Враги Господа нашего - Страница 3
Капитан усмехнулся:
– Посмотри на меня, Паломник. Разве я похож на человека, который нажился на наркопоставках, а? Можешь мне поверить – никто тебя не сдавал. Просто среди нас оказался тот, кто работает на другую сторону, он-то тебя и сдал.
– На Ватикан.
– Именно. На Ватикан.
– Чушь.
– Правда. Лучше бы тебе уйти…
– Да?
– Прислушайся…
Паломник сделал то, что велено. И мгновенно насторожился, как охотничья собака.
– Кто это? Твои дружки из мафии?
– Беги в горы.
– Да вот хрен…
Оттащив в сторону стул с привязанным к нему человеком, Паломник выглянул на улицу, оценивая позиции. Занять позицию в церкви смерти подобно, здесь только один выход. Но вот на въезде в деревню…
Боевиков было трое – как минимум. Один за рулем, двое впереди, дорога была опасной, долго не подновлялась – и здесь запросто можно было потерять машину, а заодно и самому свернуть шею. Поэтому один был за рулем, двое шли впереди, проверяя дорогу. Машина как нельзя лучше подходила к местным суровым условиям, пятидверный «Фиат Кампаньола», лицензионный вариант «Джипа Чероки». У каждого из идущих перед ней боевиков в руках было оружие армейского образца – штурмовые винтовки. Но они больше уделяли внимания твердости дороги, чем тому, что происходило вокруг – за это и должны были поплатиться…
Паломник сменил двадцатиместный магазин в винтовке на удлиненный, сорокаместный. Позиция была идеальной – справа вверху. Когда машина поравнялась с небольшим валуном, он открыл автоматический огонь по машине и по людям…
Все решилось в считанные секунды. Десяти патронов хватило на то, чтоб свалить обоих автоматчиков, остальное он выпустил по машине, стремясь попасть по крыше и лобовому стеклу. Боевики, идущие впереди машины, повалились разом, кто-то в машине уцелел, перекинул коробку на задний ход и дал газу. Паломник сменил магазин и выпустил еще несколько очередей по машине. Машина внезапно чуть дернулась в сторону – и застыла над пропастью. Правое заднее колесо свалилось под откос, машина зацепилась брюхом…
Держа мертвых боевиков на прицеле, Паломник спустился на дорогу. В карманах документы, самые обычные, гражданские; Паломник сунул их в карман, потом можно будет переделать. Немного денег, у одного мятная жвачка, у другого – самодельная, из смолы. Две автоматические винтовки – ими он не заинтересовался, у него лучше.
В автомобиле еще двое, оба мертвы. Кровью воняет как на бойне. Он не полез до пассажира, машина могла в любой момент все-таки покатиться и упасть в пропасть, но водителя обыскал. Еще деньги, выданные в Лацио водительские права, паспорт. На заднем сиденье машины – прикрытый заботливо одеялом легкий бельгийский пулемет с лентой на двести патронов в коробке. Короткий десантный вариант, под тысячу выстрелов в минуту, такого нет у самых отмороженных бандитов и грабителей банков. Кто это такие?
Паломник закинул пулемет за спину на ремне и пошел назад…
Мир как будто застыл расплавленным желе. В зарослях кричали какие-то птицы…
В последний момент Паломник понял, что дело дрянь. Шарахнулся в сторону, уходя от выстрела. Выстрел был глухим, гулким – автоматическая пехотная винтовка винтовочного калибра. Паломник прыжком вломился в развалины того, что когда-то было домом горцев – за мгновение до того, как пуля выбила угловатый камень из кладки…
Хорошо садит…
Винтовка. Пулемет. Можно жить.
– Ну, кэп! – заорал изо всех сил Паломник и сам испугался своего голоса, – вот ты и выдал себя! Прекрасно! Белиссимо!
Какое-то время было гробовое молчание. Даже птиц, испугавшихся выстрелов, не было слышно. Потом капитан крикнул откуда-то справа:
– Дурак! Идиот!
– Помнишь, капитан?! При захвате особо опасного противника целесообразно сломать ему руки в запястьях или хотя бы оба больших пальца…
– Дурак!
У них был цугцванг. Капитан с мощной винтовкой знал местность, но не мог ничего сделать, потому что его винтовка не пробила бы каменную кладку развалин. Паломник был куда лучше вооружен, и он был моложе. И оба они знали, что Паломник будет сидеть в укрытии до темноты, которая уравняет шансы.
– Зачем ты продался, капитан?! – заорал Паломник. – Неужели тридцать сребреников стоят того? Что ты на них купил – это?
– Ты напрасно идешь по этой дороге! Уходи и забудь!
– Ага! Щас!
Если только у него гранаты…
Паломник начал прикидывать: кустарник – прекрасная сигнальная система. С тыла никто не подберется, но и ему самому там не выбраться. Ему придется буквально прорубаться через эти заросли, шум предупредит капитана, и он сделает свой ход.
Кто первым пойдет, тот и проиграет…
Внезапно Паломник услышал шум, от которого похолодела кровь. Шум вертолетного винта, вертолетной турбины. Вертолет – самое страшное, что только может быть против легковооруженных инсургентов.
– Вот и все! – вдруг заорал капитан.
Паломник только сильнее вжался в землю. Неподвижность – единственный шанс выжить. Не стать дичью, на которую охотятся с воздуха. Если он побежит, его расстреляют в секунду.
Вертолет прошел совсем низко, почти над самым его укрытием – Паломник не видел, какой он, потому что лежал, не поднимая головы. Он ожидал очереди, от которой полетят во все стороны камни, а потом пули достанут и его. И очередь прозвучала… но ничего такого не было: ни пыли, ни камней. А потом еще одна. И только тогда Паломник рискнул подняться.
Вертолет висел чуть в стороне, расстреливая с пулемета, установленного в бортовом люке, старую церковь. Он висел кабиной в противоположную сторону от того места, где залег Паломник, и хвостовым ротором к нему. Лопасти бешено вращались, поднимая пыль. Гражданский вертолет, одна из моделей «Аугусты», красного цвета.
Хвостовой ротор!
Вертолет – смертельно опасный противник для боевого пловца, действующего что на суше, что в воде, поэтому борьба с вертолетами – первое, чему их учили. Самая уязвимая точка вертолета – не кабина, не турбины, – а хвостовой ротор. К нему ведет длинный, недублированный и находящийся под нагрузкой вал, сам хвостовой ротор приводится этим валом через редуктор, в котором есть смазка. Даже автоматная пуля может повредить этот редуктор, масло вытечет, и тогда до катастрофы останется максимум несколько минут… и то вряд ли. Вертолет начнет беспорядочное вращение вокруг своей оси, и…
Паломник вскинул пулемет и открыл огонь по хвостовому ротору. Он выпустил не меньше сорока пуль, прежде чем в вертолете кто-то что-то начал понимать. Вертолет начал разворачиваться в его сторону, чтобы обдать его градом пуль из бортовой пулеметной установки… Паломник залег за стеной, надеясь, что пули ее не пробьют. Но вертолет так и не открыл огонь. Паломник лежал и слышал, как раздался какой-то треск… а меньше чем через минуту что-то с чудовищным грохотом упало совсем неподалеку…
Капитан Марио Галеано лежал рядом с разгромленной церковью… и он был еще жив. По всему было видно, что это ненадолго. Опытный взгляд Паломника моментально сказал ему, что капитану Галеано, его наставнику и учителю в отрядах, – не поможет уже никто и ничего.
Винтовки у него не было. Невдалеке догорал вертолет…
Увидев Паломника, капитан попытался встать и не смог. Паломник опустился на колени, достал аптечку, начал обрабатывать его раны. В живот попало не меньше двух пуль, плюс возможна травма позвоночника, и еще одно ранение – выше, в мягкие ткани. Возможно, даже двух пакетов, которые были у Паломника, не хватит…
Надо сделать укол – от болевого шока гибнет больше солдат, чем от самих ранений.
Капитан оттолкнул руку со шприц-тюбиком.
– Не надо…
– Молчи…
– Не надо. Я… не смогу говорить.
– И не надо. Надо…
Капитан снова дернул рукой.
– Не трать… Все равно… не поможет.
– Да пошел ты…