Вперед, в СССР-2! - Страница 53

Такой процесс очень технологичен и высокопроизводителен. Средства, которые можно выжать всего из одного олигарха или очень крупного грабителя 1990-х, равносильны раскулачиванию десятков, а то и сотен тысяч крепких крестьян-хозяев в 1929-1930 годах, когда Сталину приходилось таким образом искать средства на индустриализацию страны. Да и число объектов таких вот высокоточных репрессий действительно невелико. Кроме всех известных лиц вроде «семейной группировки», есть и круг людей, которые не особо «светятся» в средствах массовой коммуникации — но которые при этом служат заманчивыми объектами атаки. В самом деле, многое ли вы знаете об одном кавказце (имя его мы здесь опустим), который стал почти полным хозяином Южного Урала? Или об одном мерзавце, который почти пять лет «доил» русскую промышленность минеральных удобрений? Так что в разработку попадет не более десяти тысяч «жирных фазанов».

А дальше, в общем, дело остается за тайным (параллельным) государством. Именно ему предстоит сконцентрировать в своих руках все нити управления захваченными финансовыми активами, умело выбрав проекты для инвестирования вот этих хитро конфискованных денег.

Они должны обеспечить нам экономическое чудо. С одной стороны, захваченные деньги и финансовые активы должны развить технологии Нейромира, технологии — могильщики индустриальной эпохи — так называемые «закрывающие». Примеры оных мы привели в этой книге, а с более полным перечнем таковых вы сможете познакомиться в книгах «Третий проект» и «Оседлай молнию!». Безусловно, здесь будут и новая энергетика, и энергосберегающие чудеса, и промышленные установки на новых физических принципах, и технологии развития возможностей человеческого сознания, что означает создание новой расы.

Однако не будем сбрасывать со счетов и собственно индустриальные проекты. Скажем, для оживления авиационного производства и стране достаточно создать подконтрольный тайному государству (а внешне — как бы частно-акционерный) лизинговый фонд в 3-4 миллиарда долларов, и одно это позволит начать поставки воздушных кораблей нового поколения не только в Россию, но и в Иран, Египет, Китай, Юго-Восточную Азию и в арабский мир. Это даст толчок производству новых транспортных самолетов. У нас ведь все еще есть все технические возможности для такой операции, не хватает лишь денег.

Но возможны и более смелые проекты. Скажем, в 2003 году очень многим казалось, что отечественная электронная промышленность обречена на смерть как полностью неконкурентоспособная и отсталая, разоренная к тому же в 1990-е годы. Однако наша беседа с одним из высокопоставленных руководителей Российского агентства по системам управления выявила ошеломляющие вещи.

— На каких же направлениях Россия все еще конкурентоспособна, на что надо делать ставку в наши дни?

— В каждой нашей подотрасли есть свои «жемчужины». Например, разработки в области цифрового телевидения и радиовещания, по которым мы идем во главе мировой гонки. Если взять электронно-компонентную базу, то отстали мы далеко не везде. В апреле 2002 года президент России утвердил основы государственной политики развития этой сферы. В документе закреплены те направления, в которых наша страна сохраняет конкурентоспособность. Тут и квантовая электроника, и наномеханика, инфракрасная техника, твердотельная (цифровая) электроника.

У нас есть отличные разработки в наноэлектронике, в электронике гетероструктур и радиационно-стойкой электронике. Мы располагаем серьезным потенциалом в развитии твердотельной, электронно-вакуумной и СВЧ-электронике.

Философия наша ясна: не надо копировать все, что делают за рубежом. Конечно, нужно обеспечивать отечественное оружие собственной электроникой. В остальном же, сосредоточившись на направлениях «главных ударов», наша электронная промышленность мало-помалу завоевывает гражданский рынок и в России, и за ее пределами.

Конкретный пример. В нашей электронике ставка делается на сложнофункциональные блоки в одной микросхеме. Проще говоря, нужно изготавливать такой чип, который целиком обеспечивает управление и цифровым фотоаппаратом или телевизором, и противотанковым снарядом. Мы уже формируем для этого соответствующие школы и дизайн-центры. В 2004 году начнем серийное производство цифровых телевизоров именно с такими сложнофункциональными блоками, и это будет производство мирового уровня. Ведь за цифровым телевидением с его сверхчетким изображением и стереозвуком — огромное будущее.

В дальнейшем же предстоит перейти к системам, в которых один кристалл сможет осуществлять функции конкретной аппаратуры.

— Но каким образом обеспечить прорыв?

— За счет рационализации всей отрасли. Прежние четыре «электронных» министерства СССР отгораживались друг от друга, по отдельности вели научные программы и создавали экспериментальные базы, обладали четырьмя особыми аппаратами управления. Они строили параллельные производственные цепочки и дублирующие производства, распыляя средства. Предприятия с высоким уровнем технологии оказывались разбросанными по разным министерствам, и объединить их в рамках перспективных проектов было трудно. Мы же убираем ведомственные границы и путем выстраивания оптимальных, динамичных схем можем добиваться успехов с гораздо меньшими затратами. Мы заменили ведомственный подход в управлении целевым, «делократическим» методом. Возможностей для сосредоточения сил и средств на приоритетных направлениях стало больше. Выигрыш достигается и за счет создания единого информационного поля. Это раньше предприятия одного ведомства не знали о том, что делают их коллеги из другого министерства. А теперь информация о выгодных проектах становится общим достоянием.

— Но все же Минрадиопром и Минэлектронпром СССР были богатейшими концернами, с бездонными бюджетами, мощным управленческим аппаратом. Им беспрекословно подчинялись директора всех подопечных предприятий. И пусть с огромными недостатками, но они обеспечивали развитие отечественной электроники. Одни госпрограммы, на которые министерствам государство выделяло миллиарды еще советских рублей и сотни миллионов долларов, чего стоят. Разве может сравниться с ними небольшое РАСУ со штатом в 107 человек? В отличие от прежних министерств агентство не ворочает государственными заказами, часть ваших подопечных предприятий уже приватизирована. Не оказались ли вы в положении «главноуговаривающего»?

— Вы не совсем правы. РАСУ, как и другие агентства, выступает государственным заказчиком по нескольким программам. Например, по мобилизационной подготовке экономики. Здесь мы заключаем контракты с предприятиями разных форм собственности, которые в обмен на налоговые льготы и наше непосредственное участие создают у себя необходимые мощности, внедряют нужные технологии.

Есть и второй рычаг влияния. РАСУ проводит конкурсы на осуществление работ по федеральным целевым программам. Скажем, по развитию ГЛОНАСС-М — глобальной навигационной системы, для которой нужно создавать приемники и наземную инфраструктуру в целом. Здесь мы работаем вместе с Росавиакосмосом и готовим серийное производство аппаратуры в рамках солидного инвестиционного проекта. Также РАСУ задействовано в программе «Национальная технологическая база» и в ряде других проектов. И, конечно, мы выступаем заказчиком по части работ федеральной целевой программы реформирования ВПК. Формируем интегрированные структуры, занимаемся технико-экономическим обоснованием их создания.

Естественно, никто не будет против увеличения государственных ассигнований на эти программы, против наращивания оборонных заказов на оснащение армии передовыми системами управления и средствами связи. К сожалению, возможности государственного спроса ограниченны и поэтому нужно «вертеться» в рамках бюджетных средств.