Времена Амирана (СИ) - Страница 21

— Я? Ну, я в аптеке работаю. Помощник провизора.

— А-а!.. Ну, тогда, понятно!

Видимо, Пафнутию в голосе Ратомира почудилась насмешка. А, может быть, и не послышалась. Во всяком случае, он почувствовал себя задетым и счел необходимым добавить:

— А так, вообще-то, я маг.

— Ого!.. — Удивился Ратомир, наверное, не меньше, чем Пафнутий, когда услышал, что он, Ратомир, наследник престола. — Ничего себе! Хотя…

— он на секунду задумался, — а-а!.. Я понял! Ты из цирка. Фокусник, да?

Пафнутий обиделся. Он знал, что здесь, в Амиране, в магию не верили. Разговоры про нее ходили, конечно, так, слухи всякие. Есть, мол, многое такое, что и не снилось нашим мудрецам. Но дальше кухонных баек за рюмкой чая дело не доходило. И даже сам дядя Маркус, который, как и Пафнутий, был родом совсем из других мест, оттуда, где магия, как раз, была вполне себе в обычае и никого не удивляла, даже он, пожив тут, стал относиться к ней довольно скептически.

Миране гордились своим здравомыслием. Вряд ли, живя среди них, можно было сделать карьеру волшебника. Вот и этот, Ратомир, тоже…

— Я не фокусник! — Гордо заявил Пафнутий. — Можешь мне не верить, но я самый настоящий маг. И если бы не стечение обстоятельств… Я закончил Высшие Магические курсы. — Счел необходимым добавить он.

— Ага!.. — Насмешливо отозвался Ратомир. — С красным дипломом.

— Нет. Вот диплома-то у меня как раз и нет. Иначе бы… Я же говорю — обстоятельства.

— Что, отчислили, как неуспевающего?

— Да нет, там другое. Долго рассказывать.

— Слушай, — Ратомиру пришла в голову блестящая идея, — если ты и вправду маг… Я читал в одной книжке… Ну, чего же мы тогда тащим его на руках? Ты же можешь это… левитировать. Ну, давай. А то я, по правде говоря, уже…

— Ага!.. Щас-с! Дай только, пальцами щелкну. Ты думаешь, это так просто? Законов природы никто не отменял. Я могу, конечно, с помощью специальных зелий, амулетов и заклятий провести ритуал и вызвать соответствующего духа. Могу подчинить себе его на время. И он отнесет и его и нас куда надо. Но ты же видишь, у меня ничего при себе нет. Так что… Извини, придется пока что так. Пешком.

— Ты знаешь, — подумав, отозвался на эту тираду Ратомир, — я, почему-то, ничего другого и не ожидал. Ладно…

***

Двое возникли из ниоткуда, из тьмы, словно те самые духи, про которых говорил Пафнутий, и в существование которых не верил Ратомир. Кто их только вызвал? Какой волшебник?

— Хо!.. — Радостно прохрипел один. — Какая встреча!

— Гоп-стоп, парни, мы подошли из-за угла… — добавил второй.

В руках у них были ножи, знакомый блеск лезвий которых разглядел Ратомир.

— Вы бы нас пропустили, — обратился он к грабителям в тщетной попытке воздействовать на то разумное, доброе и вечное, что в них должно же было присутствовать. — Вы же видите, наш товарищ ранен. Нам нужно успеть его донести, пока он не умер.

В ответ эти порождения преисподней радостно расхохотались.

— Ты, малыш, видать, не отсюда родом. Не знаешь здешних порядков. Тут бесплатно нельзя ходить. Придется купить билет!

— Секи, Бес, — толкнул говорившего локтем в бок второй, — секи, какой на нем клифт роскошный, мама моя!.. Да и у второго прикид ништячный. Загнать, так неплохо подымемся.

— Точно, ребятки, кладите-ка своего доходягу на землю, да скидайте шмотье. Да побыстрее чухайтесь! Некогда нам тут…

Ратомир беспомощно оглянулся на Пафнутия. Все же тот, вроде, постарше. Но тот стоял, опустив голову. Похоже, толку от него было…

— Ну, что? Так и будем стоять?! Шустрее, цуцики!

— Сейчас. — Неожиданно отозвался Пафнутий. — Сейчас все будет. Ратомир, давай прислоним его к стенке.

Ратомир подчинился, куда ж деваться!..

Они подтащили Геркулания к стене дома и аккуратно посадили его на тротуар, стараясь сделать так, чтобы он не упал.

— Вот так, — произнес Пафнутий напряженным голосом, — а теперь — билет.

Он вскинул правую руку в сторону бандитов, стоявших шагах в трех от них.

— Держи!

Ратомир растерянно взглянул на него, не понимая, что он хочет делать. И тут же отчаянный вопль, раздавшийся с той стороны, где стояли эти двое, заставил его изменить вектор своего внимания. Голова одного из этих горела, а он сам подпрыгивал и махал руками, пытаясь сбить пламя. Второй остолбенело стоял и смотрел, похоже, он впал в ступор. Тут первый, с факелом вместо головы, дернулся, видимо в попытке побежать, споткнулся, и упал, продолжая корчиться и орать, правда, уже тише.

Зато заорал второй, должно быть, несколько пришедший в себя. Он заорал и метнулся прочь, мигом сгинув в породившей его тьме.

Ратомир шагнул туда, где, конвульсивно дергаясь, елозил по мостовой горящий. Что он хотел? Помочь? Спасти? — Бог знает, но Пафнутий удержал его, ухватив за руку.

— Ты чего?

— Так, это… — сформулировал свои, не до конца понятные самому себе, устремления, Ратомир.

— Оставь. Хрен с ним.

— Так он же…

— Ну и плевать! Давай-ка, лучше, взяли…

И они, взвалив так и не пришедшего в себя Геркулания, на свои, отнюдь не богатырские, плечи, поплелись дальше, оставив догорать несчастную жертву среды, тяжелого детства и социальной несправедливости.

Первое время они шли молча. Потом Ратомир не выдержал:

— Что это было?

— Ну, ты же сам видел, — усмехнулся Пафнутий, — фокус-покус.

— Нет, правда, как ты это?..

— Ну, как я тебе объясню, если ты не веришь в магию? Давай договоримся, что это все тебе показалось. Иллюзия!..

— Ага!.. А этому, там, тоже показалось? И все еще кажется, да?

— Ну, это вряд ли. Уже, наверное, не кажется. Я думаю, он уже того…

Ратомир вспомнил, как горел тот, о котором сейчас со смешком высказался Пафнутий, как летели искры, словно брызги, от его волос, как трещало там что-то, сгорая. Что? — кожа? волосы?.. Да, наверное, он уже и вправду — того…

***

Эти трое, один из которых грузным кулем волочился между двумя своими приятелями, сохранившими еще способность передвигаться на своих двоих, увидев всадников, остановились. Потом один из них, передоверив ношу своему товарищу, отлепился от остальных и, чуть не бегом, поспешил к страже.

Чего ему надо? Аркан, на всякий случай, развернул коня навстречу. И вдруг!..

Вдруг раздалось сразу несколько восклицаний, удивленных, недоуменных и радостных. Аркан вгляделся попристальней. Что-то сверкнуло на темном лице подбегавшего. Черт побери! Да это же… Да это же были очки!

5

Все смешалось в доме царя Бенедикта. По его бесчисленным лестницам, коридорам, анфиладам бежали в самых разных направлениях люди с озабоченными, растерянными и перепуганными лицами. Они временами сталкивались друг с другом и, порой даже не извинившись, разлетались в стороны, как шары в бильярде, продолжая свое стремительное движение. Те, кто знал, куда ему бежать, находились, безусловно, в предпочтительном положении относительно всех остальных, которые бежали, захваченные общим движением, сами не зная, куда.

В этом было что-то стихийное, что-то, сродни катастрофе вселенского масштаба. Что-то, напоминающее, если кто видел, пожар в женском отделении городской бани.

Центр этого тайфуна находился в громадном вестибюле дворца. И, как и положено тому быть, там было спокойно. Там, на содранном с чьих-то плеч плаще, лежал Геркуланий. Вместо подушки у него под головой было нечто, тоже откуда-то сорванное, сложенное, скомканное — то ли плед, то ли занавеска, то ли портьера, в общем, черт его знает, что.

На этот момент Геркуланий был самым спокойным человеком во всем этом огромном муравейнике. Он был без сознания, и если чем и нарушал тишину, то это только хриплым, неровным дыханием. В нескольких шагах от него стоял сам Бенедикт, крепко держащий за плечи Принципию. Принципия, в общем-то, уже перестала вырываться, и теперь стояла спокойно, но, судя по бледности лица, сама готовая провалиться в глубокий обморок.

Рядом стоял Ратомир. Тоже бледный, уставший до изнеможения, он с глубоким удивлением ощущал сейчас в себе полное равнодушие ко всему, происходящему вокруг. Он сделал все, что мог и все, что должен. Теперь пусть суетятся другие.