Враг из прошлого тысячелетия (СИ) - Страница 48

Прикинув, выбрал закрытый фуникулёр, в итоге оказался в компании орущей детворы, которой криками управляла внушительных размеров мамаша. Забился в один угол с отцом семейства, который умудрялся дремать даже при таком гвалте. Видимо, сказывался многолетний опыт.

Выбравшись из кабинки на втором ярусе, я не стал задерживаться, лишь быстро осмотрелся, отметив наличие отелей и пары рядов магазинчиков с разнообразной снедью, около которых сейчас толпились очереди. Из людской массы, как пики, торчали лыжи, слышались громкие разговоры и смех.

Но я уже в одиночестве устроился в кабинке, которая повезла меня выше. Третий ярус отличался от второго гораздо меньшим количеством народу и бόльшим количеством нулей в ценнике надетой на них одежды. И словно бы стало несколько холоднее, хотя добротная ткань костюма позволяла не особенно задумываться на эту тему.

Вдруг кто-то весомо ударил меня по плечу. Резко обернувшись, я отпустил чуть было не призванный меч, потому что напротив меня стояла улыбающаяся парочка, чем напоминала мне двух акул перед куском сырого мяса. Леонид протянул мне руку, я коротко пожал её в ответ.

— Умеешь кататься на этом? — Ольга кивнула на сноуборд в моих руках.

— Не приходилось, — честно ответил я, не видя смысла врать.

— Где ж ты вырос, если не знаешь забав высокой аристократии, — фыркнула девушка. — Словно из тайги вышел.

— Из Новосибирска, — уточнил с каменным лицом.

Ольга несколько замялась, но тут подъехала наша крытая кабинка, что временно прекратило разговоры. Доехали до четвёртого яруса мы в тишине. В ней же, собственно, и вышли на площадку, которая существенно отличалась от предыдущих: была небольшого размера и на ней стояло всего лишь одно одноэтажное здание, на террасе которого находился бородатый мужик в цветастой форме спасателя и смотрел в бинокль. На его поясе глухо потрескивала рация. Наше появление его явно не обрадовало, но Леонид сверкнул какой-то карточкой, и спасатель только покачал головой, но никаких вопросов задавать не стал, лишь недовольно выговорил:

— Это самый сложный и крутой склон.

— Но не круче наследника Митрофановых! — выпалила Ольга, сверкая на меня глазами.

Мужик, услышав аристократическую фамилию, тихо выругался и сделал пару шагов в сторону.

Опустив сноуборд на снег, я всем корпусом развернулся к Ольге, собираясь расставить все точки над «и», потому что её постоянные попытки залезть мне под кожу начинали выводить из себя.

— Есть что-то конкретное, что тебе хочется мне сказать? — спросил прямо, не желая играть. — Из тебя сегодня так и прёт. Мы могли не делать всего этого, — я развёл руками, красноречиво указывая на горы, снег, её неизменного телохранителя. — Занимались бы каждый своими делами.

— Ну как же, — в голосе девушки отчётливо послышались ядовитые нотки. — Отец спит и видит, как выдать меня замуж за такого прекрасного парня, как ты. Не спросив при этом меня, — под конец речи горечи стало больше, чем яда. — И ты лишишь меня последней радости иронизировать над неудачным выбором великого господина Карпова?

— Меня тоже, знаешь ли, не спрашивали, — я усмехнулся, пряча руки в карманы. — Первый раз слышу о подобном желании твоего отца.

— О, твой отец точно слышал об этом, и не раз, — сощурилась Ольга.

— Не могу знать, не виделся с ним на этой неделе, — меня начинала раздражать вся эта чехарда с женитьбой, в которой так уверена дочь Карпова, но в которой лично я участвовать не собирался.

— Всё интереснее и интереснее, — задумчиво протянула она, разворачиваясь и смотря на уходящий вниз склон.

Я невольно пробежался глазами по её силуэту, оценивая. Яркий красный костюм, выбранный точно по фигуре, повязка на уши и высокий хвост светлых волос. Из Ольги в целом вышла бы неплохая невеста: красива, умна, достаточно сдержана, учитывая нынешние реалии, обладает таким приданым, что глаза разбегаются. Достаточно много плюсов, только вот связывать свою жизнь хоть с кем-то в ближайшие годы в мои планы совершенно не входило.

— Слушайте, мы вроде бы покататься приехали, — подал голос Леонид.

— Помолчи, — попросили мы в два голоса.

И если мой был ожидаем, то на реакцию Ольги мы оба смотрели удивлённо.

— Прости, — тут же скомкано попросила девушка и натянула на лицо улыбку. — Впрочем, ты прав, поехали. Ветер — прекрасное средство для того, чтобы остудить мысли. После тебя, — она подмигнула мне, вставая на свой сноуборд и позволяя Лёне застегнуть крепления.

Я подошёл к своему инвентарю, вставил ноги в ложементы, затянул ремни. Качнулся, в стремлении оказаться рядом с краем, но замахал руками и чуть не упал, потеряв равновесие.

Сдержанно хихикнув, Ольга вдруг издала негромкий переливчатый свист и прыгнула первой. Леонид молча скользнул за ней.

Добравшись до конца площадки, я наблюдал за тем, как они исчезают за витком трассы.

— Представь, что это клинок, — пробормотал я сам себе и прыгнул, ставя корпус боком.

Проснулся охотничий азарт, не хотелось глотать за ними снежную пыль, поэтому, прикинув траекторию, я полетел напрямик, балансируя на доске и объезжая редкие камни. Ветер бил в лицо, свистел в ушах, глаза спасали только очки, чувство не совсем контролируемого полёта заставляло адреналин выбрасываться в кровь. Губы сами собой растянулись в хищной улыбке, когда я заметил приближающуюся парочку. Подобрав подходящий заснеженный камень, я взлетел на нём, как на трамплине, проносясь над их головами и устремляясь дальше по только мною прокладываемой трассе.

— Псих! — донёсся крик мне в спину.

Я лишь глухо рассмеялся в ответ, но тут же боковым зрением заметил, что не так далеко скачет ещё одна фигурка. И, судя по открытым в ужасе глазам, Ольга не планировала продолжать движение по этому маршруту, но крутой склон диктовал свои правила. Следом чёрной тенью нёсся Леонид, но было заметно, что он потерял драгоценное время, не сумев сразу поймать подопечную.

Какое-то время Ольге хватало мастерства держаться на сноуборде, но очередной коварный бархан оставил доску у себя в плену, а девушка кубарем полетела дальше.

Выругавшись, я бросился ей наперерез, прокладывая новый маршрут. Тело само управляло сноубордом, словно клинком. Стремительно нагнав Ольгу, я хотел было её перехватить, но не рассчитал скорости, и лишь успел схватить, смягчая очередное падение, а дальше беспорядочным клубком мы понеслись уже вдвоём, только на этот раз я активировал доспех духа, заставляя его покрыть не только моё тело, но и девушку.

Мир переворачивался, сливаясь в одну бело-серую картинку со всполохами красного, в ушах звенело, и что-то болью отдавалось в рёбрах.

На всём ходу мы врезались в особо плотный бархан, пропахали его где-то до половины, и наконец остановились глубоко под слоем снега. Придя в себя, я первым делом осмотрел Ольгу и понял, что звон в ушах — это её непрекращающийся писк. Пришлось легонько похлопать девушку по щекам, чтобы она наконец замолчала. Очнувшаяся Ольга смотрела на меня огромными глазами, вцепившись в мои плечи мёртвой хваткой. Кажется, девушка умудрилась ничего себе не сломать, но лучше её как можно скорее доставить до первой же поликлиники, иначе гореть мне в котле гнева Сергея Карпова.

Вдруг я всем телом ощутил странную вибрацию, словно сама гора подо мной задрожала, снег посыпался, пласт, в котором мы находились, начал медленно приходить в движение.

— Пора выбираться, — выдохнул я, призывая клинок и заставляя его скорее вытащить нас наружу.

Взлетев на несколько метров над заснеженным склоном горы, в первую очередь нашёл глазами Леонида — тот смог оттормозиться более культурно и теперь стоял около прорытой нами воронки и таращился вверх.

— Ой, смотри, северное сияние, — выдала вдруг Ольга, которая и сейчас смотрела на небо.

— Дура, его здесь быть не может… — проговорил на автомате, задрал голову и почувствовал, как внутри всё леденеет: в небе над нами зарастали разрывы реальности с характерным для них переливчатым свечением. А ниже, в поселке, который раскинулся у подножия горы, шла настоящая бойня.