Время до рассвета (СИ) - Страница 19

– Есть, конечно. Но мы что-то не озаботились заранее, не распечатали. Хотелось бы сейчас вот с собой иметь фотографию, может, кому для опознания показать придется…

– Даже не знаю, – женщина растерялась, – сейчас-то их никто уже не печатает. Все на телефонах да компьютерах. Если только школьные...

– Ну хоть какую, ­­­­– покладисто развел руки в стороны Константин.

– Женщина подошла к буфету. Мне пришлось отступить несколько шагов, чтобы ее пропустить. Она присела на корточки, выдвинула ящик. Там оказались аккуратно сложенные документы и старые фотоальбомы. Какое-то время женщина копошилась и вдруг сказала обрадованно:

– Паспортные фото есть! Подойдут?

– Отлично. Конечно подойдут.

– Только они старые, может пятилетней давности, а может и больше…

Женщина поднялась и протянула Косте белый конвертик, на котором синей ручкой аккуратным почерком было выведено: «Марина». Он вытряхнул из конвертика две вырезанные фотографии. Я сделала шаг вперед и глянула на них.

Обычные. Женщина лет тридцати с русыми волосами, с очень короткой ровной челкой. Лицо простое, без особых примет. Не сказать чтобы красавица, но черты приятные. Только взгляд… пустой, но может это оттого, что глаза голубые, слишком светлые?

Константин спрятал фотографии в кошелек.

Мы поблагодарили родственницу за уделенное нам время и ушли.

***

– Даже визитку ей с номерами телефонов не оставили, чтобы звонила, если что-то важное вспомнит, – пришла мне в голову сцена из детективного сериала, когда мы уже сели в машину.

– Тебе не все равно? – скривился Константин.

– Ну так… для большей достоверности. Она же сейчас будет сомневаться из полиции мы или нет. Может еще позвонит в участок и спросит? – возразила я.

– Сомневаться будет, но выяснять нечего не станет. Трусливая она и неумная… Пусть думает что хочет. Какую-то информацию мы от нее все-таки получили, ну и фотографию заодно. На том: «спасибо и до свидания». Фотка так и вообще ценный улов. Учительница оказалась на редкость скрытная. Соцсетей никаких не вела, в новостях нигде не светилась.

– И что мы теперь будем делать? На кладбище поедем? Или к родителям девочки? Что в этом городе может еще оказаться полезным? – спросила я у парней.

Костя промолчал и посмотрел на Вадима, предлагая тому первому высказаться.

– Я думаю ни кладбище, ни семья девочки, нам ничего не дадут. Мне кажется, это оборванная нить. Учительница была одинокой, своих детей не имела. Не удивительно, что она привязывалась к ученикам. Приехать на могилу к бывшей ученице, вполне логичный поступок. А то, что к сестре не зашла… как раз таки понятно… я бы на ее месте тоже не зашел. А ты что скажешь, волк? Чуешь след?

Константин демонстративно пошмыгал носом и решительно замотал головой.

– Не чую. Но на кладбище все же съездим и убедимся лично, чтобы быть уверенным наверняка.

На городском кладбище, которое одним своим краем углублялось в лес, а другим зависло на обрыве, было тоскливо несмотря на солнечную погоду. Видеть могилу, заваленную цветами и мягкими игрушками и вовсе не выносимо. Я даже не стала подходить ближе, не хотела рассматривать фотографию.

Парни покрутились вокруг могилы, прошлись туда-сюда по кладбищенским дорожкам, переглянулись и согласились, что делать здесь больше нечего.

Таким образом, за всю поездку, мы не потеряли много времени и выехали в обратную дорогу, пока солнце еще не перевалило зенит.

Следующей в нашем плане стояла фамилия банкирши. Теперь нужна была информация о ней и обстоятельствах ее смерти. Вадим обещал, что добудет сведения к вечеру, но желательно даже подождать до завтра. Все-таки понедельник и рабочий день.

Внезапно их машина свернула с трассы на проселочную дорогу.

– Куда едем? – удивилась я.

– Здесь недалеко в лесу есть известный родник. В нем и правда вода хорошая. Пусть сейчас не рассвет в равноденствие, когда вода становится по-настоящему волшебной. Но в любом случае стоит заехать попить и умыться. Раз уж все равно мимо проезжаем.

– Особенно тебе после переворотов в полнолуние, – фыркнул Вадим, – но, да! Соглашусь. Действительно, стоит заехать воды набрать. Как это я и сам не додумался?

Проселочная дорога скоро забралась в лес и там, поплутав немного между соснами, вывела их к асфальтированной автостоянке.

Они припарковали автомобиль и вышли. В лесу было хорошо и прохладно, из крон деревьев слышалась громкая птичья разноголосица. Костя уверенно пошел по тропе в лес, где скоро им встретилась деревянная арка с надписью: "Живая вода".

Кто-то из местных «шутников» ножом выцарапал на табличке частицу «НЕ».

От арки вниз в овраг вели деревянные ступени с шаткими перилами. Из склона оврага выбивался и начинал ручей – родник.

Место, наверное, было популярным. Источник упаковали в современную трубу, чтобы удобнее было набирать воду. Рядом оборудовали купель и даже лавочку поставили.

Мы напились вкусной ледяной воды и умылись. Парни попросили меня погулять пять минут возле машины, пока они наберут воды с собой. Окунуться, наверное, хотят, а при мне стесняются. Я пожала плечами.

– Да, конечно, без проблем.

Самой лезть в холодную купель мне совершенно не хотелось. Я поднялась по ступенькам к автостоянке. Обошла машину по кругу. Скучно. Решила походить по лесу в поисках черники или земляники.

Отошла буквально метров на пять-десять, как вдруг сердце больно кольнуло иголкой тревоги. Я в панике закрутилась на месте. Вот оказывается уже не слышно птиц... когда успели смолкнуть? И лес вокруг не светлый, сосновый, солнечный, а еловый, темный, сырой…

– Что ты забыла здесь, птицеловка?...

Я обернулась, но в первую секунду никого не заметила. И лишь приглядевшись, увидела возле ствола дерева девичье лицо.

Волосы, платье… всё было зеленовато-коричневое и напрочь сливалось с лесом. Длинная юбка будто прорастала корнями в землю. В волосах запутались веточки и еловая хвоя. Лицо бледное-бледное, без единой кровиночки, как у мертвеца. А глаза такие черные, будто две дыры, и что там за ними, лучше не думать…

Неожиданно девушка, запрокинула голову и звонко расхохоталась, обнажив два ряда острых и тонких как иглы зубов. Хищных зубов.

– Испугалась? – спросила она, отсмеявшись. ­– Не бойся, просто так окликнула из любопытства. Платье у тебя красивое, красное, как кровь… Вот бы мне такое... – девушка мечтательно вздохнула.

Я опустила голову, посмотрела на себя. Не было на мне никакого платья. Были летние светлые брюки и белая рубашка. Вовсе не яркие. Мы же ехали опергруппу изображать.

Что она несет? Не нравилось мне все это. И девушка не нравилась.

– Ничего я не "испугалась"! – ответила ей недовольно. – Ты почему назвала меня птицеловкой? Или не ко мне обращалась?

– К тебе, – кивнула девушка с легкой улыбкой. – А птицеловкой тебя дедушка назвал, когда вы только в лес въехали. Заявились, говорит, за водой, даже "здрасти" не сказав, лекарь, волк и птицеловка... Почему не знаю, думала ты нам расскажешь.

– Нам? – я обернулась по сторонам и увидела, что девушек несколько. Очень похожие друг на друга бледные лица рассматривали меня, сами оставаясь в тени деревьев.

– Хочешь птичку, птицеловка? – неожиданно спросила одна из них.

Из складок своего зеленого платья девушка достала руку и протянула мне. Тонкие как прутики пальцы сжимали желтопузую синичку.

Это была так неожиданно, что я отпрянула.

– Не хочу, – отрицательно замотала головой.

Девушка поднесла птичку к своему лицу. Мне на секунду показалось, что она сейчас острыми зубами возьмет и откусит ей голову. Но нет. Странная лесная девушка легко, почти не касаясь губами, поцеловала птичью спинку, подняла вверх руку и разжала пальцы. Синичка, будто только того и ждала, тут же упорхнула.

– Пойдем, хочу тебе кое-что показать, – сказала та, что обратилась ко мне первая.