Времена негодяев - Страница 114

— И это все? И это все?

Он потрясал вздетыми кулаками, приплясывая от возбуждения, хватал за рукав то Ивана, то стоявшего рядом старого трухлявого мага.

— Я ошибся! — радостно крикнул он. — Ничего не вышло!

— Мы не знаем… — начал было Иван, но ученый перебил его.

— Нет, знаем, знаем! — исступленно вскричал он. — Мы живы, мы есть, а значит дурацкая затея провалилась, и Николай не изменит ничего ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем! Никогда, никогда!

— Где же он? — спокойно спросил Иван.

— Кто?

— Николай.

— Откуда я знаю! Ушел…

— Куда?

— Да что вы… — ученый запнулся. — Не знаю.

— Вот видишь, — хладнокровно продолжал Иван, — мое незнание равно твоему. Кто ведает, какими путями идет сейчас Николай и когда он доберется до цели. Может, это случится через минуту, а может — через год. Кто знает! Возможно, что великое исправление имен уже произошло, и все это… — он обвел рукой зал, поднял глаза, и взгляд его остановился на Викторе.

Иван молчал, застыв с нелепо протянутой рукой. Ученый и старый маг посмотрели в ту сторону.

— Хватайте его! — вдруг завизжал старый маг.

Андрей и Ирина вскочили на ноги. Виктор бросил им: «К выходу», и метнулся в коридор. Он понимал, что даже если Иван и не таит на него зла, то другие маги вряд ли будут великодушны. Попади он им в руки, придется отвечать за Ксению.

Они быстро проскочили коридор, скатились по лестнице. Позади глухо неслись крики, топот. У пролома Виктор подхватил дорожный мешок, кинул его на бегу Андрею и первым выскочил наружу.

А там их ждали.

Огромный детина с лохматой бородой прыгнул на них из кустов, но не успел взмахнуть топором, как рухнул, сбитый с ног палкой Андрея, угодившей ему в солнечное сплетение. Треск и шорох в кустах выдал второго нападающего, а когда перед ними возник невысокий мужчина, его опрокинула в прыжке Ирина.

Виктор кинулся вперед, но перед ним в вечерней полутьме возникла фигура в темном одеянии. Маг взмахнул руками, и Виктор понял, что от огня не спастись. Однако маг стоял как-то скособочившись, и огненный клубок плыл медленно, дергаясь из стороны в сторону, а маг тряс руками нелепо, словно подталкивал его. Виктор присел, и шар проплыл над головой. Маг снова взмахнул руками, но тут схватился за грудь и зашелся долгим мучительным кашлем.

Сбоку возник Андрей и вскинул палку, но Виктор знаком ладони остановил его.

С той стороны, где они оставили коней, донеслись крики, ржание. Судя по голосам, там было несколько десятков человек. Неподалеку вспыхнули факелы, а из пролома одна за другой полезли какие-то зверские рожи.

— За мной! — крикнул Виктор и, продираясь сквозь кусты, побежал вдоль стены. Обогнув здание, оглянулся: Андрей и Ирина следовали за ним. Погоня отстала. Где-то здесь должен быть спуск к реке, вспомнил Виктор.

Они бежали шли, и снова бежали мимо циклопических руин, поросших мхом, мимо странных, полузасыпанных землей и камнями статуй, а когда вышли к развороченным останкам Бастиона, Виктор увидел, что вниз дороги нет месиво из камней, бетонных плит и балок тянулось далеко во все стороны.

Он махнул рукой влево и пошел кромкой обрыва. Несколько раз Виктор ловил недоуменные взгляды Андрея. Парень не понимал, что происходит и кто эти люди, пустившиеся за ними в погоню. Впрочем, Правитель тоже ничего не понимал. Все случилось так быстро, что он не успел даже обрадоваться сооружение в заброшенном корпусе не было машиной конца света, а странное исчезновение Борова его совсем не тревожило.

Крики и факелы остались далеко позади, и вскоре они нашли тропинку, по которой спустились к реке. Было совсем темно, и Виктор не надеялся найти лодку, оставленную после экспедиции за золотом. Но Ирина углядела ее.

Мутный желток луны уже висел в черном небе, когда они переправились к монастырю и, еле передвигая ноги от усталости, обошли его вдоль стены.

Правитель не сомневался, что Дьякон примет его как подобает, но дело было приватное, и ночной визит мог отозваться долгим эхом в длинных коридорах Хором. Засуетятся те, кто держит руку Казани. Нет, хоть и измотала дорога, а странное приключение выбило из колеи, лучше переждать ночь на поляне.

Вскоре они вышли к пустырю. Густая трава была почти по пояс. Андрей и Ирина быстрыми тенями обежали пустырь и, не найдя ничего подозрительного, вернулись к темной, обвитой плющом колонне. Виктор сидел, прислонившись к камню, и отчаянно зевал. В свете луны еле проглядывали темные контуры домов на краю пустыря, кое-где мерцали огоньки.

В дорожном мешке еды было немного, и они тут же прикончили краюху хлеба и большой шмат копченого сала.

Андрей сказал, что пройдется к домам, посмотрит, нельзя ли остановиться на ночлег. «Не надо, — сонным голосом отозвался Виктор, просто посмотри!» Андрей кивнул и растаял в темноте.

Ирина свернулась калачиком на плаще и мгновенно заснула.

Виктор закрыл глаза. Ноги непривычно болели. Раньше он мог ходить сутками. Теперь мечтал о том, чтобы полежать неподвижно пару часов и чтоб никто не беспокоил, кроме усыпляющего шепота ветра. Шепот перешел в бормотание, монотонное и ворчливое, и тогда Виктор вздрогнул и открыл глаза.

Было тихо, слишком тихо. Рядом прикорнул Андрей.

Тишина пугала. Мир, недвижимый и неслышный, словно застыл во тьме. Виктор поднял глаза — на бледные размытые облака наползала густая тень, наползала быстро и неотвратимо.

Бесформенный мрак вскоре заполнил все небо. Тьма сгустилась над его головой. Он не понимал, что может быть чернее черноты, но явственно видел, как сгусток, средоточие тьмы опускало к нему хобот-щупальце, чтобы обвить, задушить страхом, унести в безумие. И еще ему казалось, что он спит, но сколько бы раз ни просыпался — будет все та же тьма внутри и снаружи. Он хотел дернуть головой, стряхивая мертвенное оцепенение, но сумел лишь немного повернуть шею и уперся ухом в дорожный мешок.

Все ближе и ближе подступала тьма, кто-то внутри него слабо бормотал во мраке души и душе мрака…

В следующий миг он вздрогнул — никогда не было в нем тьмы, наоборот всегда ясен и прост был путь, а теперь особенно, когда он уже свершил многое, что должен был свершить, а еще большее ему предстоит. А внутри бормочет чужой голос — наваждение или колдовство, но слова глупы, и не ему, Правителю, уступать чьей-то недоброй воле!

Руки подчинялись с трудом, но медленно, преодолевая вязкое сопротивление сна, они дотянулись до мешка. Колпачок тихо скрипнул, и этот звук придал Виктору сил — безмолвие мира было нарушено. Из торца выпал шнур, завязанный узлами.

Он направил трубку вверх, туда, где тьма казалось гуще и ближе, и выдернул шнур. Трубка зашипела… «Сдохла», — подумал Виктор, но тут из нее выхлопнул пучок огня, руку отвело в сторону, а вверх, пронзая черноту, ушла красная искра, поднялась высоко над поляной, вспыхнула и зависла ослепительно ярким фонарем.

Почти минуту горел, медленно спускаясь, алый светильник. В дрожащем неестественном свете Виктор разглядел спящих Ирину и Андрея, неподвижную траву, далекие дома в конце поляны, какую-то скособоченную башню с пустыми выщербленными окнами. Фонарь в небе мигнул и погас.

Оцепенение растаяло, вместе с ним растаяла и тьма, пожравшая луну и звезды. Виктор разогнал тучи, око луны уставилось на него, осветив поляну.

Зашуршали птичьи крылья, откуда-то издалека донесся истошный мяв дурохвостов — скоро у них начнется гон, и они станут опасны. Ветер шелестел в траве. Огоньки в далеких домах гасли один за другим.

Наверно, это был сон, решил Виктор. Но трубка, зажатая в руке, исходила слабым едким дымком, а рядом валялся шнур.

Виктор вздохнул. Вся эта чертовщина надоела ему. Ночные страхи рассеются утром. Да не было никакого страха, подумал он, когда это он тьмы ночной боялся?!

Андрей вздрогнул и, не поднимая головы, опустил руку на палку. Сверкнул в лунном свете стальной набалдашник, и юноша вскочил, вглядываясь в кустарник за колонной, словно ждал нападения врага.