Времена меняются - Страница 3

Протянутая было рука безвольно опустилась, и Ровена горько заметила:

— Ну, если ты так считаешь, нам не о чем больше говорить. Извини.

Распаковываться заканчивали в полной тишине, лишь изредка прерываемой формально вежливыми «извини» и «разреши», когда девушки сталкивались в узком проходе.

Ясно было одно. С Луизой будет еще труднее, чем предполагалось. Скрытая враждебность выплеснулась наконец наружу и объяснилась. Луиза ревновала, ревновала Ровену к Джеффу, поскольку считала его своим и обожала, как сказочного принца.

Ее привязанность к нему не вызывала сомнения. Ровена слышала кое-что о прежней жизни Луизы, а за несколько месяцев дружбы с Джеффом и его родителями и сама увидела немало. Мать Луизы умерла во время родов, и ее отец, близкий друг сэра Чарльза, поручил заботу о маленькой девочке своей экономке и опытным слугам. Человек он был зажиточный и, узнав после серьезной операции, что жить ему осталось год-два, попросил сэра Чарльза стать опекуном Луизы и распорядителем ее состояния, что сэр Чарльз добросовестно и исполнил. Однако они с женой давно жили своей жизнью. Двадцатилетний Джефф уже не связывал им руки, и сэр Чарльз с головой ушел в работу — он был удачливым адвокатом с собственной конторой на Линкольн-стрит, — а леди Вудсон вела активную светскую жизнь. Времени на маленький семейный придаток не оставалось. Вот Джеффу и пришлось дарить ей любовь и внимание, в которых девочка остро нуждалась.

Он был намного старше, но это обстоятельство не помешало молодому человеку взять Луизу под свое крыло и стать ей настоящим другом. Разумеется, Луиза его обожала и при первых же признаках интереса к другой невзлюбила Ровену.

Ровена искоса взглянула на Луизу и заметила, что та небрежно запихивает вещи в шкаф. Теперь они будут еще более мятыми, чем из чемодана. Свитеры и кофты спешно рассовывались по полуоткрытым ящикам, и никто не обращал внимания на вывернутые воротнички и загнутые манжеты. Девушка глубоко вздохнула. В ней странным образом уживались раздражение и сочувствие. Да, леди Вудсон просила ее помочь Луизе, но как? При нынешнем-то положении вещей? Откровенно говоря, это обязана сделать сама леди Вудсон с ее элегантными манерами и идеальным вкусом. Кто лучше нее может научить молодую девушку подать себя в обществе?

Впрочем, по всему ощущалось, что она не хочет тратить на Луизу драгоценное время и изо всех сил старается взвалить заботу о девушке с ее сложным характером на чужие плечи.

Первая ночь ничего не изменила, поэтому Ровена решила порадовать себя живеньким макияжем и парой нарядных туфелек. Она знала, что Луиза украдкой наблюдает за ней, пока она надевала только что купленные золотые сережки, и ей захотелось повернуться, протянуть руку и сказать: «Ну же, Луиза, забудь ты обо всем. Нам три недели жить вместе. Давай помиримся и будем веселиться на всю катушку». Да разве такими мягкими мерами обойдешься? Луиза как маленький дикий зверек — так же трудно приручается и при первых же попытках сблизиться с ней может укусить и исцарапать, поэтому лучше ее не трогать.

Накануне они договорились с Джеффом и его родителями встретиться в комнате отдыха и выпить перед обедом по паре коктейлей. Джефф уже ждал, а вскоре появились сэр Чарльз и леди Вудсон. По красоте сэр Чарльз ничуть не уступал жене, более того, они были на редкость похожи. Оба высокие, румяные, голубоглазые, когда-то светловолосые, а теперь украшенные серебряной сединой, с гордыми орлиными чертами и изысканными манерами, которым, впрочем, несмотря на крайнюю обходительность, недоставало искренней теплоты.

Столовая оказалась светлым, красивым, просторным залом, украшенным золотом и черепахой. Метрдотель любезно проводил их к столику, за которым им предстояло обедать до конца поездки — завтракали же все где попало. Он стоял ровно посередине — длинный стол, накрытый на восемь персон. Три места уже были заняты, и, когда официант отодвинул стулья, двое мужчин приподнялись со своих мест. Во главе стола оказался невысокий крепыш в военной форме. Его жесткие рыжие волосы ярко блестели в свете люстры. Леди Вудсон села справа, а Луиза — напротив. С другой стороны стола разместились Ровена и слева от нее сэр Чарльз.

Вслед за леди Вудсон все заняли свои места, и военный заговорил:

— Разрешите представиться. Питер Рид, помощник судового врача. Моя сестра Хелен, — кивнул он в сторону.

Ровена подняла глаза и увидела хорошенькую белокурую девушку, которая мило ей улыбалась. Больше она ничего не слышала. Она тупо уставилась на человека рядом с Хелен Рид и не верила своим глазам. Комната пошла ходуном. Огни, одежды, столовые принадлежности, шум голосов — все, казалось, смешалось в один сумасшедший вихрь из запахов, цвета и звука. На мгновение она даже испугалась, что падает в обморок. Это невозможно, это неправда. А получалось, что правда!

Вот они, ломкие каштановые волосы, очень темные и неопрятные, угловатое несимметричное лицо, суровый взгляд, упрямо выдающийся вперед подбородок и пепельно-серые глаза, безразлично разглядывающие ее из-под полуопущенных ресниц.

Да, это действительно Блейк. Блейк Хобарт. Тот, с кем она была когда-то помолвлена.

Глава 2

Сэр Чарльз в свою очередь уже представлял членов их компании, сдержанно и кратко, как истинный слуга закона.

— Моя жена, моя подопечная Луиза Клейтон, мой сын Джефф и мисс Ленгхем — друг семьи.

Все улыбались и вежливо кивали друг другу. Вещи в комнате постепенно вставали на свои места и обретали отчетливые очертания. Ровена тоже заставила себя улыбнуться, но улыбка получилась вялой и безжизненной, губы отказывались подчиняться своей хозяйке.

Слава богу, справа сидит Джефф и весело шутит по поводу обширного меню.

— Если нас и дальше будут так кормить, дома нам придется сесть на строгую диету.

Она же не могла прочитать ни строчки, буквы расплывались перед глазами. «Я должна что-нибудь сказать, — отчаянно твердила себе девушка, — должна. Я же знаю Блейка — это покажется ему странным».

Официант уже выжидающе склонился над ее головой, и Ровене удалось наконец разглядеть в меню слово «консоме» и выдавить из себя:

— Бульон, пожалуйста.

Еще одним неимоверным усилием воли она заставила себя поднять голову, перевела взгляд на человека напротив и с похвальным спокойствием сказала:

— О, Блейк, привет!

Только теперь девушка заметила уродливый шрам, идущий от самого виска к подбородку. Этот шрам полностью изменил лицо, перекосил его, так что правая сторона лица стала совершенно не похожа на левую. Блейк и прежде не слыл красавцем, но его вечно обветренное лицо не лишено было очарования. Сейчас же все изменилось — ни дружелюбия, ни шарма, лишь сердито изогнутая бровь да улыбка, больше похожая на усмешку.

— Привет, привет. — Мускулы в уголке изуродованного рта непроизвольно дернулись. — Странное совпадение, ты не находишь?

Вот голос у него не изменился, такой же глубокий и бесстрастный, с малюсеньким акцентом, выдающим его австралийское происхождение. В эту минуту Джефф резко повернулся и уставился на говорящих.

— Вы знакомы?

— Мы встречались с мисс Ленгхем раньше , —не торопливо ответил Блейк.

— Очень давно, — поспешила уточнить Ровена. — Четыре года, как минимум.

— Да, как минимум.

До чего же безразлично он это сказал!

«А чего, собственно, я ждала, — мысленно одернула себя девушка, — разве сама я не безразлична? То, что было между нами, давно прошло да быльем поросло».

Но отчего тогда так болезненно бьется сердце, а горло сдавливает пламенным удушьем, словно она только что пробежала марафон? Неужели ответная реакция на когда-то сильный эмоциональный стимул? Неужели действительно так?

Блейк уже разговаривал с белокурой Хелен, и оба чувствовали себя как нельзя лучше. «Похоже, они друзья, — подумала Ровена, — называют друг друга по имени. Может быть, они тоже встречались раньше?»