Вред любви очевиден (сборник) - Страница 10

Из всех искусств важнейшим для души является музыка. Люди с чувствительной душой, переживая произведение, созданное при участии такой же родственной души, обычно заливаются слезами.

В последний раз мне довелось залиться слезами на представлении оперы Леонида Десятникова «Бедная Лиза» в Капелле, во время юбилейных концертов в честь пятидесятилетия композитора. Не знаю, совпадает ли нынешний возраст души Десятникова с его теперешним биологическим возрастом, но тогда, когда он сочинил «Бедную Лизу» – студентом Консерватории в 1979 году, – возраст души явно опережал реальный. Великолепный, безжалостный, иронический ум композитора блистательно воспользовался сентиментальной повестью Н. М. Карамзина для игры своими незаурядными возможностями. Но потому этот ум и незауряден, что оставляет территорию души неприкосновенной и её прав не оспаривает. В сочинениях Десятникова всегда есть особое и возвышенное над остальными участками музыкального текста место для чистого плача. Это место для бедной Лизы, то есть для бедной души человеческой, восклицающей от невыносимой, казалось бы, боли – «Нельзя жить! Нельзя жить!» (в опере Лиза именно так и поёт).

Действительно, если постоянно соединяться с жизнью чувствительной тканью души, то боль от этого процесса заглушит все инстинкты самосохранения. Именно душевная боль – самая невыносимая для человека – приводит к самоубийству. Соблюдение интересов души не предусмотрено ни в государственных устройствах, ни в культурных сообществах. Даже в дружеском кругу принято посмеиваться над чувствительными людьми. Один-одинёшенек, ночной порой, плачет себе человечек. Перспектив никаких. Нельзя жить.

Но именно потому, что плачущий человечек ещё пищит «нельзя жить!» – жить всё-таки можно. Плач души обеспечивает ещё некий прожиточный минимум коллективному человеческому телу. Пока сентиментальные дурачки льют слёзы, круговорот жизни длится. И потому вся геополитика мира не стоит слезинки девушки, брошенной возлюбленным…

Жить станет нельзя, когда умолкнут крики и стоны о том, что жить нельзя.

Какая-нибудь очередная Катя начинает петь-мяукать, и я думаю: как они надоели со своей любовью! А главное, надоели лживые и пошлые мифы, сопровождающие эту стихию. Например, что Бог – это любовь. Чушь! Бог – крепкий, красивый мужчина в зрелом возрасте, с тёмно-голубыми глазами, немного похожий на актёра Юрия Беляева. Я видела. А любовь – это то, что стоит в глазах женщин, которые торчат у «Крестов» и смотрят в ту сторону, где, по их предположениям, сидит муж-отец-брат-сын. Это сильное чувство, приносящее очень много вреда.

Слава Богу, мужчины, как правило, женщин не любят. Возможно, так было не всегда, поскольку в дальней генетической памяти женщин сохранилось некое воспоминание о том, что когда-то их любили. Просто так, ни за что. Это положение вещей сильно испортило женщин. Они перестали развиваться умственно и вообразили, что и без этого хороши. Некоторые женщины до сих пор остаются при этом малопочтенном убеждении и ведут себя как при старинном положении вещей. Это выглядит трагикомически. Но большинство, конечно, давно смекнуло что к чему.

Возле женских тюрем никто не стоит, и с жёнами-алкоголичками разводятся десять мужей из десяти. (Когда современные мужчины говорят о любви, я просто не понимаю, о чём они говорят, мне не удалось установить, что они имеют в виду, скорее всего, какую-то разновидность собственнического чувства, наложенную на основной инстинкт.) Поэтому женщины изо всех сил стараются быть лучше или хотя бы красивей. (Отсутствие любви очень способствует развитию человеческой личности.) Любовь – женское чувство: хлебом их не корми, дай кого-нибудь полюбить. Просто так, ни за что. Мужчины, которых любят просто так, ни за что, не стараются быть лучше и красивей (зачем?), а наоборот, распускаются и портятся.

Это грустный факт: женщины губят мужчин любовью. Искренние, сильно чувствующие русские женщины губят русских мужчин своей любовью. Любовь развращает мужчин. Они перестают совершенствоваться. Все красавчики, к примеру, – пьяницы и развратники, за редким исключением. А почему? Потому что любящие женщины растлевают их огромным количеством даровой, незаслуженной любви, которой они недостойны. Обливают золотом дерьмо.

Мамочки начинают, жёнушки продолжают, а доченьки приканчивают: и вот, по Земле бодро двигается очередная мужская тварь, очередной опарыш природы, обслюнявленный ополоумевшими бабами, которые при этом воображают, что они заняты богоугодным делом.

А от этой их любви никакого добра нет. Большинство людей недостойны любви. Недостойных любить не надо. Не любить недостойных – это очень хорошо и правильно. Таким нехитрым путём создаётся ценность любви и ценность женщины. Сейчас такой ценности нет. Опять-таки взглянем правде в глаза: из-за перепроизводства любви и вручения её недостойным женщины потеряли цену. Это дешёвый, бросовый товар, который всегда на прилавке. Они охотно продают своё тело, а душу готовы отдать даром, только бери и владей. (Кстати, женщины совершенно готовы к приходу антихриста, и спасти мир может только чудо, притом особого рода: если антихрист окажется… женщиной. Если он будет, как и предсказано в старых книжках, красавцем-мужчиной – бабы купятся все.)

Женщины потеряли цену, которая и была-то невелика. Пять рублей за мальчика и три рубля за девочку, которые платили в советское время санитарке, выносящей младенца из роддома, тому свидетельство (теперь другие числа, менее выразительные). Планирование пола будущего ребёнка приведёт к сильному сокращению поголовья девочек – все отцы хотят быть отцами сыновей. Только однажды я столкнулась с повышенной ценностью женского пола – на рынке продавались цыплята, пять копеек петушок, пятьдесят копеек курочка.

Ценность может возникнуть только – когда? Правильно, девочка, садись, пятёрка. Ценность возникает при наличии дефицита.

Из горького опыта личной жизни многие женщины установили, что прочное, непрерывное излучение любви может быть не только благодетельным, но и ненужным, и хуже – вредоносным. Хорошо, когда яркая люстра освещает нарядную залу. А если её сдуру включили в захламлённом чулане?

Надо перестать любить. Не насовсем, а временно и не абсолютно искренне, а как бы. Сделать вид. Попритворяться.

Отвернуться с гордым видом. Не давать. Ни в коем случае. Это важно. Это есть созидание ценностей искусственным путём.

Ничего не поделаешь, ледиз энд джентльмен! Естественным путём мы уже шли и на этом пути всё про(…)ли.

Народные поверья о бытовании нечистой силы, если судить о них по «Русскому демонологическому словарю», так пластичны, забавны и полны живых подробностей, что почти не остаётся сомнений – в этих рассказах реальный элемент сплавлен с фантастическим. То есть – конечно, сочиняли. Но и – что-то видели, слышали, а то и в сговор вступали.

«Один мужик пошёл вечером в баню, а уж про баню эту знали, что она – с анчутками…» Анчутка – злой банный дух, если разъярится, может и кожу содрать, но чаще бьёт или пугает, оттого православные люди не ходят в баню с крестом и на ночь глядя. А иные самоуверенные мужские тела, воображающие, что они правят сегодня миром, как раз любят закатиться в баню на ночь. И я уже десятки историй слышала о несчастных случаях при таких помывках. Так не лучше ли придерживаться старинных рекомендаций, особенно если про баню ходит слава, что она «с анчутками»?

Мало нынче веры на Руси, это правда. Но и суеверия обмельчали. «Бога люби, а чёрта не дразни» – советовали предки. Поэтично и умно! Но современные люди, чаще всего – ни Богу свечка, ни чёрту кочерга. Бога не любят, а притом черта – дразнят.

Вот, например, известно про лешего, что он – кудрявый, лохматый, с маленькими рожками – большой любитель женского пола и очень смешлив, но царство своё охраняет люто. Так если ты строишь трёхэтажную дачную хрень на природе и рубишь вековые деревья, что тебе стоит задобрить, улестить хозяина, чтоб не было ни беды, ни злого случая? Домовому трудно горшок каши налить? А водяному дань? А что проклятых детей тут же утаскивает нечистая сила, знаете?