Время. Ветер. Вода (СИ) - Страница 61

— Хочешь уб-бить меня из-за с-старых игрушек?

— Я же был там. Если бы не ты, ничего бы не произошло. Ты спровоцировал отца и спрятался за мою мать.

— Это н-неправда.

— Я всё видел и слышал!

— Если ты всё в-видел, что же ты с-стоял, Котик? Тупо смотрел, как у отца крыша с-съезжает, и ничего не сделал? — Артём двинулся вперед. — Должен б-был, но не с-сделал. Вот п-поэтому ты забыл. П-понятное дело. Я тебя в-вытащил из леса, забрал из д-детдома, помог остаться у нас, оплачивал всё: от шмоток до репетиторов. А теперь ты решил вспомнить, что хотел уб-бить меня? Из-за какой-то наглой к-курицы, которая тебя даже не любит? Какая же ты д-дешевка, Котик, — он коротко рассмеялся, и, тут же схватившись за виски, опустился на корточки.

Вика продолжала смотреть, сидя на лодке, она всё слышала, но не подходила.

На лицо Макса падал рассеянный утренний свет, и было заметно, что глаза его слезятся не от ветра.

— Ты это делал, чтобы загладить свою вину.

— Я не п-просил твою м-мать з-защищать меня, — заикаться Артём стал сильнее, но говорил довольно поспешно.

— Ты всеми пользуешься, а потом говоришь: «Я не просил». Нарочно привязываешь к себе людей, делаешь их зависимыми, чтобы потом унижать или прятаться за их спинами.

— Это т-тебе т-твоя актриса наболтала?

— Взять хотя бы Виту…

— Вот с-сейчас з-заткнись, — Артем предупредительно наставил на него палец. — Лучше п-продолжай убивать меня.

Макс развернулся ко мне:

— Я тебя предупреждал. Но ты не послушала.

— Витя, з-закрой уши! — скомандовал Артём, подхватывая с земли камень.

Лицо его потемнело.

— Ты этого не заслуживаешь, — продолжал Макс.

— Ты о чём? — удивилась я.

— Короче, разводит он тебя и больше ничего. Игра такая.

Артём метнул в Макса камень, но тот успел увернуться.

— Разводит? Меня? Ты имеешь в виду…

— Да, я имею в виду секс, — оборвал Макс жёстко. — Он всех подло разводит и использует. Не ценит ни чувства, ни жизни людей.

— Это правда? — я посмотрела на Артёма.

— Нет, к-конечно. Я ценю ж-жизни людей.

— Я о другом.

На его напряженном лице появилась глупая, неестественная, натянутая улыбка.

— Тоже мне п-преступление. Котик, вероятно, считает, что зажимать д-девчонок силой по т-тёмным углам гораздо г-гуманнее и честнее. Слушай, Макс, неужели тебе самому не стыдно за всё, что п-происходит?

— Ты спрятался за моей матерью!

Артём недоуменно затряс головой, будто прогоняя сон.

— Почему ты т-только сейчас заговорил об этом? Почему молчал?

— Я забыл, — упрямо произнес Макс. — Если бы я об этом вспомнил, то вспомнил бы и остальное.

— Остальное? Что хочешь уб-бить меня? — Артём театрально рассмеялся. — Я п-понял. Если бы ты об этом вспомнил, тебе бы пришлось что-то с этим делать, а ты не хотел. Тебя всё устраивало. Тебе нравилось со мной. И тебе нравилось быть в-воображаемым. Ты не мог убить меня, потому что иначе тебя самого бы не стало. Я прав?

Макс молча утер ладонью глаза.

— Но с каких пор моя старая пижама стала тебя н-напрягать? Ты же сам её просил, потому что на ней был Халк. С каких п-пор ты вообще стал об этом думать? Ты, которого я так уважал за отсутствие зависти и корысти! Меня же эти мрази с б-битой собирались убить! Реально. К-ключицу, вон, опять сломали. Ты этого хотел? Нет, серьёзно, Котик, ты хотел меня уб-бить, — он сделал паузу, чтобы отдышаться, — а умер сам. В моих глазах умер. Теб-бя больше нет. Я в тебя б-больше не верю. Ты не существуешь!

Артём развернулся и направился вдоль реки, но, сделав пару шагов, оглянулся:

— Как я мог с-спрятаться за ней, если любил больше матери, дебил?! Она с-сама закрыла меня!

Его голос разлетелся по реке и утонул в тумане.

За спиной послышался протяжный скрипучий звук. Лодочник вышел на крыльцо, с силой захлопнул дверь и, не обращая на нас внимания, принялся возиться, навешивая на дверь большой ржавый замок.

— Ой, Макс, — вдруг, как ни в чем не бывало, обозначилась Вика. — Я совсем забыла про сумку. Она у них в машине осталась. Там ключи от квартиры и вещи. Сбегай, пожалуйста.

Но Макс стоял в немом оцепенении, ушедший глубоко в себя, как это у него случалось перед приступом бега.

— Макс! — Вика встала. — Слышишь, чего говорю? Сумку принеси срочно.

Я достала ключ от Пандоры и протянула ей.

— Машина ближе к лесу.

Вика, посмотрев на меня, словно впервые увидела, подошла.

— Ладно, сама схожу. Попробуй только сунься в лодку, — показала кулак.

— Она мне не нужна.

— Ты, Вита, лохушка по жизни. И ничего у тебя с Артёмом не выйдет. Он тебя использует, как и всех. Вырвет сердце и приколет ржавыми булавками в свой коллекционный альбом.

Она побежала в сторону дороги и на какое-то время исчезла, растворившись в сизо-белой дымке, а потом появилась вновь наверху возле дороги.

Справившись с замком, Лодочник постоял на крыльце, вглядываясь в туман, затем спустился.

Лицо у него было грузное, щетинистое, круглые водянистые глаза, густые чёрные брови и крупный перебитый нос. Примерно так я и представляла себе чокнутого отшельника. Такой точно мог приносить в жертву реке котят. В рыбацких сапогах и старом синем ватнике, должно быть, он производил эффектное впечатление на клиентов Варвары.

За спиной у него болтался походный рюкзак. Посмотрел на меня и неожиданно его мрачное, осунувшееся лицо расползлось в приятной улыбке.

— Михаил, — протянул мясистую ладонь.

— Вита, — я легонько коснулась его руки.

— Грести умеешь?

— Нет.

— Ну, ничего, как-нибудь доплывем, правда? — хитро подмигнул.

— Это не я поплыву.

— А кто? — чёрные брови сошлись на переносице, и он покосился в сторону Макса.

— Другая девушка.

— Да? — он огляделся. — Где она?

В стелящемся густом белом облаке просматривалась только удрученно бредущая вдоль берега тёмная фигура Артёма.

— Сейчас придет.

— Пусть поторапливается, — Лодочник нахмурился и направился к лодке. — Ждать я не собираюсь.

Он перевернул лодку, кинул в неё весла и спустил на воду.

Ни слова не говоря, Макс побежал к насыпи за Викой.

В тот момент я могла беспрепятственно уплыть. Воспользуйся я этой возможностью, никто уже не посмел бы обвинить меня в странности или назвать лохушкой.

Однако приближаться к ставшей яблоком раздора лодке не хотелось, словно, ступи я в неё, и уже больше никогда не отмоюсь от грязи, в которой перепачкалась.

Ветер продувал всё ещё мокрый свитер и пробирал до костей. Верхние, подсохшие пряди волос пушились при каждом его резком порыве. На сердце скопилась невыносимая тяжесть. Насчет мамы я больше не переживала. Завтра днём я позвоню ей сама. Она услышит мой голос, и я всё объясню. Она уже не будет так волноваться, она поймет. Она всегда меня понимала. Почти всегда. Но оставаться на несколько дней в обществе Артёма, не хотелось. В отличие от Вики у меня не было к нему претензий, и всё же, чтобы осмыслить, что же я на самом деле думаю и чувствую, требовалось время.

На вершине насыпи появились два бегущих по облакам тумана силуэта. Перед самым спуском Макс вдруг остановился, обнял Вику и попытался поцеловать, однако та очень торопилась, оттолкнула его и кинулась вниз, утонув в облаке.

За её спиной пронеслась машина. Посигналила. Догонять Вику Макс не стал, и она вскоре уже была на берегу. Пробежала, запыхавшись, мимо меня, отправила воздушный поцелуй и, наступив ногой в воду, забралась в лодку. Лодочник придержал её за локоть. После чего, знакомясь, пожал, как и мне, руку и взялся за вёсла. Вика весело помахала. Сумев добиться своего, она была счастлива.

Тогда я совсем на неё не злилась. Мне было очень грустно, что она оказалась такой, и что всё так обернулось.

Течение и ветер постепенно относили лодку вправо, в сторону переезда. Туман по-прежнему стоял плотный, и места, где находился мост, всё ещё видно не было.

Я поискала глазами Артёма, он стоял далеко, но, судя по застывшей позе, тоже наблюдал за лодкой.