Врата зимы - Страница 100

Палладус положил ей на плечо руку.

— Ничего не бойтесь, Ваше величество. Лучше положитесь на нашу доблесть, силу и военные умения, вместо того чтобы уповать на деяния волшебников, которые давным-давно умерли. Мы станем оборонять цитадель от врага, даже если чары не разбудят ее камни.

Грейс ответила ему благодарной улыбкой, однако мысли ее были не слишком веселыми. День постепенно начал клониться к закату, а на душе у нее лежал тяжкий груз. Она действительно является наследницей правящей династии древнего королевства. Она на самом деле должна обладать знанием того, как разбудить магию Неприступной Цитадели. Вот только ей ничего об этом не известно.

Закат Грейс встретила на крепостной стене, разглядывая далекие столбы дыма. Теперь они казались даже выше, чем раньше, и излучали зеленоватое свечение. Солнце медленно опускалось за острые вершины гор. Если рассвет принес надежду, то что же принесет закат?

Услышав за спиной шлепанье босых ног по полу, Грейс обернулась. Несмотря на одолевавшие ее тяжелые мысли, она радостно улыбнулась.

— Тира! Что ты здесь делаешь?

На девочке, как обычно, было тонкое серое платье. Ноги, как всегда, босы.

— Прости меня, дорогая, но в последнее дни у меня совсем не было времени поиграть с тобой, — сказала Грейс, искренне сожалея, что редко уделяет внимание Тире. — Я так устала от того, что постоянно приходится думать о рунах и крепости. Давай сейчас вместе поужинаем, а после поищем какую-нибудь ткань для платьев твоих кукол.

Она надеялась, что малышка улыбнется, но на здоровой стороне ее лица было написано выражение печали.

Грейс стало тревожно. Она опустилась на колени и положила руки на плечики девочки.

— Что случилось, милая? Что с тобой?

Тира молча прижала ладошки к щекам Грейс, которую охватила волна нежности. Ей все стало ясно, и она вздохнула. Когда малышка отняла руки от ее лица, ей показалось, что в зале сделалось холодно. Девочка сделала шаг назад.

— Ты уходишь от меня, Тира! — сказала Грейс.

По щеке Тиры скатилась слезинка, которая тут же превратилась в струйку пара.

Грейс почувствовала, что вся дрожит.

— Не уходи! Я не хочу, чтобы ты уходила!

Тира посмотрела на нее, затем вскарабкалась на нижнюю стену, где проходил край парапетной стенки с бойницами. На ветру тут же заплескалось ее серое платьице.

— Прошу тебя, — заплакала, уже никого не стесняясь, Грейс. — Пожалуйста, не покидай меня!

Тира протянула руку и прикоснулась к ее щеке.

— Мама! — произнесла девочка и поднялась в вечернее небо.

Она уплывала вверх очень быстро, превращаясь в алую искорку, которая вскоре слилась с первыми ночными звездами. Какой-то миг она рубиновой точкой сверкала рядом с ними, затем ее свет погас.

Грейс выпрямилась и зашагала, опираясь о стену, к выходу. Ей было очень холодно. Жизнь казалась пустой и бессмысленной. Она знала, что такой день когда-нибудь настанет, но понимание это нисколько не успокаивало. Почему же Тира покинула ее?

— Потому что сделала здесь все, что могла, — прошамкал за ее спиной старушечий голос. — Она нужна в другом месте. Теперь исход битвы зависит только от тебя, дочь моя!

Грейс обернулась, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

— В самом деле? — спросила она охрипшим голосом. — А как же Разбиватель Рун? Разве в самом конце не от него будет зависеть судьба мира?

— О каком Разбивателе Рун ты говоришь? — спросила Грисла, пожимая плечами.

Грейс печально вздохнула. Она не знала, что сказать в ответ, хотя в данный момент это не имело никакого значения. Ее место здесь, в цитадели.

— Ты тоже собираешься покинуть меня?

Старуха усмехнулась.

— Вряд ли, дочь моя. Когда настанет конец мира, нужно быть в каком-нибудь подходящем месте. Это место меня устраивает.

Боль в сердце Грейс все не унималась, однако она почувствовала, что теперь ей уже не так страшно, как раньше. По крайней мере она теперь не одна. С ней по-прежнему остаются Грисла и Кел, Тарус и Палладус, а также колдуньи, Толкователи Рун и Пауки. С ней ее верный Дарж. По крайней мере пока он с ней.

Грейс повернулась и посмотрела в направлении Сумеречной Страны. Над долиной висели темно-фиолетовые тени.

— Разве у нас нет надежды? — спросила она, поворачиваясь к Грисле.

— Каждый год солнце вопреки нашему желанию начинает двигаться на юг. Каждый год зима сжимает мир в своих холодных объятиях, вытесняя тепло и заставляя все живое мерзнуть. Как бы мы ни возражали против этого, как бы мы ни негодовали, ничто не может помешать наступлению зимы. И сейчас мы стоим перед самими Вратами зимы, дочь моя! — сказала старуха.

Грейс поежилась от холода и плотнее закуталась в плащ.

— Ты говоришь о здешних вратах, которые находятся в Сумеречной Стране?

— Нет, дочь моя, о тех вратах, что здесь, — ответила Грисла и ткнула пальцем ей в грудь. — Врата всегда находятся внутри нас самих.

— Не понимаю тебя.

— Тогда подумай об этом по-другому. Ты не можешь помешать приходу зимы, но разве ее не сменит весна? Весна тоже неизбежна. За жизнью следует смерть, а за смертью — снова жизнь. Жизнь вновь приходит в мир, в наши сердца. Вот что означает надежда. Она означает не возможность победить, а то, что даже после поражения жизнь не кончается.

Грисла отвернулась и заковыляла прочь. Грейс еще немного постояла, обратив взгляд на ночные звезды, затем отправилась вниз. Значит, следует ждать наступления зимы.

Новое утро оказалось более холодным, чем предыдущее. Мороз выбелил инеем мечи, доспехи и бороды воинов, больно кусал щеки и руки. Вода в ведрах, стоящих в казармах, замерзла и покрылась коркой льда, и их пришлось оттаивать на огне.

Солнце, появившееся на востоке, было ярко-красным. Когда оно поднялось выше, его заслонили облака дыма, вздымавшиеся в воздух где-то далеко на севере. От этого казалось, будто рассвет все никак не может наступить. В воздухе висел неприятный запах раскаленного металла. К полудню с неба стали сыпаться — совсем как снег — хлопья черной сажи.

Несмотря на холод, работы в цитадели не останавливались. Инженеры закончили прилаживать к стене частокол из заостренных бревен, который, несомненно, помешает атакующим пробраться внутрь, даже если они и смогут подняться на такую высоту. Наверху крепостной стены были сложены кучами массивные кругляши распиленных бревен. Если их полить смолой и поджечь, они превратятся в грозное оружие, которое полетит на головы врагов, устремившихся на штурм.

Грейс делала вид, что руководит строительными работами, однако на самом деле просто старалась держаться в стороне от окружающих. Помочь людям она никак не может, если, конечно, не найдет способ оживить магию крепостных стен. Ночь Грейс провела без сна, лежа в койке, которую уже не согревало тепло Тиры, и постоянно возвращалась в мыслях к словам Повелителя Рун. Тщетно. Она должна была знать, как следует поступить, но не имела об этом ни малейшего представления. Приход зимы неизбежен, но она не в силах противостоять ему.

— Приветствую тебя, королева! — раздался чей-то голос у нее за спиной.

Грейс, стоявшая неподалеку от центральной башни, оглянулась и увидела короля Кела.

— Вы меня извините, Ваше величество, но у вас такой вид, будто вы проглотили живую мышь! — улыбнулся он.

— Верно, она все еще блуждает по моему желудку, — рассмеялась Грейс и, посерьезнев, добавила: — Мне кажется, что день становится темнее, а не светлее.

Кел ответил ей озабоченным взглядом.

— Не бойтесь, Ваше величество. Мы вышибем Бледного Короля из ворот мощным пинком, и он, поджав хвост, бросится наутек, вот увидите.

— Вы на самом деле уверены в этом, любезный Кел? Веселый блеск исчез из глаз Кела, широкие плечи опустились.

— Не могу сказать, что сомнений нет. Пожалуй, вон тот эмбарец оказался прав.

Грейс обернулась и увидела Даржа, который стоял у дальнего края крепостной стены.

— Простите меня, — извинилась она перед Келом, проводившим ее удивленным взглядом, и зашагала к цитадели.