Врач космического корабля - Страница 10

В голове у Дона никак не прояснялось, мысли путались.

– Что заставило вас отправиться за мной? – поинтересовался он. – Откуда вы узнали, что я попал в беду?

– Изображение, полученное кормовой камерой, выводилось на размещенный в машинном отделении экран. Вначале мы пережили несколько ужасных минут, когда нам начало казаться, что вы потеряли управление судном. Но вы справились. Позже, когда буря уже почти закончилась, мы увидели, что солнце неуклонно уходит за край экрана. Тогда-то мы и отправились за вами, – Рама улыбнулся. – И видите, все сработало как следует и теперь вы в полном порядке.

Словно в насмешку над его словами, завыла сирена, и по кораблю разнеслось:

– Пожарная тревога! Пожарная тревога! – гремел записанный на пленку голос компьютера. – Пожар в отсеке 64А!

Дон попытался вскочить на ноги и лишь теперь обнаружил, насколько же устал и ослаб. В чрезвычайных обстоятельствах он будет лишь помехой. Значит, нужно кому-то передать свои полномочия.

– Хольтц, посмотрите, что происходит, и сообщите мне. Рама, возьми с собой аварийный медицинский комплект – на случай, если есть раненые. Может, авария в системах...

– Оборудование не при чем, – усмехнулся Рама уже с порога, – 64А – пассажирский отсек.

Дон чувствовал слишком большую усталость, чтобы заниматься кризисами, но он знал, что это необходимо. Он перекрыл кислород и несколько минут сидел, собираясь с силами. Пожар. И как раз тогда, когда запасы кислорода и так ограничены. И курс корабля – об этом следует помнить. Во время бури все о нем забыли. Если они в ближайшее время не найдут способ скорректировать курс, то будет слишком поздно и они, пролетев мимо Марса, канут в безбрежность мирового пространства. Зазвонил телефон. Дон потянулся к трубке и, преодолев головокружение, приложил ее к уху.

– Капитан слушает, – уже привычно и совершенно не смущаясь воспользовался он этим титулом. С маленького экрана смотрел старшина Курикка.

– Капитан, главный инженер Хольтц у вас? Было сообщение о пожаре и...

– Я знаю, он этим занимается. А вы где?

– В рубке, сэр. Временно командую судном. Дело в том, что мы получили сообщение, что дым заполняет палубу A. Но мы не установили, есть ли еще очаги или дым распространяется из отсека 64А по вентиляционной системе. Прошу разрешения отключить и изолировать систему вентиляции на палубе A и очистить палубу.

– Свяжитесь со мной, как только что-нибудь узнаете. Разрешаю действовать.

Дон поднялся на ноги и повесил трубку. Игнорируя возникшее головокружение, он подошел к двери и прежде, чем открыть ее, постоял, держась за ручку, отдыхая.

Изолятор примыкал к его каюте. Шкафчик с лекарствами висел на дальней стене. Когда Дон добрался до него, то двигался несколько увереннее. Дон прижал большой палец к идентификатору, и шкафчик открылся – иначе открыть его было никак нельзя. В шкафчике хранился очень сильный стимулятор – он снимет всю усталость Дона и обеспечит ему запас энергии. Дон не любил пользоваться наркотиками, так как хорошо понимал, что позже он расплатится за это еще большей усталостью, но сейчас у него не было выбора. Стеклянная ампула скользнула в приемник инъектора. Когда Дон закрыл шкафчик с лекарствами, снова зазвонил телефон.

Опять Курикка – с еще более угрюмой миной, чем обычно. Дон даже немного удивился, как это возможно.

– Циркуляция воздуха прекращена, палуба изолирована. Все пассажиры эвакуированы. Я отправил на помощь несколько человек. Не можете ли вы спуститься туда, сэр? Им нужен врач.

– Что случилось?

– Отравление дымом.

– Иду.

Наркотик начинал действовать. Дон еще испытывал легкое головокружение, но уже мог передвигаться вполне уверенно. В аварийный медицинский комплект, который взял с собой Рама, входил запас кислорода, но его могло оказаться недостаточно. Дон снял со стены баллон с маской и поспешил к месту происшествия.

Выход на палубу A перекрывали воздухонепроницаемые двери, но они не были задраены и открылись, как только Дон подошел. В воздухе за дверью висела легкая дымка и явственно ощущался запах гари. На палубе рядом с отсеком 64А лежал какой-то человек, а Рама, согнувшись над ним, прижимал к лицу кислородную маску. Рама сильно кашлял, его лицо и руки были перемазаны сажей. Приблизившись, Дон узнал в лежащем главного инженера.

– Вынуждены... выломать дверь... – прохрипел Рама между приступами кашля. – Полно дыма... думали, кто-то мог остаться.

– Больше ни слова, – приказал Дон. – Воспользуйтесь кислородом сами. Я займусь инженером лично.

Дон был напуган. Он защелкнул ремешки кислородной маски, затем приоткрыл одно глаза веко Хольтца. Плохо. Он одной рукой нащупывал пульс Хольтца, а другой рылся в аварийной сумке. Наконец он нашел нужный шприц и прижал его к шее инженера. Рама, следивший за действиями Дона, отнял от лица кислородную маску ровно настолько, чтобы разговаривать.

– Укол алакревира, – произнес Рама, – сердечно-сосудистая стимуляция. Значит, у него...

– Больное сердце? Верно. Не многие знают об этом. Поэтому он и уходит в отставку после этого рейса.

– Как он?

– Плохо. Это худшее, что могло с ним случиться. Был кто-нибудь в этом отсеке?

– Нет, мы никого не увидели. Затем дым добрался до нас.

Из двери отсека вышел матрос с тяжелым огнетушителем в руках. Из сопла огнетушителя все еще медленно капала пена.

– Все в порядке, сэр. Огонь погашен.

Дон поднялся и заглянул внутрь обгоревшей каюты. Закопченные стены, все вокруг покрыто пеной. На полу груды обугленных обломков.

– Как мог начаться пожар? Я думал, корабль полностью защищен от возгораний.

– Так и есть, но багаж-то горюч. Горели два чемодана, одежда, предметы обстановки.

– Есть ли у вас предположения, из-за чего начался пожар?

Матрос замялся, затем раскрыл ладонь.

– Я не хочу никого обвинять сэр, но вот это я нашел на столе.

На его ладони лежала раскисшая пачка сигарет. Дон, разинув рот, несколько секунд молча смотрел на них.

– Отнесите это сами главстаршине Курикке и подайте подробный рапорт о происшествии, – приказал Дон. – Сначала свяжитесь с рубкой и передайте, чтобы сюда прислали двух человек с носилками.

– Доктор, – позвал Рама, – быстро сюда. Кажется, пульс становится нерегулярным.

Дон быстро осмотрел инженера и крикнул матросу:

– Отставить вызов. Помогите нам. Этого человека следует немедленно отправить в лазарет.

Главный инженер Хольтц был уже далеко не молод, и болезнь сердца у него, скорее всего, развивалась уже довольно давно. Его вполне можно было спасти, но лазарет корабля не был оборудован всеми необходимыми для этого приборами, обычными в планетарных базовых госпиталях. Здесь не было установки «сердце – легкие». И, конечно же, не было замороженных органов на случай крайней необходимости в пересадке. Но Дон сделал все, что было в его силах. Раму Кизима, отравившегося дымом, несмотря на его протесты, тоже уложили в кровать. В маленькой больничной палате оказались заняты уже четыре койки.

Двумя часами позже Дон вызвал рубку, чтобы получить рапорт. Он был врачом, но одновременно командовал судном.

– Все локализовано, – отрапортовал Курикка. – Ни возгораний, ни неприятностей с дымом вне этого отсека.

– Что система воздухоснабжения?

– Уровень кислорода слегка понизился, но ничего страшного. Я только что обследовал груду остатков и обнаружил окурок. Похоже, сигарета вывалилась из пепельницы и подожгла багаж.

Дон на секунду задумался.

– Есть на этом судне гауптвахта? – спросил он. Глаза Курикки округлились, но ответ был строгим и четким.

– В некотором смысле есть, сэр. Отсек 84В можно задраить снаружи, так что не откроешь изнутри. Ранее этот отсек уже использовали в качестве гауптвахты.

– Отлично. Я хочу, чтобы вы разыскали обитателя каюты и заперли его или ее в отсеке 84В. Этого человека следует заставить понять всю серьезность нашего положения. Если бы никто не нарушал запрета на курение, несчастный случай никогда бы не произошел.