Вперед, в прошлое (СИ) - Страница 18

- Спасибо! – смущенно ответил Гейл, вспоминая насколько правильно, органично и убедительно выглядел сам блондин в роли Джастина, когда шел по улице полной геев, чтобы ступить на путь, который выбрал для себя.

- Я думаю, мы готовы сделать это! - Проговорил Рэнди и хлопнул Гейла по плечу, - мы перевернем восприятие народа о гомосексуалах. Это шоу станет первым в истории, которое расскажет правду. Правду об этой субкультуре.

И Гейл был склонен согласится.

***

Последующие дни прошли, словно в тумане, заполненные постоянной суетой.

Казалось, все складывается наилучшим образом. В пылу занятости и постоянного стремления играть свою роль лучше, Гейл практически перестал думать о Рэнди в недавнем ключе. Дискутируя ним по поводу сцен и прочих аспектах их работы, Харольд видел перед собой профессионала. Хорошего человека, понимающего партнера, но не более.

Тревога, сковывающая грудь, отпустила. Гейл снова стал похож на самого себя. Постоянно шутил, смеялся, отпускал остроумные или довольно двусмысленные реплики.

С Рэнди он вел себя, как со старым знакомым, который делил с ним работу и иногда досуг. Смутное, теплое чувство внизу живота, которое появлялось, когда блондин улыбался ему, или просто случайно касался его тела, Гейл объяснял просто симпатией к жизнерадостному, но не по годам рассудительному Харрисону.

Вот так они и подошли к первому съемочному дню.

Досконально отрепетированные сцены, машинально произносимые реплики…. Коуэн и Липмэн были несказанно довольны.

- Отлично, ребята! – воскликнул Дэниэл, когда, режиссер скомандовал «снято», и Брайан и Майкл отлипли друг от друга, находясь на крыше госпиталя, - сегодня мы сняли три сцены с Хэлом и Гейлом, две в полном мужском составе и несколько эпизодов, где задействованы Скотт и Питер. И еще есть одна сольная сцена Рэнди, и это не говоря о первом действии в «Вавилоне». Поздравляю Вас. Вы справились просто чудесно. Минимум испорченных дублей, максимум результативности..

Отовсюду раздались аплодисменты, актеры поздравляли друг друга с первым рабочим днем и замечательным вхождение в роли. Съемочная бригада отреагировала улыбками.

- Завтра, - продолжил речь Коуэн, - мы будем снимать исключительно Гейла и Рэнди. Постараемся сделать все постельные сцены Брайана и Джастина. Нет смысла тянуть.

Гейл замер. Рэнди напрягся, но потом улыбнулся, подталкивая плечом партнера.

- Наши первые совместные сцены войдут в историю.

Гейл фыркнул в ответ на самовлюбленную гримасу Рэнди.

- Ты просто хочешь увидеть меня голым! – протянул он голосом Брайана Кинни, заставив Харрисона прыснуть в кулак, чем они оба заработали неодобрительные взоры Коуэна и Липмэна.

- Гейл, Рэнди, серьезнее, пожалуйста! – проговорил Дэн, - это не покажется Вам веселым, когда вы будете часами морозить зады в павильоне. Данные сцены будут теми, что покажут динамику отношений Брайана и Джастина. Эти двое будут общаться посредством секса. Так что я хочу увидеть максимум страсти, минимум дуракаваляния. Это ясно?

- Ясно! – хором протянули парни голосами провинившихся учеников, чем вызвали смешки у всей съемочной группы.

- Ладно, - махнул рукой Рон, - на завтра все свободны, кроме Харольда и Харрисона.

- А посмотреть можно? – с любопытством осведомился Питер.

- Что посмотреть, Пит? – повернулся к нему Коуэн.

- Ну, то, как Гейл и Рэнди будут…. – и он совершил пару поступательных движений бедрами.

Рэнди засмеялся, Гейл отчаянно покраснел, а Скотт отвесил товарищу подзатыльник.

Липмэн покачал головой:

- На площадке будут только самые необходимые для работы люди, Питер. А ты к ним не относишься. Так что извини, но придется тебе смотреть эту часть вместе со всеми.

Пейдж показательно горько вздохнул, А Рэнди с ухмылкой заявил:

- Такое рвение, чтобы узреть меня голым, Пит?

- Может не тебя, а Гейла? – нашелся с ответом Пейдж.

Харольд снова покраснел, чем вызвал очередной смешок Харрисона.

- Всем до свидания! – поставил точку в разговоре Липмэн, - и спасибо за сегодняшний продуктивный день.

Компания постепенно расходилась. Скотт и Питер уехали самыми первыми, ссылаясь на то, что у них срочные дела за пределами отеля. Хэл ушел с одним из осветителей пропустить пару бокалов пива в ближайшем баре, а Теа и Мишель отправились за покупками в ближайший торговый центр. Гейл и Рэнди снова остались одни.

- Ты как? - поинтересовался Харрисон, идя следом за партнером к почти пустынной стоянке. Холодный канадский ветер с остервенением трепал концы его темно-синего шарфа, в который он с удовольствием спрятал покрасневший нос.

- Нормально! - Ответил Гейл, посмеиваясь и засовывая руки в карманы теплого твидового пальто, - только непривычно как-то.

- Привыкнешь! – с уверенностью ответил Рэнди, отворяя дверь машины и падая на пассажирское сидение.

Последнее время было само собой разумеющееся, что именно Гейл исполнял в их дуэте роль водителя. Они даже не обсуждали это.

Завтрашняя сцена немного пугала Харольда, но и заставляла его стискивать зубы в предвкушении. Это был бы неимоверный опыт. Если он сможет сделать это, то сможет сделать все. Раздеться перед другим мужчиной, позволить ему трогать себя, самому целовать его, касаясь в тех местах, в которых никогда не смог бы в другой ситуации. Показать страсть к другому парню, сыграть это так, чтобы у зрителей задымились экраны. Преподнести совращение тридцатилетним мужчиной семнадцатилетнего парня, как нечто прекрасное, правильное. А если добавить сюда наркотики, выпивку и рождение ребенка, то картина будет полной.

Брайан Кинни – палач любого закона. Любой логики. Любой морали.

И Гейл должен заставить тысячи людей проникнуться к нему настолько, чтобы смотреть шоу.

Это должно быть тонко. Аккуратно. Красиво. И это случится завтра.

С этими мыслями Гейл вырулил со стоянки.

***

- Внимание! «Мотор»! – скомандовал помощник режиссера, и на площадке воцарилась тишина.

- Ну, так что, ты идешь, или уходишь? Или кончаешь, а потом уходишь? Или кончаешь и остаешься?

В голосе Брайана Кинни был чистый, не концентрированный секс. Он буквально клубился в каждом звуке, отражался от стен и оседал в ушах напуганного тинэйджера, который не сводил с прекрасного, обнаженного тела горящего взора.