Враги - Страница 89

Покончив с формальностями, Алексей вышел из кабинета, спустился в холл по скрипучей деревянной лестнице, где стояли в длинной очереди мужчины разного возраста. Алексей уже хотел пройти мимо, к выходу, но внезапно стал как вкопанный. Слева, прислонившись к стене и поигрывая деревянной палкой, какую обычно носят пожилые люди, стоял его однокашник по Хельсинкскому Морскому корпусу Павел Набольсин.

- Паша! - Алексей направился к старому приятелю, раскрыв объятья, - Рад тебя видеть.

Набольсин оттолкнулся от стены и, заметно хромая, пошел навстречу. Они обнялись.

- Сто лет тебя не видел! - воскликнул Алексей.

- Восемь, - поправил Набольсин, - с мая пятнадцатого.

- И как ты жил все это время?

- Да вот, - смущенно улыбнулся Набольсин, - ходил на "Диане". В семнадцатом на Моонзунде немцы шарахнули снарядом. Врачи ногу спасли, но теперь, как видишь, я не бегун. Отправили в отставку с присвоением чина старшего лейтенанта. Вот, собственно и все.

- А здесь ты за чем стоишь?

Набольсин отвел глаза и понизил голос, словно стыдясь чего-то:

- За военным социальным пособием. С работой сейчас тяжело. Фирма, в которой я работал техником, разорилась и...

- А ну, пошли! - Алексей схватил Павла за плечо и почти силой вытолкал в коридор. Там он заговорил с напором: - Паша, ты что, не знал, кем я был, какие посты занимал? Почему не пришел ко мне?

- Я дворянин, а не попрошайка, - выпятил грудь Набольсин.

- Ну, ты же помнишь, - смягчился Алексей, - у тебя есть деньги - ты платишь; когда они есть у меня - плачу я. Еще полтора года назад я мог устроить тебя на такую должность! Да и сейчас...

- Нет, - Набольсин решительно помотал головой, - я не воспользуюсь твоей протекцией, как бы высоко ты ни поднялся. Это непорядочно, у меня есть гордость и честь.

Алексей тяжело вздохнул. Перед его мысленным взором прошли толпы побирушек, осаждавших его все годы, пока он был приближен к президенту. "Черт, - подумал он, - всякие ничтожества не считают зазорным не то что просить, а требовать для себя доступа к кормушке, приоритета и льгот, считая себя лучшими людьми во вселенной. А как встретишь порядочного человека и захочешь помочь, так он еще и отказывается. Порядочность - редкое явление в нашем мире, и самое трагичное, что порядочные люди словно нарочно загоняют себя в невыгодные условия по сравнению с маниакально размножающимися и загребающими власть и деньги прохвостами".

- А ты как? - переводя тему разговора, осведомился Набольсин.

- В отставке, - бросил Алексей. - Недавно вернулся из путешествия. Побывал в Японии, проехал по Америке и Европе.

- Молодец, - кивнул Набольсин.

- Вот что, - проговорил после непродолжительной паузы Набольсин, может, ты подскажешь, куда обратиться. Есть у меня одна идея. Я работал после отставки на производстве водонапорного оборудования и обнаружил интересную вещь. Петербургская вода очень плохо очищается.

- Так она же чистая*, - удивился Алексей.

* Сейчас уже мало кто помнит, что до 60-х годов двадцатого века петербургская вода была чрезвычайно чистой и имела прекрасные питьевые качества. В частности, завод "Бавария" был построен немцами в Петербурге не только с целью торговать здесь пивом, но в первую очередь потому, что уникальная петербургская вода значительно улучшала свойства немецкого пива. Увы, неумение россиян беречь свои богатства привело к тому, что сейчас вода в Петербурге уступает по качеству воде большинства крупных европейских городов. А вот то, что герой говорит о плохой очистке, правда. Вода в Петербурге начала двадцатого века фильтровалась настолько плохо, что, открывая кран, петербуржец мог увидеть в вытекшей из него воде мелкую рыбку.

- Но фильтруется отвратительно! - воскликнул Набольсин. - В водопроводной воде много посторонних включений. Я разработал систему фильтров, которая могла бы убрать их, не снижая полезных качеств воды. Изобретение запатентовал*. Однако производители перекачивающего оборудования не хотят его применять. Говорят, что это сделает их продукцию дороже, а потребители не готовы платить больше, даже если это улучшит качество воды. Я думаю, можно добиться, чтобы муниципалитет дал заказ на установку фильтров.

- Муниципалитет без политического давления или без взятки не пошевелится, - скривился Алексей. - А вот что потребители не хотят, я не могу сказать. Я бы с удовольствием заплатил несколько лишних рублей в месяц, чтобы у меня дома из крана шла более качественная вода. Хотя, согласен, те, кто считает каждую копейку, платить за фильтры не будут. А вот кто с деньгами... Послушай, а устанавливать эти фильтры на водопроводные системы домов можно?

- Конечно, можно, - подтвердил Набольсин.

- Тогда в чем проблема? - поднял брови Алексей. - Можно организовать производство. Немного рекламы, и домовладельцы с удовольствием будут покупать твои фильтры.

* Действительно, и в нашем мире бывший флотский офицер Павел Набольсин разработал и запатентовал уникальную систему фильтров. Однако, поскольку он был эмигрантом, бежавшим от советской власти, продукция фирмы Набольсиных до сих пор очищает водопроводную воду Нью-Йорка и других городов США и Европы, но, увы, не России.

- Никто не верит, что этот рынок перспективен, - пожал плечами Набольсин. - Ты же знаешь больших руководителей от коммерции. Они считают, что раз у них деньги и положение, значит, они самые умные. Без угрозы убытков и банкротства они не будут искать чего-то нового.

- Так ведь можно организовать производство самому, - произнес Алексей.

- Проблема в том, дружище, - грустно улыбнулся Набольсин, - что мне еле хватает денег на еду. А организация производства стоит очень дорого.

- Сколько? - тут же спросил Алексей.

- Несколько десятков тысяч. Точно не знаю, не считал, - пожал плечами Набольсин. - У меня все равно таких денег нет.

- А ты посчитай, - предложил Алексей. - Вернее, давай посчитаем вместе. Сегодня вечером ты у меня.

* * *

За окном выла декабрьская вьюга, но в квартире вице-президента Петербургского торгово-промышленного банка было тепло и тихо. Приятно потрескивали березовые поленья в камине, над рабочим столом главы семьи, заваленном бумагами, разливался мягкий свет настольной лампы. Алексей часто приходил в этот дом, с тех пор как познакомился с семейством Коковцевых в Ницце. Коковцев всегда принимал его радушно, впрочем, как полагал Алексей, не совсем бескорыстно. Было ясно, что человек, близкий к ушедшему в отставку президенту и еще недавно занимавший высокий пост, может оказаться чрезвычайно полезным в будущем. Тем более что многие предрекали возвращение Североросского национального конгресса к власти. Это могло означать новое возвышение Алексея. Куда больше импонировал Алексею очевидный интерес мадам Коковцевой - отдать дочку замуж за молодого и вполне обеспеченного генерала в отставке. Дочь Коковцевых Екатерина, с которой он провел немало часов еще в Ницце, гуляя по набережной и беседуя о всякой светской чепухе, все больше нравилась ему.