Врачевство духовное. Ответы на вопросы читателей - Страница 7

Прочитал мнение одного богослова о том, что «в Божестве соединившийся человеческий ум в Спасителе с момента соединения есть всепремудрый и всесовершенный. Вместе с увеличением человеческого возраста происходит выявление Его этого премудрого ума для других, а не развитие… По учению Православия, человеческая природа Спасителя сама по себе (то есть если в уме представим ее отдельно) хотя и обладает свойством неведения будущего, и этим Он – совершенный человек (именно это являет Спаситель в Евангелии), но в момент соединения с Божественной природой она сразу обогащается Божественным знанием, и, соответственно, – Христос есть знающий конкретный день Своего пришествия, – как Своей Божественной, так и человеческой природой (потому что невозможно, чтоб в Личности воплотившегося Бога, в Иисусе Христе, сосуществовали незнание и знание или знал Иисус Божественной природой и не знал человеческой)». Мне кажется, здесь пахнет монофизитством, прошу Вас объяснить эту цитату.

Первое. Человеческий ум Христа-Ребенка был совершенным умом ребенка; будучи неслитно соединенным с Божеством, Он мог через Божество знать нужную Ему истину, но выражал ее в формах детской речи. Святой Феодорит писал: «Если ты считаешь, что Христос, зная, говорил: “Не знаю”, то недалек от богохульства». Постановка вопроса о том, что человеческий ум Христа обладал когда-то незнанием, а затем, соединившись с Божественной природой, сразу же обогатился Божественным знанием, уже неправильна. Это та же монофизитская концепция: из двух создано одно. Самого момента (как переходного пункта) для соединения прежде существовавшей незнающей человеческой природы с Божественной всезнающей не было. Вне Ипостаси человеческая природа Христа ни один момент не существовала, поэтому у святых отцов она называется воипостазированной природой. Божественная природа не приняла извне человеческую природу, а создала ее в неслитном соединении с Божественной природой. Так что выражение: «Из двух природ – одна» – давно признано Церковью еретическим. Второе. Странным выглядит выражение: «Человеческая природа Спасителя сама по себе (то есть если в уме представим ее отдельно) хотя и обладает свойством неведения будущего, и этим Он – совершенный человек (именно это являет Спаситель в Евангелии), но в момент соединения с Божественной природой она сразу обогащается Божественным знанием». Значит, Христос когда-то по человечеству не знал, а потом по человечеству стал знать. Обогащение Божественным знанием человеческой природы Христа является возведением человеческой природы до степени возможного для нее совершенства, а вовсе не всезнанием, которое является свойством Бога. О дне Своего пришествия Господь знал как всеведущий и абсолютный Дух, Господь знал как богочеловеческая Личность, но не знала об этом человеческая природа Христа. Если бы знала, то она не была бы подобной нам, так как свойство созданного по времени и сотворенного – это ограниченность. Сын Божий, действием Духа Святого, или, если угодно, единым действием Святой Троицы, сотворил Свою человеческую природу через Деву Марию, и эта природа во всем подобна нашей природе, кроме греха. Одной из ошибок монофизитства является то, что оно, допуская абстрактно Божественное и человеческое во Христе, учит о реальности только единой природы. Само слово «монофизитство» означает «единоприродность». Знаменитый профессор Василий Болотов в своих «Лекциях по истории древней Церкви», в разделе, посвященном монофизитским спорам, пишет о том, что если бы человеческая природа Христа приняла всеведение, то она не могла бы существовать: это всеведение уничтожило бы ее. Так называемые умеренные монофизиты, последователи Севира, в своей христологической концепции имели в значительной степени внешнее сходство с Православием, но как раз в вопросе о человеческой природе Христа они приписывали ей Божественное свойство, в частности всеведение, и тем самым утверждали существование единой природы. Третье. Насчет того, что невозможно, чтобы в Личности Иисуса Христа существовали знание и незнание, мы можем спросить, а как же в Личности Христа существовало смертное и бессмертное, живущее в пространстве и беспространственное, подверженное страданию и бесстрастное, способное умереть и бессмертное? Если принять такое странное доказательство цитируемого Вами богослова, то надо прийти к мнению гностиков, что человечество Иисуса Христа – это вообще фикция и призрак, а не реалия. Если стать на точку зрения, что человеческий ум Христа воспринял Божественное всеведение, то надо признать, что он не соединен, а слит с Божественной природой, потому что слияние, а не соединение ведет к тождественности свойств, а как известно, догмат Вселенского Собора подчеркивает неслиянность природ. Если Христос «есть знающий… как Своей Божественной, так и человеческой природой», значит, Он отклоняется от истины, когда говорит: «Не знаю». Христос есть совершенная Правда, а здесь Христу приписывается заведомая ложь о Самом Себе. В одном месте Христос говорит: Я знаю Отца Моего, а если бы сказал, что не знаю Его, то был бы подобный вам лжец (ср.: Ин. 8, 55). Этим самым Христос показывает невозможность для Себя, как абсолютной Истины, сказать «не знаю», когда Он знает. Здесь со стороны цитируемого Вами богослова не только богословская ошибка, но и нравственная провокация: возможность лгать из прагматических целей. Святые Афанасий Великий и Григорий Богослов говорили, что Господь знал как Бог и не знал как Сын Человеческий, то есть силами Своей человеческой природы. Еще непонятнее: как можно представить себе человеческую природу Христа до ее соединения с Божественной природой, когда этого никогда не было? Следовательно, автор предлагает представить несуществующее и на этом строит свои доказательства.

Первое. Как люди, которые попадут в рай, будут жить и радоваться, зная и понимая, что некоторые из их близких и друзей мучаются в аду? Второе. Когда Бог сотворял мир, Ему нравилось его творение. Если Он знает прошлое и будущее и знал, что Адам и Ева согрешат и из последующих поколений людей многие не спасутся, то зачем Он сотворил этот мир?

Первое. Мы можем любить в людях действительное или предполагаемое добро. В человеке мы любим образ и подобие Божие, а также его душевные качества; но если наш близкий превратился бы навсегда в огромного паука или рептилию, то мы не смогли бы любить его, а в ужасе бежали бы прочь (вспомните новеллу «Превращение» Франца Кафки). Грешники в аду становятся демоноподобными существами, аналога которых невозможно найти на земле. Они выпадают из памяти Божией и памяти святых не потому, что у Бога ограничена любовь, а потому что сущие в аду ненавидят саму любовь. В грешнике откроется по смерти вся гнусность греха, и эту гнусность, слившуюся с его природой, любить невозможно, как невозможно любить демона. Грешник по смерти становится уже не ближним, а дальним, поэтому ад называют «страной забвения». Я говорю о состоянии после Страшного суда, а до него, пока еще не произошла окончательная дифференциация добра и зла, Церковь молится за тех христиан, кто в аду, в надежде, что некоторые из них (кто верил в Христа, делал добрые дела, грешил, каялся, и падал вновь, и умер в таком неопределенном состоянии) смогут воспринять эту любовь и спастись по молитвам живущих на земле. Второе. Господь, создавая мир и его обитателей, говорит добро (см.: Быт. 1). Он свидетельствует, что мир сотворен Его премудростью чистым от греха и скверны. Бог сотворил этот мир как возможность богообщения, создал, чтобы дать Своему творению радость чистого бытия с Богом. Промысл Божий и любовь Божия – это тайна, и, чтобы приблизиться к тайне, нужны духовная подготовка и, прежде всего, усиленная молитва. Я также советую Вам прочитать размышления и молитвы святого Силуана Афонского, которые находятся в книге архимандрита Софрония (Сахарова) «Старец Силуан». Святой Силуан пишет, исходя из своего опыта, эти вопросы выстраданы им, и поэтому он получил духовное свидетельство и ответы.