Время покинуть дом (ЛП) - Страница 238

Когда мы начинаем индивидуальную работу с проблемами молодого человека, касающимися его способности отщепиться от родительской семьи и успешно адаптироваться в обществе, мы должны думать, а способен ли новый психотерапевт в принципе работать с такими вопросами. Безусловно, вдохновлять и поддерживать пациента надо, но просто ставить вопрос о проведении психотерапии «личностного роста» в этой ситуации неразумно. Мало просто поддерживать разговор о том, с какими трудностями и сложными вопросами сталкивается наш пациент на новом этапе жизни, и говорить в ответ, что он хороший и обязательно найдёт свой путь. Ведь каждый наш индивидуальный психотерапевтический сеанс имеет один побочный эффект – косвенное внушение пациенту, что он по-прежнему неспособен найти самостоятельно решение своих проблем. Для преодоления этого на заключительном этапе психотерапии нередко безопаснее проводить индивидуальные кризисные интервенции только в тех случаях, когда проблемы стали по-настоящему жгучими и больной действительно уверен в том, что без помощи психотерапевта он не сможет в них разобраться. Это делается в первую очередь методами когнитивно-поведенческой психотерапии, конкретно разбирая, что именно следует сделать для решения сложных проблем на работе, в учёбе и в личной жизни. Когда молодой человек научился уверенно справляться с этими проблемами, психотерапию следует завершить.

Кто такой психотерапевт

В заключение этой работы нам стоит определить грань между психотерапевтами и другими специалистами, работающими в области психиатрии и психологии. Социальный работник, психиатр и психолог не обязательно являются психотерапевтами. У этих специалистов много других задач, которые не относятся к проведению психотерапии. Психотерапевт – это особая, отдельная профессия, и то, что их сближает, не зависит от того, чем ранее занимался этот человек. Различные школы психотерапии, сформировавшиеся ещё в достаточно давние времена, учили своих подопечных изменять людей – искусству, напрямую не связанному с какой-то клинической медицинской дисциплиной.

Психотерапевт должен уметь очень многое, что вряд ли удастся даже перечислить в этой небольшой главе, но нечто важное хотелось бы отметить. Он должен уметь работать и как психиатр, и как психотерапевт – и это при том, что психиатрический и психотерапевтический подход нередко противоречат друг другу. Столь же нелёгкой задачей оказывается быть хорошим профессионалом, и при этом оставаться человеком. Психотерапевт в своей работе сталкивается с самыми разными ситуациями, и, чтобы с ними справиться, он должен уметь играть самые разные роли. В одних случаях он должен уметь принимать на себя ответственность, а в других – надеть на себя маску беспомощности, чтобы ответственность на себя приняли другие. Он должен быть серьёзным, и при этом уметь к месту пошутить; должен уметь сближаться и даже флиртовать с клиентом – а в другой момент быть отстранённым. Иногда психотерапевт должен идти сражаться в самую гущу событий, – а в другой момент спокойно сидеть в стороне, давая ситуации развиваться самой. Иногда он должен быть настойчивым и требовательным, снова и снова требуя от своего подопечного вести себя определённым образом, – а в другой ситуации гибким, не повторяющимся в своих предписаниях.

Есть две вещи, которые особенно важны в обучении психотерапии. Одна из них – чётко отличать главное от второстепенного. Я уже описывал выше, как за последние двадцать пять лет со сменой парадигм в психотерапии менялись эти понятия. Сначала основное значение придавалось глубинному изучению подсознательных процессов пациента – считалось, что это может помочь разобраться с развитием психозов. Позже психотическое поведение стало расцениваться как следствие патологических взаимоотношений с родственниками, и главным стали считать не подсознательные проблемы, а характер взаимоотношений, который провоцирует отыгрывание вовне этих проблем в симптомах психических расстройств. Потребовалось сфокусировать внимание на взаимодействии пациента с членами семьи и обществом – и психотерапевтам пришлось отвлечься от увлекательного изучения волшебного мира шизофренических фантазий. Данная книга знаменует очередной разворот – теперь главным оказывается характер организации семейной системы, влекущий за собой патологическую коммуникацию между её членами, запускающую, в свою очередь, у последних различные психические расстройства. Таким образом, в работе с тяжёлыми психическими расстройствами, возникающими у живущих с родителями молодых людей, главным для психотерапевта оказывается понимание первичности расстройства семейной системы, ведущего к нарушению семейной иерархии, и знание способов восстановления этого – а всё остальное оказывается второстепенным.

И ещё – о главном и второстепенном в обучении психотерапии. Можно терпеливо перекладывать свои знания в головы добросовестных студентов. Но самое главное состоит в том, как научить своих подопечных постоянно стремиться к новизне, более того, как выдумывать и делать в той или иной ситуации то, что ранее было вовсе неизвестно. Как только ты оказываешься способен таким образом не путать главное со второстепенным – мир изменяется, и в него оказывается способным прийти нечто совершенно новое, позже становящееся самым важным. Обучение принятию нового и изобретению новых способов решения проблем – есть главное как в вопросе обучения психотерапевтов, так и, вообще, основная задача самой психотерапии.