Время ацтеков - Страница 65

ся.

– Тогда какого… – начинает он.

– Может, меня возбуждает сама мысль о том, что мне его делают, – говорю я.

– Я собирался заканчивать, – говорю я.

– Как вдруг позвонил ты, – огорченно сообщаю я.

– И все передвинул, – расстроен я.

– Положи трубку, – прошу я.

– Почему ты сам этого не сделаешь? – удивляется он.

– Я чересчур пьян, я, блин, пошевелиться даже не могу, – говорю я.

– Боюсь спугнуть музу ширинки, – хихикаю я.

– Это, конечно, не мое дело… – начинает он.

– …но ты явно недостоин женщины, с которой живешь, – решительно выдыхает он.

– Это, конечно, не твое дело, – напоминаю я ему.

– Так в чем, мать твою, дело? – спрашиваю я и охаю, потому что Настя решила взяться за это дело, как за дело чести.

– Понимаешь, – говорит он.

– О, да, – говорю я.

– Мне всю жизнь снился один и тот же сон, – шепчет он.

– Да, – говорю я.

– Будто я вспоминаю, что давно убил человека, вспоминаю с подробностями, – говорит легавый.

– Да-да, – отвечаю я.

– Ты, мать твою, это хотя бы мне говоришь? – спрашивает он.

– Вам обоим, – честно отвечаю я.

– В общем, каждый раз я испытываю во сне ужас, – признается он, – и не из-за убийства даже. А из-за неотвратимости наказания.

– Этот сон снится мне с детства, – с горечью говорит он.

– Ложишься спать нормальным ребенком, – вспоминает он.

– А во сне просыпаешься гребаным убийцей, которого вот-вот схватят за задницу, – говорит он.

– А, – говорю я.

– Да, – говорю я.

– Еще, – говорю я.

– Что – еще? – спрашивает он с горечью. – Это все.

– Еще заключается в том, – говорит он, – что дурной сон – это и есть, оказывается, моя настоящая жизнь. А так называемый сон в сравнении с ней – это не больше чем ужастик для младших, бля, классов.

– Ты не представляешь себе, – говорю я.

– Какие сейчас ужастики снимают для младших классов, – делюсь я.

– Открывай, бля, двери! – орут из-за двери.

– Я? – недоуменно спрашивает легавый.

– И ты тоже, – говорю я.

– И я? – поднимает голову Настя.

– Продолжай! – говорю я.

– Я подумал, – продолжают они оба, и легавый снова плачет, – и решил, что мне не убежать.

– Что? – не понимаю я.

– Я бегу, бегу, бегу, – терпелив легавый, – всю жизнь во сне бегу.

– И конца этому не видно, и края, – говорит он.

– Один раз я, было, перестал убегать, – признается он.

– Но Светы не стало, и я снова побежал, – говорит он. – Бегу, снова бегу.

– Прям светофор, – говорю я.

– Какой светофор? – спрашивает легавый.

– Какой светофор? – спрашивает Настя.

– Продолжай, – рявкаю я.

– Светофор, который бежит, – говорю я и напеваю, – а светофор бежит, бежит, бежит… ах, светофор зеленый…

– Ну ты и бухой! – смеется легавый.

– Ну ты и бухой, – смеется Настя.

– Продолжай, – прошу я.

– Продолжаю, – говорит легавый и продолжает: – В общем, я решил остановиться.

– Каким образом? – тупо спрашиваю я.

– Встать, – говорит он.

– А конкретнее? – спрашиваю я.

– Конкретнее, – говорит он, и я мутно,Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com