Время увядающих лилий (СИ) - Страница 70

Заканчивается всё, тем более предварительная стадия визита коронованной особы. Пролетевшие довольно быстро для Трастамара и тянувшиеся словно резина в моём представлении дни подошли к концу. Настало время первого действительно серьёзного разговора, на котором той же Хуане делать было просто нечего. Высокая политика, обильно приправленная ядом и цинизмом — явно не для этого по сути домашнего ребёнка. Сей факт понимала как Изабелла, так и мы, Борджиа. Поэтому лишь самый минимум, а именно оба Борджиа, я и «отец», сама Изабелла Трастамара, ну а в качестве помощников-секретарей Фернандо де Вега с её стороны и вездесущая Бьянка де Медельяччи с моей. Воистину некоторые люди и без мыла в любую дырку пролезут! Это я о своей подруге, ухитрившейся всеми правдами и неправдами даже сюда просочиться, вызывая саркастическую усмешку у Родриго Борджиа и неслабое такое удивление у Изабеллы Трастамара. Королева хоть и успела убедиться, что меня с Бьянкой никакого рода постельные дела не связывают, но общая необычность этой, хм, амазонки поневоле заставляла уделять воительнице толику внимания сверх разумного. Отвлекающий фактор, однако!

Излишне говорить, что дело происходило в замке Святого Ангела и при полном отсутствии в помещении слуг. Если что-нибудь понадобится, то лучше пусть кто-то из стоящих за дверями охранников — наших или сопровождавших Изабеллу Трастамара — выполнит поручение. Осторожность в таких делах, она лишней не бывает, а доверять разного рода слугам… не самое лучшее, что можно придумать.

Приоткрытые окна, откуда время от времени в комнату врывался ветер, слегка меня забавляя. Не такие сильные, чтобы разбросать важные бумаги, зато секретарь королевы аж дёргался от избытка беспокойства. В отличие от собственно Трастамара, застывшей в кресле памятником самой себе. Лишь глаза показывали всю гамму эмоций, которую она пока что особо и не собиралась скрывать. Усмешка на губах скромно — относительно, конечно — притаившейся в уголке Бьянки, готовой как записать нужное, так и подать нужный документ или зачитать что-то с листа по первой же просьбе. Родриго Борджиа в подобающем понтифику облачении, то перебирающий янтарные чётки, то сцепляющий руки в замок. Нервничает глава семейства, вполне понимаю владеющие им эмоции. Как ни крути, а сегодня чуть ли не самый важный день с того самого момента, как началось голосование собранного кардинальского конклава. Только тогда решался вопрос, быть ему Папой Римским или нет, сейчас же на кону прочный союз, выгодный как Борджиа, так и Трастамара. Только в первом случае можно было использовать… особые методы, а вот сейчас никак, необходима добрая воля обеих договаривающихся сторон.

— Союз Испании и Святого Престола уже принёс свои плоды, — такова была первая фраза Изабеллы, относящаяся к делам. — Решён вопрос с Новым светом, совсем скоро из королевства Неаполь будут изгнаны оставшиеся французские гарнизоны. И сама Франция, занятая восставшей Бретанью и её герцогиней, поймёт наконец, что желания её короля не соответствуют возможностям королевства.

— По отдельности мы бы не справились, — благостно улыбаясь, изрёк Родриго Борджиа. — Но Франция остаётся сильной и опасной, а её король способен бросить как на нас, Борджиа, так и на вас, Трастамара. И он обязательно сделает это, выждав, выгадав подходящее время, как только почувствует слабость кого-то из нас.

— И чтобы обезопасить себя, мы должны укрепить оказавшийся столь полезным союз, — подключился я к словам «отца», понимая, что самое время. — Карл Валуа умён, а потому понимает, что если угроза его королевству будет одновременно с юга и с востока — лучше не дразнить тех, кто способен больно ударить в ответ. Одновременно ударить. В силе же наших армий он уже имел возможность убедиться.

— Потому я и решилась посетить Рим лично, Чезаре. Не одна, а вместе с моей дочерью. Вы должны понимать, что это значит.

Киваю, показывая, что секретом, особенно после вполне себе понятной и однозначной переписки, это точно не является. Александр VIпросто молчал, но порой молчание и согласие неразделимы. Вот как сейчас.

— Моя дочь будет тем, что сделает союз наших семей более крепким, свяжет Борджиа и Трастамара не только общими интересами, но и родственными узами, — продолжила Изабелла. — Но дочь правителей Кастилии и Арагона не может выйти замуж всего лишь за великого магистра Ордена Храма. Мы все это понимаем.

— Тогда мой сын перестанет быть просто главой тамплиеров и станет вровень с теми, на чьих головах красуются короны, — отозвался Родриго Борджиа. — Я готов в любой подходящий день возложить на его голову Железную корону древних королей Италии. Но сначала хочется решить неапольский вопрос… с учётом только что сказанного.

Сомневаюсь, что Изабелле Кастильской понравился этот довольно прямой намёк на необходимость быть поуступчивее в вопросах раздела королевства Неаполь, но отмахнуться от этого у неё явно не получалось. А раз так, то понятливая Бьянка быстро разложила карту, где был не только Неаполь, но и вся Италия вплоть до Савойи с Венецией. Даже про костяные бляшки, выкрашенные в разные цвета, не позапамятовала, понимая, что порой это средство обозначения позиций сторон куда удобнее, нежели марать карту чернилами или иной раскраской.

— Благодарю, ты как всегда незаменима, — отметил я деловые качества подруги, после чего переключился на вырастающий в полный рост территориальный вопрос. — Думаю, делить будем по-простому, как и договаривались предварительно. То есть «каблук» и «носок» италийского «сапога» отходят Испании, ну а мы возьмём оставшееся.

Говоря это, я кончиком палочки слоновой кости провёл воображаемую линию от Бари до городишки под названием Скалея. Прямая такая линия, удобная. И вместе с тем вполне выгодная для наших интересов граница. Что «каблук», что «носок» — там даже дорог толковых не осталось, да и местные сеньоры народ откровенно диковатый, а вдобавок злобноватый. Разумеется, вложив туда немало денег и особенно времени можно из запущенного за несколько веков сектора получить отличный сельскохозяйственный регион, но… время. Это понимал как я, так и Родриго Борджиа. А вот испанцы могли покамест питать определённые иллюзии. Или нет?

— Корона Неаполя должна остаться у нас, — мягко напомнила о своём чуть ли не главном интересе Изабелла Кастильская. — К короне должна прилагаться столица, которой Бари или Таранто быть не могут.

— Палермо.

— Это Сицилия, Чезаре, — не повелась на уловку испанка. — Нам нужен Неаполь.

— Ну… хорошо, — кивнул я, предварительно обменявшись понимающими взглядами с «отцом». — Сделаем вот так, — снова вооружившись костяной палочкой, обвёл зону, которую можно было отдать. — Поццуоли, Аверса, Казерта, Нола, Помпеи. Ну и Неаполь внутри этого анклава. А взамен мы возьмём себе Бари и окрестности.

— Острова Неаполитанского залива. Их мы возьмём себе, все три.

— Два, — усмехнулся я. — Не думаю, что остров Капри столь уж важен и нужен вам.

— Хорошо, Чезаре, можете оставить этот островок себе, — величаво так, вальяжно отмахнулась Изабелла, явно удовлетворенная итоговым разделом неаполитанского пирога. — Будем считать, что раздел Неаполитанского королевства состоялся.

Ага, конечно! Осталось только выбить французские гарнизоны, упорно цепляющиеся за крепости во исполнение приказа своего короля. И ведь не могут не понимать, что шансы на то, что им придут на помощь, скажем так, невелики, но всё равно зубами и ногтями держатся, не поддаваясь на увещевания наших и испанских командиров. В целом же я тоже рад подобному разделу, поскольку на нашу долю пришлось немалое количество земель. Солидный кусок от Неаполя, плюс отжатое у непокорных вассалов Святого Престола, да приложить к этому Парму с окрестностями, оторванную от бывших владений Лодовико Сфеорца… Итого получаем земли, которые не стыдно назвать королевством. Война вот только заканчиваться пока не собирается, не все цели достигнуты. Кстати, об этих самых целях!

— С недавних пор мы, Борджиа, не возлагаем особых надежд на Венецию, власти которой решили несколько… видоизменить заключённый с нами союз. Меж тем противостояние с королём Франции, вторгшимся в италийские земли, отнюдь не закончено. И не будет закончено, даже если завтра же сдадутся гарнизоны всех неаполитанских крепостей, над которыми ещё развеваются флаги Франции.