Время библиоскопов. Современность в зеркале книжной культуры - Страница 19

Функции и полномочия ономатета (дающего имена) нынче распределяются между автором книги и другими участниками литературного процесса: редакторами и издателями, брендмейкерами и маркетологами, критиками и журналистами.

Из современных заглавий вряд ли может сложиться единый культурный код, как, например, в XIX веке, где он представлял собой набор вопросов: «Кому на Руси жить хорошо?», «Что делать?», «Кто виноват?». Разнородные и эклектичные названия новых книг – уже не цветаевские «серебряные бубенцы во рту» и не «парфюмерный блуд», в котором Маяковский изобличал Бальмонта. Это жертвоприношения Богу Постмодерна и дань Актуальному Искусству.

Игорю Клеху принадлежит замечательная идея «…взглянуть на весь корпус названий мировой литературы как на ещё одну коллективную книгу книг, как на сокращённый лексикон самых важных для человечества слов». И ведь, правда, достаточно просто бегло пройтись по книжному магазину, чтобы заметить: новейший лексикон существенно отличается от лексикона тридцати- и даже пятнадцатилетней давности.

Современность сделала процесс всякого именования имморальным – вывела его из сферы этического, из зоны ответственности. Сегодняшний литератор считает себя свободным, независимым, легкокрылым. Прежде всего – свободным от долгов культуре, у которой постоянно берёт взаймы и от имени которой выступает.

Однако по-прежнему незыблем античный тезис: «Имя есть судьба». Любопытно будет узнать, какая судьба уготована книгам, названия которых обозначают контуры мира, которым правит не любовь, а лбюовь и любоff. Ещё любопытнее будет услышать, какие бубенцы «зазвенят во рту» новых поколений писателей. И самое интересное – начнут ли эти писатели своё правление в литературе, подобно Конфуцию, с «выпрямления имён»?

Современность заметно изменила не только внешний облик книг, но и представления об их использовании. Отныне они уже не только носители текстов, а тексты уже не только предназначены для чтения. Книжная культура превратилась в лабораторию для всевозможных опытов, дизайнерскую студию и выставочный зал, в котором всякий желающий может полюбоваться плодами человеческой фантазии.

Творческие эксперименты с книгами именуются общим искусствоведческим термином букарт (англ. book – книга + art – искусство) и могут быть условно разделены на три основных направления:

• экспериментирование с материалами, формами, размерами книг;

• эксплуатация традиционного образа Книги, воспроизведение её внешней формы во вторичных вещах;

• художественная «переработка» готовых печатных изданий, трансформация книг в иные предметы.

Начнём с того, что книгу сейчас можно изготовить фактически из чего угодно.

Так, поэт Раймон Кено создал сборник сонетов, разрезанных на однострочные полоски, которые можно комбинировать в произвольном порядке, получая разное содержание. Писатель Джонатан Фоер сделал гипертекстовую книгу, на каждой странице которой размещены несколько десятков слов, а остальная поверхность издырявлена и открывает вид на последующие страницы. Дизайнер Ник Бамптон смастерил книгу со специями на листах, растворяющихся в горячей пище. Рэппер Снуп Догг выпустил книгу из папиросных листов с обложкой из конопли и корешком в виде серной полоски. Художник Мартин Фрост удивил публику книгой с рисунками, полностью появляющимися при размещении страниц под определённым углом.

Высокие технологии, программное обеспечение в совокупности с дизайнерской изобретательностью не только делают книгу арт-объектом, но и превращают в перформанс, художественный жест, творческое высказывание сам процесс взаимодействия человека с книгой.

Американский автор Джеймс Паттерсон издал цифровой триллер «Private Vegas», который надо прочесть за 24 часа, после чего книга самоуничтожается посредством запуска специальной компьютерной программы. Для пущего эффекта в начале чтения запускается таймер обратного отсчёта. Аргентинское издательство «Eterna Cadencia» выпустило печатную «Книгу, которая не может ждать». Вскрытие герметичной упаковки запускает процесс уничтожения текста, напечатанного светоразрушающимися чернилами. Через четыре месяца буквы полностью исчезают.

Хорватские кулинары представили книгу под названием «Well Done», которую необходимо завернуть в фольгу и запечь в духовке, чтобы проявился текст с рецептами. Американские инженеры придумали книгу, способную передавать эмоции персонажей благодаря спецжилету с сенсорными устройствами.

Отдельный тренд – экокниги. В издательстве «Argentina's Pequeno Editor» вышла книга из бескислотной бумаги, в которую были вложены семена жакаранды. После прочтения их можно посадить. Первой российской экокнигой считается «Зелёный Драйвер» Романа Саблина – на FSC-сертифицированной бумаге. На всех этапах подготовки издания – от вёрстки до транспортировки в магазины – рассчитывали выброс углекислого газа в атмосферу. Для компенсации издательством будут высажены деревья.

Группа тюменских поэтов представила сборник стихов на туалетной бумаге. По их мнению, такая форма предъявления «поможет взглянуть на привычные вещи под другим углом и хоть немного развернёт читателя лицом к поэзии». Да уж, из чего только ни делают книжечки…

Творческие опыты ведутся не только с материалами, но и с размерами. Самой маленькой книгой последнего времени было названо издание для детей «Малыш Тед из Репкиного города», изготовленное в США по нанотехнологии. Текст размером 0,07×0,1 миллиметра написан пучком ионов с помощью электронного микроскопа. А печатным гигантом из гигантов признали российскую «Самую большую в мире книгу для малышей» от издательства «Ин». Размер 6×3 метра, вес 492 килограмма. Ещё есть семиметровая «Война и мир» – арт-объект Виктора Лукина.

Во всех этих творческих упражнениях отчётливо просматривается форма и растворяется содержание, точнее – внешняя оболочка сама становится содержанием. Текст становится не значим, чтение замещается разглядыванием, от книги остаётся лишь внешняя оболочка.

Не сдаёт позиций, становится вновь ультрамодным и давно существующий стиль Faux Book (англ. «имитация книги»), породивший целую индустрию по изготовлению книг-муляжей, шпалерных имитаций библиотек, фалын-переплётов, псевдокаминов с «горящими» в них книгами.

Нынче в виде книг делают мебель и посуду, аксессуары и украшения, часы и люстры, конфеты и мыло, диктофоны и сигнализации, спичечные коробки и системные компьютерные блоки… Шекспира можно съесть, на Толстом – спать, из Гёте – пить чай, в Гомере – хранить безделушки, Пушкиным – освещать комнату. Изречение «Книга – светоч мира» обретает буквальный смысл.

В 2009 году дизайнер Олимпия Ле-Тан создала бренд, выпускающий «литературные» клатчи. Первая коллекция вышла под названием «Не судите о книге по её обложке». Первая сумочка была выполнена в виде книги Джерома Сэлинджера «Над пропастью во ржи». Изделия изготавливаются вручную ограниченными партиями и продаются по всему миру. Придумка Ле-Тан вызвала целую волну подражаний сначала за рубежом (например, Кейт Спэйд), а позже и у нас. Известные российские мастера «книгоклатчей» – Елена Королёва, Ольга Орехова, Ольга Шалеева (Москва), Елена Милославская (Новосибирск), Анна Иванова (Омск), Елена Петрова (Пермь), Валентина Кузнецова и Анна Павлова (бренд «sisters SHIHOVTSOVY», Томск).