Время войны - Страница 85

Это была дружеская лесть, но тем не менее девушке было приятно от такого признания ее заслуг. У Первушина была дочь примерно такого же возраста, оставшаяся в Смоленске, и он испытывал нечто вроде отеческих чувств по отношению к этой девушке.

Она чуть дрогнувшим голосом спросила:

— Михаил Григорьевич, что нас ждет в будущем?

— Будущее?

Он задумался и с трудом повернул голову к сидящему на поломанном дереве штабс-капитану Мещерскому, который баюкал раненую руку и изредка мычал от головных болей — результат контузии от разорвавшегося рядом немецкого снаряда. Первушин уже не раз смотрел на него и вспоминал тот памятный разговор и сам боялся поверить в произошедшее.

Несколько дней назад, до начала генерального сражения, штабс-капитан, прибывший с остатками пополнения, по секрету рассказал странную историю про неких людей, передавших секретную информацию, и начал рассказывать дикие вещи про разгром армии, про окружение, про смерть Самсонова и штыковое ранение его, Первушина. Тогда командир Невского полка накричал на штабс-капитана и приказал его посадить под арест, отложив решение этого вопроса на будущее, прекрасно зная, что часто во время боев люди сходят с ума и начинают нести околесицу. Но тут все, о чем предупреждал Мещерский, произошло один к одному. Как такое может быть? Мистика какая-то. Тогда полковник приказал штабс-капитану молчать и не портить боевой дух своими «предсказаниями», но все равно информация просочилась, хотя и вызывала у офицеров улыбки. А потом, когда все начало происходить так, как было предсказано Мещерским, группа офицеров полка попыталась его разговорить, но не вовремя взорвавшийся снаряд, отправил штабс-капитана в бессознательное состояние. Но с этого момента его оберегали как некую реликвию, и Первушин, прекрасно видя, как исполняются одно за другим пророчества, закрывал на это глаза. Во время ночного боя Мещерского, пришедшего в себя, но все еще не имеющего сил идти, двое дюжих солдат несли на себе.

Сейчас на привале штабс-капитан вроде как пришел в себя и, узнав, что произошло, сначала рыдал, что не смог помочь товарищам выжить и победить, а потом, опустив голову, сидел и скрипел зубами. Многие выжившие офицеры их маленького отряда смотрели то на Мещерского, то на полковника, ожидая развития ситуации. Первушин догадывался, что, может, именно из-за этого новоявленного пророка люди пошли на прорыв, а не стали сдаваться, как остальные, потеряв веру в победу.

Сейчас, на этой небольшой полянке, где расположились все люди отряда, установилась тишина, и все смотрели на полковника и на Мещерского, в ожидании решения своей участи.

Первушин это тоже понимал, поэтому приказал фельдфебелю Удовину привести к нему штабс-капитана Мещерского, который только и ждал вызова.

— Господин штабс-капитан, я никогда не верил во всю эту мистику, но то, о чем вы говорили несколько дней назад, произошло. Я бы хотел узнать, откуда вам все это известно? Вы что, стали пророком и видите будущее? Что нас дальше ожидает? Мы окружены германцами, и шансов выбраться из этой ситуации у нас практически нет, и я готов ухватиться за любую соломинку.

Этот монолог забрал много сил у полковника, и он закрыл глаза от резко накатившей слабости. Прошло несколько мгновений, и Первушин снова смотрел на штабс-капитана, который с грустью смотрел на своего командира.

— Первого сентября, получив несколько ранений, вы должны были бы попасть в плен, а второго января 1915 года вас признали бы пропавшим без вести и исключили бы из списков части. В 1916-м во время обмена раненых и больных вы вернетесь в Россию и в мае получите чин генерал-майора. В 1917-м по состоянию здоровья уйдете в отставку и умрете в 1920-м.

Люди, ждавшие чего-то подобного, завороженно смотрели и слушали, стараясь не перебивать пророка.

— В плен обязательно сдаваться?

— Не знаю.

— Может, что-то скажешь про остальных?

— Про остальных ничего.

— И это все?

Мещерский заскрипел зубами, у него опять начался приступ головной боли.

— Война будет идти тяжело, и союзники сделают все, чтобы обескровить и Германию и Россию. Ситуация ухудшится настолько, что в феврале семнадцатого царь отречется от престола под давлением Думы и генералов. Временное правительство будет проливать на фронтах русскую кровь в угоду англичанам, французам и американцам. Армия разложится под действием коммунистов и социалистов, работающих на немецкую и английскую разведки. В октябре 1917-го к власти придут большевики, и в стране начнется гражданская война. К тому моменту армия прекратит свое существование, начнется повальное дезертирство. Солдаты будут поднимать на штыки и расстреливать офицеров. В 1918 году в Екатеринбурге большевиками будет зверски убита семья отрекшегося императора. В стране начнется террор и безвластие. В 1921 году победят большевики, походя вырезав все дворянство, духовенство и полностью офицерский корпус. По самым скромным подсчетам, в стране в гражданской войне погибнет не меньше двадцати миллионов, причем все это будет делаться при прямом содействии наших союзников — англичан, французов, американцев, которые введут в страну свои экспедиционные корпуса и начнут в открытую заниматься грабежом. Пострадают все: и дворяне, и крестьяне, и рабочие. Голод, болезни, страшная гражданская война, когда брат идет на брата…

Анечка Россохацкая сидела рядом бледная, зажав кулачками рот, слушая исповедь этого человека, про которого в последнее время рассказывали много интересного. Она, несмотря на невероятность всего сказанного, поверила, потому что чувствовала, что этот человек несет на себе огромный груз тайного знания будущего.

Полковник, пораженный сказанным, как и все окружающие, не смог сразу что-то сказать, слишком все звучало дико и при этом достаточно правдоподобно. Страна катилась в бездну, и это многие чувствовали, а Мещерский продолжал:

— …К власти придут беспринципные люди и начнут истреблять людей по классовому признаку, и кровавая французская революция на этом фоне будет выглядеть нежной детской прогулкой. В начале тридцатых они доведут страну до кризиса, и на Поволжье, в Украине будет жуткий голод и люди дойдут до каннибализма.

Штабс-капитан глубоко вздохнул, поднял голову и пристально взглянул в глаза полковника.

— Вот теперь и вы несете этот груз, прикоснувшись к тайне.

И невесело усмехнулся, встал, качаясь, отошел в сторону, прислонился спиной к дереву и схватился за голову и опять замычал от боли.

К полковнику подошли офицеры отряда и начали тихо обсуждать сложившуюся ситуацию. Через двадцать минут они снова подозвали Мещерского. На него смотрели по-разному. Кто с надеждой, кто с ненавистью, кто с интересом, но равнодушных взглядов не было. Слово взял капитан Марченко, старый знакомый.

— Паша, я тебя давно знаю, и никогда за тобой такого дара предвидения не наблюдалось. Ты человек чести, и лично я не считаю, что ты сошел с ума. Скажи, откуда ты это все знаешь, и если это страшное будущее, которое ты предсказал нашей стране, правда, что мы должны делать? Ты действительно стал пророком?

Мещерский оглядел всех собравшихся на поляне и принял решение:

— Нет, Алекс, я не провидец. Я обычный человек, как и все остальные. Когда я двигался на фронт с пополнением со сборного мобилизационного пункта, на нас наткнулись германцы…

Он рассказал про бой, про людей из будущего и их желание изменить историю, сохранив многие миллионы жизней русских людей. Поверили ему или нет, но у людей не было выхода, и через час небольшой отряд снова двинулся по лесу в сторону заветной поляны. Именно там с Мещерским разговаривал загадочный подполковник морской пехоты из будущего Оргулов, и там он должен был оставить сообщение, если получится как-то повлиять на судьбу русских армий, не привлекая внимания.

Они шли двое суток, стараясь держаться подальше от германцев, которые заполонили все дороги, продвигаясь вперед, начав наступление, после разгрома двух русских армий, но уставшие люди потеряли бдительность и лицом к лицу умудрились столкнуться с тремя немецкими солдатами, которые тянули через лес телефонную линию.