Врата зимы - Страница 143

— Колдуньи были правы, — сказала Эйрин, адресуя свои слова Тревису. — Ты действительно Разбиватель Рун. Будь это не так, как мы оказались бы здесь.

— Он выбрал старый мир, — радостно заявила Грисла. — Когда возникла необходимость выбрать облик нового мира, он остановил выбор на старом! Теперь он настоящий Творец Мира!

Грейс протянула руку и прикоснулась к щеке Тревиса. На его небритом лице появилась рыжеватая бородка, она с первого взгляда этого даже не поняла.

— Это правда, Тревис? Ты на самом деле не стал ничего менять и выбрал старый мир?

Тревис прикоснулся к амулету, висящему у него на шее.

— Надежда. Я выбрал надежду, Грейс.

Сделалось темно и по-настоящему похолодало, однако никто не расходился. Начались расспросы. Мелия. Фолкен, Вани и Бельтан коротко рассказали о том, что случилось с ними. То же самое сделали и Теравиан, Эйрин и Тарус. Главное, что произошло на Зее, это смерть Шемаль и Келефона, а также их хозяина — Бледного Короля. На Земле произошло разоблачение «Дюратека». Об одном у Грейс пока не хватало мужества рассказать — о том, что случилось с Даржем.

— А как же Мог? — спросила Вани, глядя на темнеющее с каждой минутой небо. — Он тоже мертв?

Грисла испытующе посмотрела на Тревиса.

— Ну, отвечай! Он мертв?

Тревис на мгновение задумался и вздохнул.

— Нет, он не умер. Но он… разлетелся на мельчайшие частицы. Это произошло, когда я использовал Имсари, чтобы разбить Первую Руну. Выделившаяся при этом огромная сила разорвала его на части.

— Все так, дорогой мой, — согласилась с ним Грисла. — Мог остается в нашем мире, но только его дух, а не его ненависть или его злая воля. Он никогда не сможет собрать себя воедино. — Она взглянула на небо. — Приближается ночь. В мир всегда будет приходить тьма, в нем всегда будет существовать зло. Но после ночи всегда будет наступать рассвет. Во всяком случае, завтра он наступит обязательно.

— Самое главное — надежда, — улыбнулась Грейс и посмотрела на Тревиса.

Тот ответил ей улыбкой, хотя лицо его было не совсем веселым.

— Надеюсь, ты не обидишься на мои слова, — сказал Фолкен, повернувшись к Грисле, — но мне кажется, что для обычной старой колдуньи ты знаешь чертовски много. Откуда ты узнала, что Тревис разбил Первую Руну?

— Наверное, мне случайно посчастливилось это узнать, — пожала плечами старуха.

— Сомневаюсь, — заметила Мелия. — Тебя же не было вместе с нами в Имбрифайле. Откуда же ты могла узнать?

Кел захохотал, ударяя себя кулаком по бедру.

— Похоже, бард и лунная дама наконец вывели тебя на чистую воду, старуха! Не кажется ли тебе, что пришло время признаться в том, кто же ты такая?

— О чем вы говорите, Ваше заблуждающееся величество? Я же Грисла, ваша колдунья!

Король Кел перестал смеяться, и его лицо приняло непривычно задумчивое выражение.

— Да, верно, в одном из своих обличий ты моя колдунья. Но ведь другие видят тебя в ином облике, так ведь? И не смотри на меня так, я не такой простак, каким ты меня считаешь!

Грейс не сразу поняла, о чем он говорит. Когда же до нее дошло, она протянула руку к колдунье.

— Ты Вайла?

Старуха немного помолчала, затем вздохнула.

— Мне пора, — негромко произнесла она.

Шагнув к Грейс, она тут же приняла новый облик. Теперь перед Грейс стояла другая женщина. Она тоже была немолода, лицо изборождено морщинами. Но вместо пестрых лохмотьев на ней было коричневое платье.

— Приветствую тебя, моя королева! — поклонилась она и повернулась к Эйрин. — И тебя тоже, дитя мое!

Когда прозвучали эти слова, Вайла куда-то исчезла, и вместо нее появилась женщина средних лет, одетая в платье, переливающееся всеми цветами радуги. У нее были черные как смоль волосы с одной-единственной седой прядью. Лучики морщин вокруг глаз миндалевидной формы нисколько не умаляли ее красоты, придавая лицу женщины выражение мудрости и спокойного величия.

— Сестра Мирда! — с радостным удивлением воскликнула Эйрин.

— Да, сестра, — ответила прекрасная колдунья. — Это я.

— Как ты здесь оказалась?

— Разве у меня мало лиц? — улыбнулась Мирда. — Я бываю Матроной, Матерью, Девой. Разве ты забыла об этом?

В следующее мгновение вместо женщины средних лет появилась юная белокурая девушка с красными, как спелые ягоды, губами. Грейс никогда не видела ее прежде.

Фолкен чуть пошатнулся и прижал к груди серебряную руку.

— Ты! Я так долго искал тебя!

Девушка рассмеялась и произнесла нежным голоском:

— Ты нашел меня, но только сам об этом не догадывался. А я всегда тебя знала, Фолкен из Малакора! — Она взяла его за серебряную руку. — Скажи мне, она устраивает тебя?

Бард удивленно посмотрел на нее.

— Конечно. Спасибо тебе. Она служила мне лучше, чем моя собственная рука.

— Рада слышать, — сказала девушка. — Я хорошо знаю, что это такое — лишиться руки.

Сказав это, девушка с льняными волосами исчезла. На ее месте теперь стоял высокий стройный мужчина с лицом одновременно строгим, добрым и мудрым. У него не было кисти на левой руке. Он поднял правую руку, и на ладони его серебристым светом засияли три перекрещенные линии.

— Руна Рун! — прошептал Тревис. — Так вот кто ты такой. Ты Олриг, один из Старых Богов!

— Более того, — добавил Ларад, подойдя ближе. — Ты тот, кто создал наш мир. Ты — Мировой Кузнец.

— Я был Мировым Кузнецом, — уточнил Олриг. Затем повернулся к Тревису и сказал: — Теперь ты Мировой Кузнец.

Тревис покачал головой.

— Я выбрал старый мир. Тот мир, который ты когда-то создал.

Олриг задумался.

— Да будет так, — произнес он и снова повторил: — Да будет так!

Мастер Ларад сделал шаг вперед и вытянул правую руку. На ней слабо светилась Руна Рун.

— Руна неба разбита. Руна мне больше не нужна. Да и жить мне осталось уже совсем немного. Ты должен забрать ее.

Олриг отрицательно покачал головой.

— Я не могу этого сделать. Когда что-то сделано, нельзя совершить нечто прямо противоположное, не уничтожив его.

— Ты имеешь в виду Эмпирея. Я угадал? — произнес Ларад. — Это ведь ты его создал? Он был твоим слугой.

— Я придал ему тот облик, который вы все запомнили. Я хотел, чтобы он выполнял мою работу в вашем мире, и все же не я создал его или другие руны. Я произнес их в самом начале мира — этого мира — и связал их, чтобы они никуда не исчезли. Однако руны были созданы другим Мировым Кузнецом, который еще старше меня.

Ларад сжал пальцы правой руки в кулак и опустил ее. Эйрин после минутного замешательства шагнула вперед.

— Так, значит, ты не Мировой Кузнец? Получается, ты — еще одно обличье Сайи, так?

Олриг улыбнулся и моментально превратился в женщину. Сказать, кто она — девушка, мать или старуха, — было невозможно. По лицу ее в одно мгновение пробежали выражения лиц тысячи разных женщин.

— Сайя и Мировой Кузнец — два имени одного и того же существа, дочь моя. Я не знаю, почему люди упрямо верят в обратное.

Эйрин улыбнулась, Грейс последовала ее примеру. Жаль, что сейчас здесь нет Гредина. Юноша наверняка обрадовался бы. Ведь его предположение о том, что Толкователи Рун и колдуньи не слишком отличаются друг от друга, подтвердилось. Олриг и Сайя — два облика одного и того же существа.

Над миром уже почти опустилась ночь. Грейс почувствовала, что замерзла. Нужно идти в крепость. Они обязательно продолжат разговор, но только завтра. Завтра, когда над Зеей снова взойдет солнце. А пока нужно поскорее вернуться в цитадель.

— Ты останешься с нами? — обратилась Грейс к той, которая сочетала в себе самые разные женские обличья.

Он сама была не вполне уверена в том, что имеет в виду — остаться в Неприступной Цитадели или вообще в этом мире.

Перед ней снова возникло лицо Грислы. Старуха улыбнулась, обнажив единственный зуб. Несмотря на улыбку, в ее глазах читалась грусть.

— Возможно, какое-то время я побуду с вами, Ваше несравненное величество. Мои питомцы уже ушли, вернулись в Сумеречное Царство. На сей раз мы уже больше никогда не вернемся. Могримы, видимо, тоже последуют за нами. Не останется никого, кому ведом путь в тумане. Наш мир и наше время навсегда останутся за пределами вашего мира и вашего времени.