Времена не выбирают (СИ) - Страница 14

Получил я и первое своё денежное содержание. Ну как содержание? Слёзы…

Поделил на пять равных частей и поморщился. Одну часть сотнику, раз уж договаривался. Вторую — на будущих учителей. Третью на лечение, я и так Алёне задолжал. Она, правда, денег с меня не просила, но я нахлебником и халявщиком быть не хочу. Все эти травы, зелья и настои явно не даром девчонке достаются! Поэтому третью часть вручу знахарке, мало ли когда ещё придётся обратиться. Четвёртую кучку монеток потрачу на себя. Мне тоже много чего нужно. В доме даже соли не оставили, всё выгребли! Даже есть не в чем и нечем. Про одёжку вообще пока молчу…

Оставшуюся пятую часть припрячу в каком-нибудь укромном месте. Пусть на чёрный день лежит.

М-да. Копейки! Придётся начинать с малого, с той же ложки-миски. К этому времени уже научился разбираться в товарно-денежных отношениях этого времени. На торг один не пойду, Данилу с собой прихвачу. Мало ли…

Смотрю на жалкую кучку оставшихся серебрушек и отчётливо понимаю, что все мои хотелки придётся отложить до лучших времён.

После первого прохода по торговым рядам решительно направился прочь, не обращая никакого внимания на трусящего позади Данилу. Не соответствуют местные цены моим нынешним возможностям.

Торг поразил. Никак не ожидал подобного буйства красок и разнообразия в одежде и обуви. Головные причудливые уборы у женщин, сложные и простые причёски, локоны и кудри, длинные косы до самой попы и даже ниже кое у кого. Меховая и плетёная из лыка обувка тут тесно соседствовала с крепко сшитыми кожаными сапогами и, не поверил сначала, самыми настоящими туфлями! Даже подошёл ближе, чтобы аккуратно, стараясь никак не выдать своего любопытства, рассмотреть эту обувку в подробностях. И выдохнул, когда понял, что это у меня воображение с какого-то перепугу разыгралось. А я-то уже навообразил себе всякого…

Удивился и местной музыке, если эти пронзительные звуки, что усердно выдували уличные музыканты из своих берестяных рожков, можно назвать музыкой! Но мелодия в этой какофонии всё-таки прослеживалась.

Пересчитал ещё раз монетки в кошеле. Знаю же, сколько их там сиротливо приютилось, а всё равно пересчитываю. Трудно смириться с собственной неплатежеспособностью. Надеюсь, временной.

Спутник мой молчит, слово лишнее опасается сказать. Потому что уже успел высказаться, когда увидел открытый кошель и сообразил, отчего это я так посмурнел. Ну и от простоты душевной тут же предложил воспользоваться его собственными финансами.

Ему не жалко, а мне каково? Ему в кошель деньги тоже не с неба валятся. И так столько времени за его счёт существовал. Даже ночевал на принесённом им из дому постельном белье. Так что хватит халявить!

Всё, что на душе за эти дни накопилось, всё выплеснул. Себя ругал, свою нынешнюю беспомощность, а парень подумал, что это я ему выговариваю! Ну и расстроился.

Теперь вот оба молчим. Я монетки пальцами перебираю, успокаивает меня это простое действие, а Данила… Покосился в его сторону и удивился сильно, почему это спутник мой носом крутит так усиленно? Через мгновение дошло, что принюхивается. Я тут себя поедом за словесный понос ем, а он давно обо всём забыл!

Тут-то и мой нос уловил аромат свежей жареной рыбки! Ноздри затрепетали, втянули плывущие по улочке запахи, в брюхе пустом вожделённо кишки квакнули. Монетки сразу забылись, рука на автомате их в кошель ссыпала. Затянул завязки, тощенький мешочек за пазуху пристроил. Не выпадет, пояс не даст выпасть.

— На пояс привязать нужно, — тут же ожидаемо отреагировал на мой Данила.

— На пояс так на пояс, — согласился.

Посмотрел, как именно Данила своё добро в кошеле носит и сделал точно так же. Нет, ерунда же полная! Теперь понимаю, почему воришки уличные могли так легко эти самые кошели срезать. Всего лишь один кожаный шнурок перерезать, и всё, только ладошки и успевай подставлять, чтобы падающую вниз добычу поймать!

Нет, не мой это вариант. Придётся придумывать что-то вроде знакомой всем поясной сумки. Или подсумка. Это ещё проще будет и лучше. При первой возможности закажу себе такую сумочку для всяческой мелочёвки. Не только же деньги приходится с собой постоянно носить. Тут и трут с огнивом имеется, и ключи от дома, от кладовой, от кабинета побрякивают.

Ну и что же, что все эти помещения у меня пустые стоят? Не всегда так будет! А ключи дело такое, и держать их лучше подальше от чужих ручек. Правда, они от наших очень сильно в бо́льшую сторону отличаются, и вес оттого имеют немалый, но оставлять их в пустом доме мне почему-то очень не хочется. Сам не пойму, в чём причина такого нежелания, но спорить с самим собой резона нет!

На Рыбный рынок на реке Пскове всё-таки пришлось зайти. В короткой схватке между тощим кошельком и голодным желудком победил понятно кто. И рука сама собой потянулась к завязкам кошеля.

Цены здесь оказались настолько демократичными, что на резан мы с товарищем моим натрескались по самое не хочу и ещё с собой унесли столько, сколько в руках смогло уместиться.

Была у меня мысль тут же прикупить лукошко из лыка, чтобы больше еды прихватить, да не тут-то было. Не прошёл мой фортель. Только то, что унесём в руках! Такой, оказывается, был уговор.

Жаль, не обратил внимания на то, как Данила торговался. Всё по сторонам смотрел, любопытничал да прислушивался, уши развесив. Интересно же. Теперь буду знать, когда можно клювом щёлкать, а когда категорически не стоит этого делать.

Лукошко всё равно купил. Не в руках же рыбку жареную таскать? Только за покупку расплачиваться пришлось Даниле. Да он и сам сообразил о своей промашке, потому и не возражал моему прозрачному намёку, и кошель развязал без спора.

В этом случае совесть моя предпочла заткнуться и промолчать. За рыбу я расплачивался, так что если за лукошко Данила заплатит, то будет всё ровно…

Живой рыбе в огромных дубовых бочках не удивился. Бывает, чего уж там. А вот распластанной на деревянных прилавках красной рыбе поразился. Даже подошёл вплотную, чтобы пальцем в жабры потыкать. Не поверил, что свежая. В этих-то краях! На соседнем прилавке стерлядь увидел и форель. Думал — привозная рыбка. Не выдержал, расспросил Данилу, откуда привозят. Оказалось, всё местное. Надо же…

Поднялись от рынка наверх, прошли вдоль берега мимо деревянной церковки по купеческой улице, свернули к центру, и я замедлил шаг.

Поразили стоящие возле своих домов неподвижные и молчаливые женщины разного возраста. Больше всего, само собой, зрелого! Молоденьких совсем немного стояло. И, что самое интересное, каждая из этих женщин держит во рту монетку. Медную или серебрушку.

И тишина на улице. Даже рыночный шум сюда почти не долетает.

— Это что тут такое? — спросил товарища. Правда, уже и сам сообразил, что это такое.

— Это весёлая улица, — отмахнулся от вопроса мой спутник. Мол, чего спрашиваешь? И так всё понятно.

А сам головой крутит, то к одной бабёнке присмотрится, то к другой.

Спрашивать, почему у одной во рту медь, а у другой серебрушка, не стал. И так всё понятно.

Кстати, а губы у тех, кто медяху держит, как будто тёмной помадой вымазаны! Уж не отсюда ли пошла мода губы помадой пачкать?

Мужички по улице ходят, присматриваются. То к одной бабёнке подойдут, о чём-то перемолвятся, то к другой. Договорятся и скроются в доме. Даже кое-кого из дружинников знакомых здесь увидел. И Данила вдруг засуетился, заметался взглядом, притормозил меня:

— Я тут отлучусь ненадолго?

А сам так взглядом к одной разбитной бабёнке и прикипел. Что ж, всё понятно. Я бы и сам не прочь оторваться, да денег у меня на подобное развлечение не предусмотрено!

— А я пока в сторону дома пойду, — отпустил обрадованного товарища.

Тот даже не стал выспрашивать, почему это я его примеру не следую, так и направился сразу же по намеченному адресу с неотвратимостью выпущенной по цели торпеды.

Пока добирался, то и дело ловил на себе любопытные взгляды прохожих. Открыто никто не пялился, так, мельком поглядывали, и всё. Даже пацанята и то не проявляли открытого интереса. Так, сопроводили немного, держать в некотором отдалении и отстали, стоило мне только оглянуться на них разок.