Врата Изгнанников - Страница 10
Тот, кто был средоточием ее гнева, ничего не знал об этом — он сидел, отдавшись своему собственному несчастью, и, дрожа от холода и боли, пытался высушить волосы.
— Брось, — сказал Вейни и попытался помочь. Чи не дал, задрожав еще сильнее и отшатнувшись.
— Извини, — пробормотал Вейни. — Если бы я знал, о Лорд в Небесах, о тебе, парень—
Чи покачал головой и стиснул зубы, заставив себя перестать дрожать, потом лег и застыл неподвижно, потуже натянув на себя одеяло.
— Сколько, — спросил Вейни, — сколько времени ты был там?
Дыхание Чи со свистом вырывалось наружу через сжатые зубы, он медленно пожал плечами.
— Почему, — спокойно продолжал Вейни, — они оставили тебя там?
— Кто вы такие? Откуда? Из Манта?
— Нет, даже не близко, — ответил Вейни. Ветер на мгновение утих и солнце приятно грело. Где-то, за маленьким лугом, пела птица. Все было тихо и безопасно, лошади спокойно паслись склоне холма над ними.
— Мант? — опять спросил Чи, скруглив спину и подняв голову, весь напрягшись в ожидании ответа.
— Нет, — повторил Вейни. — Нет. — Быть может Мант — какой-то враг, подумал он, потому что Чи ищет в этом слове поддержки, вон его челюсти по-прежнему крепко сжаты. — Мы из того места, где с людьми не обращаются так, как обошлись с тобой. Клянусь тебе.
— Она…, — Чи повернулся и бросил безнадежный взгляд на их лагерь.
— не враг тебе, — сказал Вейни. — И я, тоже.
— Ты кел?
Вопрос заморозил летний день.
— Нет, — спокойно, но твердо сказал Вейни. — Конечно нет. — В Эндар-Карше его коричневые волосы вызывали много вопросов, за спиной он иногда слышал слово «полукровка». Но тот, кто спросил его, вообще блондин, это сбивало с толку. — Разве я похож?
— Не обязательно быть похожим.
Да, этого он боялся. Вейни немного подумал, потом опять заговорил. — Я видел тех, кто похож. Мой кузен — но он был человек!
— И как он?
— Умер, — сказал Вейни. — Много лет назад. — И нахмурился, сообразив, что человек увел его в сторону. Краем глаза Вейни уловил движение на верхушке холма, повернул голову и увидел Моргейн, осторожно спускающуюся вниз — одетую как воин, в черный плащ и серебряную кольчугу, на поясе меч. В каждой руке она держала завернутую к кусок материи чашку, содержимое которой пыталась не разлить.
Вслед за Вейни на нее взглянул и Чи, а потом, откинув голову назад, не сводил с нее глаз, пока она не подошла к ним и не предложила еще дымящиеся чашки.
— Спасибо, — сказал Вейни, беря чашку из ее руки. Увидев это, Чи тоже рискнул.
— Против холода, — сказала Моргейн. Она была все еще недовольна, но не показала это Чи, который снова улегся под свое одеяло. — Тебе нужно что-то еще? — безукоризненно вежливо спросила она. — Быть может горячей воды?
— Нет. Той, которую он уже выпил, пока достаточно, — сказал Вейни. — А потом — когда ветер утихает, на солнце достаточно тепло.
Она отошла от них и, беззаботной походкой, отправилась на вершину холма, где сорвала веточку, очистила ее и, как какая-нибудь деревенская девчонка, пошла по лугу, украшенный драконом меч болтался сбоку.
Она, решил Вейни, на грани взрыва.
Он отдал Чи вторую чашку, хлебнул из своей и сморщил нос, распознав вкус. — Не бойся, — сказал он, видя, что Чи колеблется и нюхает свою чашку. — Чай с травой. — Он опять пригубил. — Против лихорадки. Она дала нам обоим то же самое, чтобы ты не подумал, что это яд. И немного слабого фруктового ликера, чтобы подсластить его. Сама трава очень горькая и кислая.
— Келская ведьма, — сплюнул Чи. — Хочет купить меня за чашку чаю.
— О, да, — сказал Вейни, взглянув на него с некоторым удивлением, так как именно в это верили в Эндар-Карше. Раньше он сам верил в это, и теперь глядел на Чи с умилением, спрашивая себя, где он потерял эту веру. — Некоторые так говорят. Но ты не потеряешь свою душу за стакан чаю.
Да, а сам-то он потерял, подумал Вейни, потерял свою душу за что-то похожее, за кусок оленя. Но это было очень давно, и он проклят, проклят за ту сделку, за помощь незнакомцу в зимнюю бурю.
Чи сумел опереться на локоть, и дрожащими руками, кашляя и расплескивая, упрямо пил чай, глоток за глотком. Вейни выпил собственную кружку, доказывая, что чай безвреден.
Но сейчас, как и тогда, он поможет этому Чи, хотя это будет дорого стоить им обоим. Вейни запустил руку в седельную сумку и вытащил маленький ящичек, искусно выточенный из рога.
Возможно, усмехнулся он про себя, какой-нибудь добропорядочный житель Эндар-Карше решил бы, что там тоже скрыто ведьмино зелье.
— Что это? — устало спросил Чи, допил свой чашку.
— Для ран. Самое лучшее, что у меня есть. Не дает ранам покрываться струпьями и снимает воспаление.
Чи взял ящичек, открыл его и, подцепив немного мази на палец, понюхал ее. Потом помазал рану на колене, заранее зажав губу между зубов, ожидая сильное боли; но достаточно скоро глубоко выдохнул и его лицо расслабилось.
— Это точно не повредит, — заметил Вейни.
Чи начал мазать себя, одну рану за другой, одеяло упало с него, сохнущие волосы растрепались, капли воды падали с их концов. Вейни тоже взял немного и помазал те места, до которых Чи не мог дотянуться, а заодно собственное плечо, потом дал Чи отдохнуть.
— Почему? — откашлявшись спросил Чи, спокойным, насколько мог голосом. — Почему ты спасаешь меня?
— Помощь воину от воина, — сурово сказал Вейни.
— Я свободен? Мне кажется, что нет.
Вейни шевельнул плечом. — Нет, не свободен. Но мы разделим с тобой все, что есть у нас. В нашем положении…, — он глубоко вдохнул, думая о том, что он должен скрыть, чтобы не нарушить верность Моргейн и не попасть в засаду, в этом мире или в обеих, — мы не хотим ничего нарушить в этой земле. Но ты, возможно, не хочешь, чтобы тебя нашли…
Какое-то время Чи молчал. Потом опять сунул руку под одеяло за новой порцией мази. — Да, не хочу.
— Тогда мы должны кое о чем поговорить, не правда ли?
Бледные голубые глаза мигнули, в них появилась сумасшедшинка, как во взгляде ястреба. — Ты вассал Гаулта?
— Кто такой Гаулт?
Возможно правильнее было бы уклониться и ответить иначе. А возможно пришла очередь Чи считать его сумасшедшим — или лжецом. Человек аккуратно зачерпнул пальцем новую порцию мази, намазал на очередную рану, потом мигнул, вокруг глаз появились морщины боли, лицо стало упрямым и неприятным. — Кто такой Гаулт? — безжизненным голосом повторил он слова Вейни. — Ты спрашиваешь, кто такой Гаулт? Неужели вы действительно не знаете?
Вейни опять пожал плечами. — Откуда нам знать? Есть много великих лордов. Не только этот.
— Это его земля.
— Ого! А ты его человек?
— Нет, — резко сказал Чи. — Не был и не буду. — Он понизил голос, и, с придыханием, прошептал, — В отличии от тебя я не буду служить кел, никогда.
Это был вызов, хотя и шепотом, запинаясь на каждом слове. Вейни подождал, пока слова улетят, рассеятся в воздухе. — Она моя госпожа, — сказал он так мягко, как только мог, — и она халфлинг, полукровка, по ее словам. На моей родине ее называли ведьмой, но это не так. Я мог бы посчитать твои слова оскорблением, но я сам когда-то так думал, очень давно.
Чи занялся ранами.
— Это Гаулт оставил тебя умирать, — продолжал Вейни. — Ты сам сказал. Но почему? Что ты ему сделал?
Опять взгляд ястреба, на мгновение. Видно, что он взбешен. — Гаулту ап Месирану? Он очень хорошо живет в Морунде и выжимает все из своей страны. Он не боится ни Бога, ни дьявола, и окружил себя огромной стражей из людей и кел.
— Скажи мне, как ты думаешь, он поблагодарит нас за то, что мы освободили тебя?
Наконец сказано. Долгое молчание, очевидно он обдумывает эту мысль.
— Надеюсь теперь-то ты понял, что мы ему не друзья, — сказал Вейни, — и что миледи желает тебе только добра, и что от тебя мы не получили нечего, кроме ночной тревоги и нескольких новых шрамов на моем плече. Что бы ты хотел — сражаться с нами непонятно для чего? Или ускакать с нами подальше отсюда — пока не покинем владений этого лорда Гаулта?