Возвращение Ворона (СИ) - Страница 11

Она повернулась в сторону своего стола и увидела, как остальные девушки одобрительно закивали.

— Леона, ты сегодня обворожительна! Ты словно горный цветок — прекрасна и тонка. Мне безумно приятно, что ты меня пригласила, но я вынужден отказаться от твоего предложения. Прости.

В зале повисла тишина. Это было не слыханным. Все ученики из низших сословий мечтали, чтобы когда-нибудь средне-княжеская дочь оказала им честь и пригласила бы отобедать с нею.

Более того, это могло быть расценено, как оскорбление. От такого предложения не отказываются.

Кто-то обозвал меня наглецом и хамом.

Лиона была сконфужена, но она тут же нашла выход из положения.

— Ай, какой ты молодец. Как прекрасно ты воспитан! Поучиться бы некоторым у тебя, — она сверкнула глазками в сторону Жаботинского, — я понимаю, ты не можешь принять княжеское приглашение с первого раза. Ты должен по этикету трижды отказаться. Оставь эти условности. Мы друзья. Я не забуду, что ты для всех нас сделал вчера. Пойдем же скорее. Сегодня позавтракаешь с нами.

— Лиона, мне правда очень неловко. Но я не могу принять твое приглашение. Я буду завтракать здесь. За этим столом. И позовите мне с кухни Ивана Горохова. Теперь это наш ним стол.

— Жаль, ну как знаешь, — Лиона опустила голову и зашагала прочь от меня, не поворачиваясь в сторону девочек.

— Не, ну ты уже достал меня, малец! — Прохор Кольцов дернулся чтобы вышвырнуть меня из-за стола, но тут же получил три коротких и молниеносных удара. Прямой челюсть, кружку в ухо справа и снова прямой слева в нос.

Из его ноздрей тут же брызнула кровь, и он взревел словно бык.

Он пытался наброситься на меня, но ему это не удалось. В следующее мгновение все ученики моего училища магов встали на ноги и повернулись лицом к входным дверям.

В помещение трапезной быстрым шагом вошёл Авва и восемь архидиаконов.

Я сел на место, как ни в чем не бывало.

— Так! что здесь происходит? — Авва строго посмотрел на меня и на официанта.

— Всё… Всё в порядке, — ответил официант прикладываю к своему носу тряпочный платок, — я случайно споткнулся.

Кольцов больше не смотрел на меня, и я понимал, что больше он никогда не решится подходить ко мне чтобы сделать какие-либо замечания или пробовать поставить меня на «моё» место.

Он собрал посуду и поспешил удалиться.

— Доброго всем здоровья, — Авва оглядел выстроившихся по струнке учащихся.

— У меня приятные новости, — продолжил он, — Илья, подойди ко мне. Новость связана с тобой.

Он развернул свиток, который нёс в руке, поочередно посмотрел на архидиаконов слева и справа, сопровождавших его, и громко зачитал:

***

— Высочайший указ Великого Государя, Царя и Великого Князя всея Великой и Малой и Белой Руси Самодержца, — далее он перечислил все титулы великого князя Москвы и всея Руси, — Нашими высочайшими Благонравьями соизволяю одарить барчука Илью сына Осипа Воронова княжеская милостью и благословением. Повелеваю выписать ему содержание на учебу в училище Преподобного Протопопа Аввакума по первому разряду. А также жаловать отроку Илье Воронову земельный надел с дворами, крестьянами и поместьем, которое впредь надлежит называть Вороново.

За исключительно храбрость и доблесть проявленную в бою с нечестивыми тварями жаловать сундук серебром.

А также отрезать парчи Царской для кафтанов.

А дела отрока Ильи сына Осипова Воронова примером служить должно.

Предъявителю сего указа всячески содействовать везде оказывать почёт и уважение.

За подписью Великого Государя, Царя и Великого Князя всея Великой и Малой и Белой Руси Самодержца.

***

После оглашения царского указа Авва подошёл ко мне, протянул свиток, поздравил меня и улыбаясь произнес.

— Ну что же боярин Илья Воронов, желаю вам здравствовать. И получите заслуженную награду, — он хлопнул в ладоши из-за его спины в помещении трапезную вошли двое крепких молодцов, несущих в руках тяжеленный сундук.

За сундуком следовал худой поддъячный, который держал на вытянутых руках свёрнутый в рулон обрез царской парчи.

Это был особый отличительный знак.

Кафтан из царской парчи позволял мне проходить без особого разрешения, практически в любые палаты и дворы на территории Руси.

Человек носящий такой кафтан, считался особой приближённой к Великому Князю и пользовался безусловным авторитетом и покровительством Боярской Думы.

Один из архидиаконов достал чернильницу с пером, учётную грамоту, положил их передо мной н стол и попросил принять и расписаться в грамоте.

Я внимательно прочел грамоту, чем вызвал еще одну улыбку Аввы. А потом расписался в ней.

Окружающие, некоторые с интересом, некоторые с нескрываемой завистью наблюдали за происходящим стоя.

— Что прикажете делать с вашим добром, боярин? — с серьезным выражением лица обратился ко мне один из восьми архидьяконов.

Я на самом деле пока ещё не знал, как следует распорядиться с дарами.

Я осмотрел учеников. По восхищённым взглядом окружающих, я понял, что я хорошенько утёр нос Жаботинскому и его компании.

Леона, поначалу обидевшаяся на меня за отказ завтракать с ней вместе, теперь смотрела совершенно иначе.

Ее глаза, так же, как и глаза всех девчонок горели от восторга.

Десять минут назад я был тем, кто не в состоянии оплатить своё проживание и пропитание в училище.

И поэтому должен унижено обедать завтракать на кухне вместе со стряпчими и такими же бедолагами как я.

Теперь же, мой социальный статус, если не поравнялся со статусом учеников, получавших обучение по первому классу, то по крайней мере очень приблизился к ним.

— Уважаемые наставник Протопоп Аввакум, и архидиаконы, позволено ли мне просить вас хранить моё серебро в училище? — спросил я, глядя на Авву.

Он едва заметно кивнул в знак согласия и задал встречный вопрос

— Вы желаете сдать на хранение весь Дар Государя или все же какие-то средства вам понадобятся?

Я подошел к сундуку. Велел отворить крышку.

Ученики вытянули шеи

В сундуке показались мешки с монетами, уложенные аккуратными рядами.

Я вытащил один из них.

— Уважаемые наставник Протопоп Аввакум, и архидиаконы, не сочтите за грубость. Достаточно ли будет одного мешка серебром для того, чтобы добавить в трапезную еще один зал, где отныне будут столоваться все те, кто ест на кухне?

Авва улыбнулся и доброжелательно кивнул.

— Более чем достаточно.

Я вытащил из сундука два мешка и положил их на стол.

— Я жертвую эти три мешка на устройство зала для самых бедных учеников. Все что останется — прошу употребить на пользу училищу.

Авва медленно трижды захлопал в ладони. Ученики и диаконы подхватили.

Я дождался окончания аплодисментов и произнес.

— Это еще не все. Вчера мы потеряли троих наших братьев. Их поглотили вайты. У них остались семьи. Желаю выделить каждой семье по мешку серебра. Я вытащил еще три мешка и положил нас стол. Такого никто не ожидал.

В каждом мешке было монет на двадцать тысяч. Я понимал, что это очень крупная сумма.

Я увидел в глазах Аввы искреннее уважение.

Значит я на правильном пути. Мне нужно было еще покрыть долг моего братца — тридцать тысяч Ваське Губе.

В сундуке оставалось еще очень много денег. Ну что же это приятное чувство — когда ты молод и очень богат.

Остальные монеты я разделю на три части.

Треть пущу в бизнес. Треть оставлю на хранение. А треть использую на возрождение мощи Рода — подкуп чиновников, подарки боярам, жалование толковым людям, создание боевого крыла клана.

— Ну что же, решено. Еще раз поздравляю. Садитесь.

Из кухни вылез Кольцов, он старался не смотреть в мою сторону.

Авва с архидиаконами собрались уходить.

— Наставник, прошу прощения, еще одно…

— Слушаю?

— В честь победы над вайтами, не откажите выпить с нами по кружке…