Время убивать - Страница 11

— И это одним махом устранит все ваши затруднения?..

— Да, — согласился он. — Но в данном случае это будет единственным средством. Я уже сказал, что вы человек сообразительный. Я имел при этом в виду и то, что вы достаточно умны, чтобы не пытаться выяснять, блефую я или нет. Сто тысяч долларов — достаточное вознаграждение. Я надеюсь, у вас хватит благоразумия не испытывать судьбу?..

Я как следует обдумал его предложение и кивнул.

— Хочу задать вам еще только один вопрос.

— Спрашивайте.

— Почему вы не предложили ничего подобного Орлу-Решке?

— Я об этом подумывал.

— Но все-таки не предложили.

— Нет, мистер Скаддер.

— Почему же?

— Потому что ему не хватало сообразительности.

— В этом, пожалуй, вы были правы.

— Почему вы так решили?

— Его жизненный путь завершился на дне реки, — сказал я. — По-моему, это было не очень умно с его стороны.

Я покинул офис Хьюзендаля незадолго до полудня и еще раз продумал план дальнейших действий. Итак, уже четверг, я успел повидать всех троих. Теперь они были в курсе происшедшего, знали, кто я и где меня можно найти. Я, в свою очередь, кое-что разузнал о том, как действовал Орел-Решка: он, как я и предполагал, был не очень оригинален в своих методах выколачивания денег. Прагер и Этридж, если и знали до моего прихода, что Орел-Решка мертв, ничем этого не выдали. Хьюзендаль, казалось, был искренне потрясен и смущен, когда я сообщил о гибели Орла-Решки. Насколько я мог судить, все мои действия пока дали только один результат: я превратил себя в мишень для возможного нападения. При этом, впрочем, я не был уверен, что поступил правильно. Вероятно, для профессионального шантажиста я проявил слишком много рассудительности. Один из этих троих уже совершил убийство, однако не избавился от необходимости платить дань. Неудача может заставить его отказаться от новых попыток. Я же мог получить пятьдесят штук от Беверли Этридж, сто штук от Теда Хьюзендаля и еще какую-то сумму от Генри Прагера; это было бы замечательно, если бы не одно «но»: я отнюдь не стремился разбогатеть. Я искал убийцу.

Уикенд пролетел довольно быстро. Я вновь побывал в библиотеке. В отделе микрофильмов просмотрел старые номера «Таймс» и собрал не слишком важную информацию о троих подозреваемых, их друзьях и родственниках. В одной из газет рядом с заметкой о торговом центре, в деятельности которого принимал участие Генри Прагер, я наткнулся и на свое собственное имя. Репортер сообщал об одной особенно удачной операции, которую я провел за год до ухода из полиции. Тогда вместе со своим партнером я задержал оптового торговца наркотиками; зелья у него было достаточно, чтобы отравить полгорода. Спустя некоторое время я узнал, что этот делец нанял хорошего адвоката, который утопил процесс в юридических тонкостях. Поговаривали, будто судья получил двадцать пять штук и закрыл глаза на кое-какие факты.

К таким вещам приходится относиться философски. Конечно, мы не смогли упрятать это дерьмо в тюрягу, но зато нам удалось наколоть его на крупную сумму: двадцать пять тысяч судье, десять или пятнадцать адвокату. К тому же он потерял партию товара, а значит, и то, что за него уплатил, плюс приварок, который рассчитывал получить. Что до меня, то я предпочел бы видеть его в тюряге, но приходится довольствоваться хотя бы тем, что удается отщипнуть от пирога. Как в этом случае и сделал судья.

Как-то в воскресенье я позвонил по знакомому номеру. Ответила Анита, и я сказал, что отправил на ее имя денежный перевод.

— Я тут немного заработал, — сообщил я.

— Ну что ж, спасибо, — ответила она. — Деньги нам пригодятся. Ты не хочешь поговорить с мальчиками?

Я хотел и не хотел одновременно. Скоро они достигнут того возраста, когда мне легче будет разговаривать с ними, но по телефону беседа плохо ладится. И все же я поговорил с ними чуток о баскетболе.

Повесив трубку, я внезапно вздрогнул от странной мысли. Ведь может случиться так, что я никогда больше не смогу поговорить с ними! Орел-Решка был осторожен от природы, он инстинктивно старался не привлекать к себе внимания; только находясь в глубокой тени, он чувствовал себя достаточно уютно. И все же осторожность не спасла его. Я же привык действовать, не таясь, а одного этого могло оказаться достаточно, чтобы спровоцировать покушение. Если убийца Орла-Решки задумает пристрелить меня, ему не так трудно будет это сделать.

Я хотел было обзвонить всех троих «клиентов» Орла-Решки и поговорить с каждым еще раз. Меня угнетала мысль, что я так и не сказал им что-то важное. Мне показалось, что я взвалил на себя непосильную ношу, но я никак не мог сообразить, почему она так тяжела. Через несколько минут неожиданный страх прошел сам собой, и я не стал никому звонить.

В тот вечер я сильно набрался. Хорошо, что никто не предпринял попытку напасть на меня, иначе я оказался бы чересчур легкой добычей.

В понедельник утром я позвонил Прагеру. Мне казалось, что пришло время укоротить слишком длинный поводок. Секретарша сказала, что он говорит по другому телефону, и попросила подождать. Включившись через пару минут, она убедилась, что я все еще на проводе, и соединила меня с шефом.

Я сказал:

— Я придумал, как провернуть это дело, чтобы дать вам полную гарантию. Пару лет назад мне предъявили обвинение, но так и не смогли доказать мою вину. — Он ведь не знал, что я бывший коп. — Я напишу признание, приведу такие свидетельства, что в случае их обнаружения мне не вывернуться. Эту бумагу я передам вам, если такая сделка вас устроит.

В сущности, это было то же предложение, что я сделал Беверли Этридж. Так же, как и ей, оно показалось Прагеру вполне приемлемым. Никто из них не заметил в нем скрытый подвох. Ведь я мог сознаться в преступлении, которого никогда не совершал, и, хотя мое пространное признание, возможно, было бы интересно почитать, оно не повлекло бы за собой никакого наказания. Но Прагер этого не понял, и моя мысль ему понравилась.

Что ему не понравилось, так это сумма, которую я потребовал.

— Это невозможно, — сказал он, услышав цифру.

— Но ведь это лучше, чем всю жизнь платить понемногу. Джаблон получал от вас две тысячи ежемесячно. Если вы заплатите сразу шестьдесят тысяч, а это меньше, чем пришлось бы выложить за три года, то со всеми вашими неприятностями будет покончено навсегда.

— Я не смогу собрать такую сумму.

— Вы найдете какой-нибудь выход, Прагер.

— Нет, это исключено.

— Не будьте дураком, — усмехнулся я. — Вы видный, преуспевающий делец. Если у вас нет такой суммы наличными, то наверняка есть имущество, которое вы можете заложить.

— Я не могу этого сделать. — Его голос вдруг прервался. — Я испытываю сейчас… финансовые трудности. Некоторые вложения оказались неудачными. В экономике, в строительном деле наметился спад, кредитные ставки резко поднялись. В прошлом месяце кое-кто уже требовал десять процентов…

— Мне не нужна лекция по экономике, мистер Прагер. Мне нужны шестьдесят тысяч долларов.

— Но я использовал уже все кредитные возможности. — Он помолчал и добавил: — У меня больше нет никаких источников…

— Деньги понадобятся в ближайшее время, — перебил я, — в мои планы не входит задерживаться в Нью-Йорке.

— Но я…

— Подумайте как следует, — я не дал договорить ему. — Я свяжусь с вами сам.

Я повесил трубку и пару минут сидел в телефонной будке, раздумывая о том, что сказал Прагер. Кто-то нетерпеливо постучал в дверь.

Я встал. Человек, которому, видно, надо было срочно позвонить, собрался было выразить свое недовольство, но, посмотрев на меня, передумал.

Настроение у меня было паскудное. Я подверг Прагера жестокому испытанию, можно сказать, припер его к стене. Если это он убил Орла-Решку, то у меня было оправдание. Но если убийца кто-то другой, то, значит, я лишь напрасно выкручивал ему руки. Сознавать это было мучительно.