Времена Амирана (СИ) - Страница 15

***

Противник оказался серьезным. Не сказать, чтобы это стало неожиданностью для Геркулания — чего-то такого он и ожидал. Но тут было чуть больше ожидаемого. На мгновенье у Геркулания даже возникло ощущение, что он видит напротив самого себя, отраженного в зеркале, настолько то, что делал этот тип, было похоже на то, что делал, или даже только собирался сделать, сам Геркуланий. По всему выходило, что они были равны друг другу по силе и умению. А значит, исход боя зависел от чего-то такого, что предсказать невозможно. От того, у кого крепче нервы, например, или вообще от какой-нибудь случайности, вроде попавшей под ногу банановой кожуры. Оставалось одно — ни на миг не выпуская из виду движений противника, одновременно и успевать реагировать на его даже еще не осуществленные намерения и, в то же время, постоянно пробовать самому, провоцировать его и стараться поймать на обманном движении. Пока что это получалось плохо. Да что там, совсем не получалось! У того, впрочем, тоже.

***

Это было жуткое и, в то же время, завораживающее зрелище. В движениях этих двоих — Геркулания и того, что был напротив, — чувствовался ритм. Возможно из-за этого, а еще из-за того, какими плавными и четкими были их движения, это и напоминало, все-таки, танец.

Их широко расставленные, полусогнутые ноги, почти не отрываясь от земли, двигали их, перемещали все время куда-то вбок, и в результате их ссутулившиеся, напряженные фигуры двигались по кругу, все время вокруг одной и той же точки. А вот руки — руки, казалось, жили совершенно самостоятельной жизнью. Их движения были резки, неожиданны, иногда почти неуловимы взглядом. Кинжалы перелетали из одной руки в другую. Их лезвия вспыхивали и тут же гасли. И все это эти странные танцоры проделывали молча, только тихое шарканье их подошв доносилось до Ратомира.

И вдруг гипноз пропал. Отчего? Почему? Что вывело Ратомира из этого странного оцепенения? Не важно. Это произошло само собой, и теперь Ратомир увидел происходящее во всей его жуткой и неприглядной реальности: два человека напряженно ходили по кругу, пытаясь улучить момент и зарезать того, кто был напротив. Вот и все. И никаких танцев — просто зарезать. И зарезанным вполне может оказаться Геркуланий. И что-то надо сделать, чтобы этого не случилось. Что? Выбежать с криком из своего убежища? Ратомир представил себе, как это происходит, как Геркуланий поворачивается на его крик, и как в этот самый момент нож пропарывает его бок… Могло, конечно, быть и наоборот, но… Нет-нет! Это не годится.

Но что-то же надо делать?!

***

Что же делать?! Схватка неожиданно затягивалась. Вот же, нарвался! Геркуланий перепробовал уже, кажется все, весь свой совсем не маленький набор приемов, но каждый раз противник встречал его во всеоружии и тут же парировал своим ответным ходом.

Ничья, что ли? Но нет, тут не получится пожать друг другу руки и разойтись. В этой игре ничьих не предусмотрено. Ах ты, черт!.. левую руку обожгло. Как же это? Задумался… А кажется, сильно. Значит, в левую руку уже нож не перебросишь, значит, он стал слабее, и слабость эта будет усиливаться, по мере того, как будет вытекать кровь из раненой руки.

Надо заканчивать, понял Геркуланий. Во что бы то ни стало, и побыстрее. Хватит осторожничать. Теперь уже все равно…

***

Как ни напряженно вглядывался Ратомир в движения противников, но что-то, видимо, он все-таки прозевал. Какое-то мгновение, после которого вдруг все пошло иначе, словно дерущиеся вырвались из того заколдованного круга, куда попали как щепки в воронку водоворота. Теперь, вырвавшись из этого круга, они словно сорвались с привязи.

То, что происходило дальше, было напрочь лишено того жуткого изящества и завораживающего ритма, зачаровавшего было Ратомира и превратившего его на минуту в отрешенного зрителя. Вмиг исчезло разделявшее противников расстояние. Внезапно они оказались совсем рядом друг с другом. Кто из них сделал шаг навстречу другому — этого Ратомир не заметил, все-таки он был слишком неопытен в этих делах, да, впрочем, и какая разница? Теперь они были так близко друг от друга, что понять, кто из них что делает, стало невозможно. Все это было так мгновенно и продолжалось так мало времени, что воздух, который Ратомир вдохнул в себя в начале этого мига, так и остался в его легких, когда Геркуланий вскрикнул и как-то странно дернулся, явно вне, пусть и хаотичного, но все же по-своему логичного, рисунка схватки.

И Ратомир понял. Это понимание было мгновенным и не нуждалось в словах. Терять уже нечего. Это — все! И осталось только одно… Это понимание толчком сорвало Ратомира с места и бросило вперед, туда, к застывшим на мгновенье фигурам дерущихся.

На сей раз пробежать ему предстояло почти вдвое большее расстояние, чем тогда, когда он бежал с бутылкой в руке. Теперь руки у него были пусты, но бежал зато он гораздо быстрее, чем прошлый раз. Быстрее и целеустремленнее, и, если бы он сейчас увидел себя со стороны, он сам удивился бы тому, как это у него выходит. Мыслей не было, но глаза видели все четко. И они увидели ту самую доску с гвоздем, до которой он добежал прошлый раз. Глаза увидели, ноги, не сбившись с ритма, принесли его к ней, тело само собой среагировало, на ходу нагнувшись, и руки цепко схватили ее, оказавшуюся легче, чем она казалась ему раньше. Хотя сейчас он этого и не заметил.

А эти все стояли, Только Геркуланий как-то покосился набок. Казалось, он вот-вот упадет. Вот только Ратомир не стал дожидаться этого, он даже не обратил на это внимания. Не останавливаясь ни на миг, и не задумываясь ни о чем — тело само все продумало и рассчитало — он оказался позади того, с кем дрался Геркуланий, того, кто сейчас, в этот миг начинал понимать, что он победил. А оказавшись позади, с непроизвольно вырвавшимся из груди криком вломил этому типу по начавшей поворачиваться в его сторону голове. Кажется, даже, торчащим из доски гвоздем. Но это, впрочем, было уже неважно. Это не имело никакого значения, потому что Геркуланий не только не упал, но словно встрепенулся, и его рука с по-прежнему зажатым в ней кинжалом рванулась вперед, туда, где сейчас открылась ничем не защищенная грудь врага.

6

Да, это банально! Да, вы будете смеяться, но что делать, если это и в самом деле так. Пафнутий заблудился.

Прождав какое-то время, а потом, на всякий случай, подождав еще немного там, за мусорными баками, Пафнутий позволил себе вернуться в свое исходное, родное состояние. Никто этих метаморфоз, кажется, не заметил, и Пафнутий облегченно перевел дух. Под мышкой что-то мешало и чесалось. Заглянув, он обнаружил там кусочек коры. Ничего, бывает. Не трогать, и само пройдет. Хуже было другое. Пафнутий совсем не помнил дороги, по которой он попал в этот дворик, чуть не оказавшийся ловушкой.

Из него-то, из этого дворика, он вышел благополучно, благо из него был только один выход, а вот уже во втором, том, где он оказался потом… Из того, оказывается вели сразу две подворотни, и которую из них он использовал во время своего панического бегства, Пафнутий решительно не помнил. Ночь, темно, а ночью одинаковы не только кошки, но и проходные дворы с подворотнями.

— Так… — сказал про себя Пафнутий, оглядываясь вокруг. Вокруг было темно и чертовски неуютно.

— Ну-у… — добавил он, в тщетной попытке сориентироваться в окружавшем его пространстве.

Тщетно. Оставалось положиться на удачу и двигаться наугад.

***

Да, конечно, Пафнутий был маг, ну, или волшебник, если угодно. Почти настоящий. Только что без диплома. Тем не менее, магу, конечно, доступно много больше, чем обычному смертному. Пафнутий тоже мог и умел многое. Да вот же, только что, вспомните вы, и будете, безусловно, правы. Никому из нас не дано стать деревом, хотя некоторым и удается приблизиться к этому состоянию достаточно близко. Но не о том речь. Дело в том, что и Пафнутий деревом не стал. Это была иллюзия. Хорошо сделанная, проработанная в деталях иллюзия, но все же — иллюзия и не более того. Точно так же Пафнутий мог превратить себя, скажем, в собаку. И для любого стороннего наблюдателя, буде таковой оказался бы рядом, это был бы натуральный кабыздох, и даже воняющий псиной, и даже с блохами в грязной шерсти. Но вот пойти по собственному следу эта собака не смогла бы. А то чего бы проще?! Но нет…