вообще, Юри — Ронин, а не гейша. Но да, глаза красивые, такие, знаешь, глаза воина, одухотворенные и возвышенные…

— Юри-о, съешь шоколадку и хватит парить пафос, — взмолился Жан.

— Одному мне не смешно? — вскинул бровь Кацуки. — Я начинаю думать, что здесь тоже твари постарались. И это какая-нибудь токсичная дрянь, которая разжижает мозг всем, кто этой дряни… нанюхается.

— А вот это было зря, — едва слышно произнес Крис, когда Отабек вдруг резко встал. Заострившиеся черты лица стали… жесткими, а глаза потемнели еще больше.

— По местам, — не обратив на его слова никакого внимания, бросил он. Четко, холодно. — Пятиминутная готовность. Пошли!

— Блядь, — вдруг очень отчетливо выругался Юрка, подрываясь с места. Он довольно ловко поймал за руку капитана, напрочь наплевав на то, как засуетились остальные. — Отабек… не обращай внимания. Капитан… все нормально. Хочешь шоколад, а?

— Нет, — тот дернулся, вовсе закаменев лицом, и тут же рядом оказался Крис.

— Не сейчас, Юра, — своим серьезным видом и голосом сейчас он был способен напугать любого, знающего его как балагура и шутника. Он подошел и осторожно сжал его плечи. — Отпусти его. Вот так, умница. У каждого свои кошмары и свои способы с ними сражаться. Бек становится законченным сукиным сыном, пока не отойдет. Но отходит он быстро. Вот увидишь, через час он будет прятать глаза и чувствовать себя неловко. Просто такого давно не было, я уже и забыл, о чем говорить с ним не стоит.

— Да… наверное, так и есть. Ты прав, Джакс. А я нет, — и не понять, о чем он. Юрка взял его за руку, перевернул ладонь и вложил в нее полоску шоколада. Отпустил и отошел прочь, подхватывая свой рюкзак.

Пора браться за работу и смехуечки отставлять в сторону. Забыть о том, что могут быть другие отношения, кроме субординации. У них есть задание, выполнить которое их обязанность. Выполнить, вызвать эвакуацию, вернуться в расположение части и быть дальше. В конечном итоге, ну кто они такие друг другу? Просто наспех собранная группа. И все. Можно сколько угодно представлять, что что-то может измениться. Что все монстры в один прекрасный момент попросту исчезнут. Провалятся в свои гребаные прорывы. Что люди снова расселятся по планете, что не будет больше городов со статусом Альфа, что Анклав-21 снова станет человеческим городом с каким-то там названием. Настоящим названием, а не просто порядковым номером. Можно представить, что у него глаза в темноте не светятся, и он снова спокойно спит по ночам, а сны, которые он видит, — просто сны, а не кошмары, которые крадутся в реальность цокотом когтей и шипов.

И он не аутист. И не замыкается от каждой поперек сказанной фразы. И не ломает себя для того, чтоб условно-нормально разговаривать с новыми людьми. И что он умеет демонстрировать свою приязнь людям, которые ему по-настоящему нравятся.

— Вот черт… — Джей от души выругался. — Юрка снова закрылся. Теперь мы его не выковыряем до конца задания…

— А я-то думал, что я здесь самый псих, — вздохнул Крис, посмотрел на шоколадку у себя в руке, сунул ее в рот и мягко отер плечом от порога уже почти вышедшего за дверь Отабека. У них у каждого были свои демоны. У некоторых демонов даже были свои собственные имена. Того, с которым сражался Отабек, звали Майклом. Мишей. Светлоглазый вихрастый паренек, к которому Крис в свое время ревновал капитана люто и к которому тот испытывал, как оказалось, исключительно братские чувства. Мишка был одним их тех, кто спасся вместе с капитаном десять лет назад и о котором тот заботился, пока их не раскидало по разным отрядам. Крис хорошо помнил, как закаменел тогда Отабек, увидев пустоту в глазах находившегося среди напавших на них той ночью Миши. Как быстро и четко всадил ему пулю в лоб, когда дошло, что это не шутка и их пришли убивать. И как винил себя за то, что не понял сразу, не почувствовал, что с Мишкой что-то не так, наивно полагая, что мог бы что-то изменить. От этой веры Отабек так и не излечился. А вот от желания иметь хоть какие-то неуставные отношения — очень даже. Это тогда Крис получил отставку и чуть не написал рапорт о переводе, но передумал, когда чуть отпустило.

— Эй, Бек, — щурясь на поднимающееся из-за крыш небоскребов солнце, Крис вытащил из-за пазухи солнечные очки и нацепил их на нос, кончиком пальца сдвинув ближе к кончику. — Что думаешь делать, когда все это закончится, м?

— Займись делом, Крис, — почти огрызнулся тот, и Крис улыбнулся.

— Я так и думал. Наверное, я тоже отправлюсь к морю. Осточертели эти бетонные коробки.

====== 10. ======

10.

…Так близко Слизь никто из них не видел. Очень густая темно-зеленая масса отвратительно пахла, а под тонкой пленкой верхнего слоя что-то перетекало, шевелилось, содрогалось, жило. Рядом с ней не хотелось находиться, двигаться, даже разговаривать, поэтому с порядком действий разобрались быстро.

Направив парней подальше установить периметр и мины-ловушки в десяти метрах от крыльца, Отабек, как величайшую драгоценность, извлек из недр рюкзака запаянную коробочку с капсулами. «Иерихон» в близком действии видели только Юри и Виктор, и побороть чисто мальчишеское любопытство было трудно даже замкнувшемуся после утренней вспышки Отабеку. Может, именно поэтому коробку вскрывал он сам. Правда, потом все равно благоразумно убрался подальше. Смесь была очень горючей, но Виктор больше опасался возможной атаки, если они будут недостаточно быстры, и монстры, связанные со Слизью, все-таки почувствуют нападение. Возможной опасностью проникся даже Крис и молча забрался в остатки грузовика, брошенного прямо на краю площади.

Заряды Юри устанавливал с педантичностью не то хирурга, не то ювелира. Тщательно отмерил все расстояния между капсулами с тем, чтоб при коротком подрыве находящаяся внутри адова смесь впрыснулась под защитную пленку слизи, как в кровь, и разнеслась по всему организму, выжигая все на своем пути.

То, как он действовал, было даже красиво. Расставил капсулы, почти невесомо соединил и плавно, точно вальсируя, спустился со ступенек, разрывая расстояние. Протокол требовал несколько иной последовательности действий. Но одно дело протоколы и инструкции, и совершенно другое — работа в «поле». Всегда что-то может пойти не так. Может не разорваться детонирующая капсула, к примеру. Прецеденты бывали. Собственно, бывали и обратные случаи, когда капсулу разрывало в руках работающего с ней минера. Обошлось. Он вернулся к укрытию и только тогда нажал кнопку.

Сначала показалось что совершенно ничего не происходит. Потом Слизь точно «вспухла» изнутри и… рвануло. Беззвучно сотрясся воздух, и все вокруг залило серебристыми отблесками странного огня. Но этот огонь не обжигал. Во всяком случае не на этом расстоянии. Он растекался по венам Слизи стремительно, и вскоре серебряным полыхала почти полноводная река. Как напалм, как горящая нефть, только без густого черного чада.

— Получилось, — выдохнул Ронин.

— Иди в укрытие, — голос Виктора на миг перекрыл радостный вопль Криса в наушниках. — Сначала нужно убедиться, что никто не придет. Я не знаю, кто это может быть, поэтому сидите тихо, очень тихо. Плохо, что мы разделены, но так под наблюдением будет большая территория.

— Короче, смотрите в оба, — вздохнул Отабек. — Юри, ты слишком заметен, тебе бы спрятаться.

Отличным укрытием оказался порядком разваленный киоск. Три его стены и просевшая крыша с узким лазом, тем не менее создавали прекрасную защиту и давали вполне приличный обзор.