Времена не выбирают (СИ) - Страница 3

И вот это всё то, чем меня Первый облагодетельствовал?

— Вот же сволочь, — отстранено и уже привычно помянул архангела. Пусть ему там на небесах икается.

А глаза горячим так и заливает, только и делаю, что постоянно моргаю…

Тыльной стороной ладони лицо протёр, покосился на размазанную кровь. Сверху ещё одно тело шмякнулось прямо передо мной, да так, что в лицо снова грязью брызнуло! Да откуда здесь столько грязи!

Хорошо, что вовремя отполз с открытого места. Кстати, надо бы ноги убрать, что это они у меня во всю длину вытянулись? Нечего им так вольготно лежать! Подтянул их кое-как под себя с помощью рук. С трудом справился, со второй попытки, да и то через сильную боль в коленях.

Теперь можно и себя более подробно осмотреть. То, что на мне сапоги добротные, это я сразу приметил. Как и иссеченную в нескольких местах кольчугу с длинными рукавами. Что ещё примечательного? Ножны прямые… От меча, наверное, потому что широкие больно. Пустые. И от ножа на поясе тоже… Пролюбил я где-то всё своё оружие, так получается. Где? Тут и гадать не нужно, где. Кроме как на стене, больше и негде. А где мой шлем? Или его изначально не было? Потому-то и голову мне пробили? И рядом ничего похожего не лежит. Чужой железный колпак в расчёт не беру.

Наверху так и носятся яростные вопли, летят в небо под железный лязг надорванные хрипы и крики, и весь этот шум кроет заполошный колокольный перезвон.

Прямо передо мной, шагах этак в сорока, дымят развороченными крышами какие-то бревенчатые строения. Наши строения — тут же пришло чёткое понимание. Между ними суетятся люди, бегают туда-сюда с деревянными кадушками… Это у них вёдра такие? А что делают?

И тут же сообразил, тугодум:

— Да пожары тушат, не дают огню на другие домишки перекинуться! Откуда огонь, кстати?

А почему я решил, что строения эти наши? Может, я как раз на стороне нападающих выступаю? Откуда такая уверенность? Память этого тела просыпается? Ну-ну…

Отдышался немного, успокоился. Стало легче, звуки разделились, в глазах окончательно прояснилось. И кровь перестала их заливать. Потрогал лоб, осторожно прикоснулся к макушке пальцами — подсохшая корка на месте недавней раны. Как так?

Между мной и домами огненным градом просыпались стрелы, впились в грязь дымящей паклей и тут же погасли, пыхнув напоследок вонючим дымом. Понятно теперь, откуда огонь взялся, и почему крыши разворочены. Кровлю разворошили, чтобы огонь внутри потушить.

Долго до меня простые истины доходят. Это тот, прежний, тормозит у меня в голове. Или у него? Нет, никаких у него! Всё, птичка улетела, скворечник опустел! Теперь только у меня! Но бесит подобное зависание до злости.

Над головой в очередной раз звонко лязгнуло, стукнуло, и на голову земляная крошка просы́палась. Между брёвнами тут земляная набивка? Мечи с кольчугами? Это в какой же век меня занесло на этот раз? Опять татары? Или нет? Ладно, позже поточнее узнаю. А вот то, что в рану чего-то там насыпалось, это плохо. С лекарствами здесь точно швах!

А эти два аборигена явно ко мне бегут! Рожи бородатые, злые, глаза по пятаку! Попытался рукой отмахнуться, первому подбежавшему ногу подбить, да куда там! Трепыхнулся снулой рыбёхой и застыл без сил у стены.

— Живой?

— Живой, только ноги не ходят, и голова пробита! — ответ сам собой с языка слетел, я даже и опомниться не успел.

Что вообще происходит? И язык знаю, понимаю местных отлично, и отвечаю даже! Выходит, свои? А что дальше?

А дальше стало не до размышлений. Парочка, недолго думая, подхватила меня под руки, вздёрнула вверх, развернулась и поволокла прочь от стены. Спиной вперёд. И прямо через открытое место!

Почему-то очень чётко вижу, как в нашу сторону очередной рой огненных стрел с той стороны летит. Из-за стены, значит. Сейчас по нам как раз и вдарит…

— Куда тащите, дурни! — завопил, что есть силы. — Сейчас стрелами накроет! В сторону, в сторону уходите!

Дурни ничего не ответили, но направление тут же сменили, побежали шустро вдоль стены. Услышали, так получается.

А мне уже ни до чего! Ноги по земле волочатся, за каждую ямку цепляются, на камушках подпрыгивают — боль в коленях такая лютая, что в глазах потемнело. А если там переломы? И что я тогда делать буду? Как жить-выживать?

— Куда его? — слышу сквозь боль крик над моим левым ухом. И громко до чего же, зараза такая, кричит, что даже оглох на это ухо.

И ответа никакого, понятное дело, после такого громогласного ора, не услышал. Но по тому, как тут же поменялось направление, в котором меня тащили, и по вновь вспыхнувшей в ногах боли понял, что скоро мои мучения должны закончиться.

— Сюда? — теперь уже прокричали сразу оба, и я оглох уже на оба уха. Ответа, само собой, и на этот раз не расслышал.

Почему-то мне казалось, что сейчас подхватят меня на руки и аккуратно уложат на какую-нибудь лежанку… Ага! Действительность оказалась куда проще. Проще и серьёзнее.

Два громогласных дурня просто скинули моё тело наземь! Как несли, так и бросили. Только не наземь, ошибся я, а на дощатый помост. Невысокий. На котором, это я уже потом рассмотрел, находилось много таких же бедолаг.

Как не ударился затылком о доски, не понял сам. Чудом, наверное. Руки-то они мне в последнюю очередь отпустили! Так я и полетел вниз, лишь в самый последний момент успел отвернуть голову в сторону. И уберечь её от ещё одной травмы.

Гады! Перевернулся на другой бок, в ту сторону, откуда меня бросили, а этих двоих уже и след простыл. Успели за новыми ранеными убежать. Ишь, какие шустрые. И ругаться как-то сразу перехотелось. Остыл. Ничего же страшного не произошло? Подумаешь, бросили! Не на землю же…

А у мужиков дело! Раненых из боя выносят, помогают и спасают. Санитары…

И сразу же увидел, как чуть поодаль двое точно таких же медбратьев как раз на землю и кинули такого же, как я, страдальца! Присмотрелся — нет, не такого. Похоже, тот уже окончательно отстрадался…

А павших там в рядок укладывают, под стеной длинного дома.

Пока присматривался да оглядывался, ко мне девчушка подскочила, бесцеремонно в плечо и бедро вцепилась, на живот перевернула, макушку ощупала. Краем глаза успел увидеть, как она откуда-то снизу выдернула странные железные штуки, а дальше не до любопытства мне стало — от боли пришлось крепко зажмуриться! Ещё и волосы чуть было не выдернула, так их крутанула. Или ещё что сделала, я не понял, но больно было очень.

Потом ещё зубы попробовал стиснуть, чтобы не заорать от боли, да не вышло ничего. Зубы после столкновения с коленями тоже сильно болели, а какие-то так и вообще шатались! Вдобавок ещё и дёсны опухли! Так что не получилось у меня ничего стиснуть, пришлось руку под лицо подложить и в торчащий из-под кольчуги заскорузлый от крови рукав лбом ткнуться.

— Ты потерпи, потерпи, — приговаривала под металлический лязг девчушка, что-то там делая при этом с моим затылком. И боль начала отступать. Сначала из резкой и дёргающей превратилась в тупую ноющую, а потом и совсем пропала!

Увидел, в сумку прячет свои железяки. На овечьи ножницы похожие. Да это она мне этими штуками волосы выстригла!

Откуда-то и вода появилась. Рану мне быстренько промыла, тряпицей сухой промокнула, подула и сразу же намазала голову чем-то пахучим!

— Ну вот и всё! — девчушка ловко обернула голову ещё одной такой же серой тряпкой, сколола края деревянной заколкой. — Ты пока так полежи! Пусть рана подсохнет.

— Спасибо тебе, красавица! — пробухтел через рукав.

А голова опять плывёт. Света белого не вижу, так кружится.

— Ишь, ходок! В голове дырка, все мозги наружу вытекли, помирать пора, а он клинья к чужой девке подбивает! — это кто-то со стороны прокомментировал мою благодарность. Ну никак и нигде не обойтись без благожелателей!

— А на лбу у меня что? — придержал рванувшуюся прочь девчонку. — И ноги ещё, ноги глянь!

— Гляну! — быстрые пальцы пробежались по ногам, от бёдер до стоп. — Где больно? Говори!