Враг мой (СИ) - Страница 39

Грозвит под арестом был отстранен от главенства в КРС, теперь ресурсы будут контролироваться и распределяться без него. Это точно не убавило пэру злости.

— А, предательница! Зачем явилась? Дай, угадаю. Хочешь оправдаться? Будешь нести чушь о неодолимой силе любви? Отставь эти байки для дурачков. Я не хочу это слушать.

— Я и не собиралась делиться с вами, пэр Грозвит, своими чувствами. Я пришла поблагодарить вас. Из-за вас я сейчас счастлива, хотя ещё недавно не могла бы в это поверить. Из-за вас Тор не будет разрушен, а древний трон не будет пустовать. У меня к вам только один вопрос: где моя сестра Милия? Отец и брат мечтают ее увидеть. Я тоже.

— Да, рыжая девчонка, утешительница… Она сбежала. Через пару дней, как я сказал, что мы глаз с нее не спускаем. Увы, она пропала. Сбежала с любовником. Случается…

— Вы уверены? Милия покинула госпиталь не одна? И «крысы» не знают, где она?

Грозвит равнодушно пожал плечами, мол, вот представь себе, я не всё знаю!

— Зря вы так нелюбезны, господин пэр. Я — свидетельница в вашу защиту. Когда будет суд, вы можете надеяться на смягчение приговора, только если я и ваша сестра по матери Радея, выступим на вашей стороне, поклявшись, что не держим на вас зла. Но если вы стали причиной горестей моей сестры, я не могу обещать, что буду снисходительна!

— Ты научилась кусаться, мышка, — оскалился Грозвит. — Скажи мне спасибо!

— Моя благодарность к вам имеет границы. Вас, как и меня, вела судьба. Так что я не склонна преувеличивать вашу благотворительную роль в жизни моей семьи! Где Милия?

— Ладно, обратись к моему заместителю в КРС. Он поднимет протоколы наблюдений, узнает, с кем она сбежала. Но ты не спеши радоваться. Думаешь, теперь, когда ты больше не нужна своему принцу, он хотя бы вспомнит о твоем существовании? Ты — никто!

— Неправда. Я — человек. Очень счастливая сейчас свободная пэри! Помощница госпожи Радеи. И, видите это колечко? Светодар вчера при свидетелях обручился со мной. Надеюсь, моя сестра и мать успеют к свадьбе. Хочу, чтобы собралась вся семья.

Лавира попрощалась до суда, оставив Грозвита бессильно скрипеть зубами от ярости.

* * *

— Я видел, девочка, что ты прочно заняла свое место в нашей семье, — по-отцовски обнял Лавиру король Борислав, — но такого не ожидал. Верней, не ожидал так скоро. Но это к лучшему. Для коронации моему сыну намного лучше быть уже женатым.

— Для коронации? Как? Разве не вы примете корону императора Новой Тории?

— Нет, детка, новое дело начинать нужно молодым. Вы — одаренные, вас лучше примут. А мне, похоже, недолго осталось править. Я хочу отказаться от короны, чтобы с чистой совестью узаконить свою любовь с Радеей. Ведь по законам Осветории король или принц не могут взять в жены «ведьму». Тузор постарался!

— Но это было в прошлом! А по закону Новой Тории это как раз очень уместно!

Борислав снова обнял будущую невестку и похвалил ее сообразительность. Светодар думал так же. Он вовсе не собирался становиться императором. Только этого не хватало!

— Ничего, сынок. Есть такой способ — корона на будущее, как при регентах. Если трон и венец императора достанутся тебе и Лавире, но я пока останусь королем, вы будете числиться наследниками, пока не созреете, чтобы принять власть на свои плечи. Радея должна хоть немного побыть законной правительницей своей земли. Она это заслужила.

Так и решили. А пока семья Лар шумно готовилась к свадьбе Лавиры. Но случилось непредвиденное. Когда вернулась в город Милия, оказалось, что младшая сестра тоже выскочила замуж, но пока без благословения и без свадьбы. И хочет узаконить свой союз.

Родственники обменивались невероятными приключениями, пережитыми в разлуке. Милия ахала и переживала за Роберта и Лавиру, а потом рассказала свою историю.

— Всё очень просто. Я получила твое предупреждение, сестричка. И согласилась бежать с майором Стацием, при условии, что он спрячет меня в своем поместье, в маленькой мирной деревушке с водяной мельницей. Он меня уговаривал, уверял, что я вернула его к жизни, что я его ангел-спаситель! Но мы были знакомы всего два дня!

— И это правда, — вмешался Стаций. — Мой отряд, весьма потрепанный после боя, столкнулся с отрядом самого принца! Силы были неравными. Мои ребята погибли на моих глазах страшной смертью в огне! Я лежал раненый, меня не нашли. Я не хотел жить, винил себя в гибели отряда. В госпитале у меня была тяжелейшая депрессия. Но тут явилась она, утешительница! В ее медовых волосах искрилось закатное солнце… Она мне улыбнулась, стала что-то говорить, так ласково… Я понял, что не могу жить без нее.

— Страстный поклонник подвернулся мне очень вовремя, — смеялась Милия. — Как раз, когда я не знала, куда сбежать от «крыс». За время дороги и жизни в деревне, я поняла, что это мой мужчина. Другого мне не нужно. И ему снова несказанно повезло, что я была рядом, когда внезапно, после вести о конце войны, начали возвращаться те, кого он считал погибшими! От радости он снова чуть не застрелился, но я ему не позволила!

Мили явно гордилась собой. Она легче всех приняла новость о том, что родители живы, уже слышала такие истории. Ее радость не была омрачена недоверием и страхом.

Сперва сыграли свадьбу Милии со Стацием, а уж потом с королевской пышностью прошло венчание Лавиры и Светодара. Перед алтарем они сказали друг дружке «да», как все пары, но кроме этого ещё пообещали защищать свой народ и не делить его по степени одаренности. Их герб и вензель вышили уже на знамени Новой Тории, разделенном по диагонали на четыре части. Нижний треугольник — символ древнего государства был оранжевым, как древний камень в стенах Тора. Верхний — символ нового, ослепительно белым. Ему ещё предстояло писать свою историю. По бокам два треугольника — черный и желтый, символизировали пэров и светлов, когда-то порознь владевших своими землями. Теперь все эти части скреплял золотой герб в центре. С императорским венцом.

Под колокольный звон, дождь из цветов, летящих из всех окон, под радостные крики поздравления от всего народа, пару проводили до кареты, на которой бывшие непримиримые враги отправились в маленький охотничий домик возле Красного леса, провести там мирный медовый месяц.

— Ну что, не боишься поцеловать «колдунью»? — подколола молодого мужа Лавира.

— А сама не боишься целовать того, кто сжигает одним щелчком пальцев?

— Почему-то, не боюсь. Глупо, правда? Но, кажется, я действительно люблю тебя!

— Что значит, «кажется»? Перед алтарем ты ещё не была уверена? Зачем же согласилась выйти за меня и едешь со мной неведомо куда? А вдруг я — маньяк и бандит?

— Вот-вот, об этом я и говорю, — засмеялась Лавира. — Кажется, ничего на свете не может настроить меня против вашего высочества. Пусть ты хвастливый самовлюбленный вредный тип, предпочитающий махать мечом, а не договариваться. Но почему-то я хочу, чтобы ты был рядом всю жизнь. Хотя, если бы мне сказали об этом совсем недавно, я бы смеялась до слез! И никогда бы не поверила, что буду так близко и не захочу тебя убить.

— И я с тех пор, как познакомился с тобой, только и делаю, что верю в невероятное, совершаю невозможное, и не могу наглядеться на тебя! Хотя, если так вдуматься… ничего особенного! Маленькая хорошенькая шпионка! Ну, драться умеет лучше всех… Ай, вот только сейчас не надо этого доказывать! Я только начал новую женатую жизнь! Спасите!

— Спокойно, ваше высочество, я ваша личная охрана. Так что спасать вас просто некому! Понял? Ты принадлежишь мне! И теперь я никому тебя не отдам! Попался?

Светодар поймал ее в объятья и целовал, пока карета катилась за холмы и покачивалась на ухабах. Они словно были на плоту, одни, в открытом море. Не замечали стоящих вдоль дорог людей, машущих им цветами, кричащих приветствия и пожелания счастливой долгой жизни. Не замечали, что их море состоит из зеленой травы, а волны — это холмы, по которым несет их четверка белых лошадей. Тем более не замечали кучера и охрану кареты. Им было так хорошо, что больше ничего на свете не имело значения.