Возвращение убийцы драконов - Страница 7

Гэри брел на несколько шагов впереди, и Диана ясно ощущала (причем не в первый раз!), что он едва замечает ее присутствие. За эти три дня подобное уже случалось. Диана удивлялась, зачем Гэри попросил ее поехать вместе с ним и почему он избрал Лондон для их ежегодного отпуска. Мысль о раздельном путешествии, которая до сих пор не могла и в голову прийти молодой жене, начинала казаться привлекательной.

– Что там? – с некоторым беспокойством спросила Диана, подойдя к Гэри, который стоял посреди тротуара, испещренного трещинами, уставившись на небольшое углубление в нем.

Гэри показал на углубление.

– Ну и что?

– Давнишнее, – ответил Гэри. Он наклонился и провел пальцами вдоль гладкой кромки отверстия. – Это произошло давно.

– Ну и что? – Теперь тон Дианы выдавал ее нараставшее раздражение. – Гэри, это выбоина в тротуаре. Идиотская выбоина в дурацком тротуаре, просто дыра, заполненная дождевой водой.

Гэри посмотрел на жену так, словно Диана нанесла ему тяжкое оскорбление, и выражение боли на его лице погасило в какой-то мере ее гнев.

– Как ты думаешь, каким образом оно возникло? – спросил он.

– А ты как думаешь? – эхом отоззалась Диана, вовсе не настроенная играть в подобные игры.

– Снаряд «Фау-1»? – скорее спрашивая, чем утверждая, произнес Гэри. Задумчивая улыбка промелькнула на его лице. – Ты ведь знаешь, они долетали сюда, – добавил он. – А может, это след от какой-нибудь другой немецкой бомбы времен Второй мировой войны…

– Я должна испытывать ощущение вины? – саркастически поинтересовалась Диана, подумав о том, не намекает ли в шутку Гэри на ее немецкие корни.

– Что ты, – возразил Гэри, снова останавливаясь. – Но ты чувствуешь… – Он встал и безнадежно взмахнул руками, словно пытался вытащить у себя изо рта нужное слово.

– Чувствую что? – нетерпеливо спросила Диана.

– Историю, – выпалил Гэри. – Ощущение истории. Диана вздохнула.

– Ты не знаешь, как появилась здесь эта воронка, – сказала она, хотя и не оспаривала утверждение мужа о немецкой бомбардировке. По правде говоря, увидев это углубление, она подумала о том же самом. – Это мог быть след от автомобильной аварии или от бомбы «ИРА», которую бросили всего несколько лет назад.

Гэри покачивал головой.

Диана упрямо продолжала:

– Между прочим, если тебе захотелось ощутить историю, почему же ты буквально выволок меня из Вестминстерского аббатства? Уж более исторического места, чем это, тебе здесь не найти! Там похоронены все короли и королевы Британии, писатели и поэты. А мы бродим здесь под этим дурацким дождем и стоим возле какой-то воронки от бомбы на тротуаре.

– Это другое, – упрямо возразил Гэри и глубоко вздохнул, стараясь собраться с мыслями. Вид у Дианы был такой, словно это ее убедило. Тогда Гэри продолжил свои объяснения: – История, о которой ты говоришь, – это прошлое человечества, и оно должно сохраниться в памяти поколений. Поэтому мы и ходим в музеи. Чтобы помнить.

– А это тогда что такое? – скептически спросила Диана, указывая на воронку внизу. – Тоже история человечества, ведь так?

– Это не одно и то же.

– Нет, как раз одно и то же!

– Да нет же! – упорно не соглашался Гэри. – Это… ее не выставили сюда, чтобы мы на нее глазели. Она стала неожиданным побочным результатом исторического события. Это тебе не посмертные плиты. Там – момент, который уловили и сохранили. А это – все равно что наткнуться в лесу на отпечатки лап динозавра. Есть ведь разница с музеем, где смотришь на реконструированные кости?

– О'кей, – с готовностью согласилась Диана, по-прежнему совершенно не понимающая, в чем тут суть.

– Поэтому мы и приехали в Лондон, – продолжал Гэри.

– А я-то думала, мы приехали сюда в отпуск, – быстро перебила его жена, и, хотя ее слова кольнули его, Гэри упрямо продолжал выдвигать свои доводы.

– Поэтому мы и находимся в Англии, – закончил он. – У англичан лучше сохранена история, чем у нас дома.

– Соединенные Штаты тоже участвовали во Второй мировой войне, – язвительно напомнила ему Диана.

Гэри вздохнул и провел рукой по щеке и подбородку.

– Но если бы у нас остались воронки от немецких бомб, то мы бы их залатали, – заметил он. – Сделали бы что-нибудь вроде мемориала «Аризоны» в Пирл-Харборе. Понастроили бы разной чепухи вокруг, подробно рассказывающей, как это было, а на десерт скорее всего показали бы фильмы, билет на которые стоил бы двадцать пять центов. И все это вместо того, чтобы позволить истории самой говорить о себе.

– Я действительно не понимаю, о чем ты толкуешь, – вздохнула Диана. – И я устала от гуляний под холодным дождем. – При этом она иронически поглядела на углубление в тротуаре. – К тому же ты все равно не знаешь, кто это сделал.

Ответа у Гэри не нашлось. Он лишь пожал плечами и пошел дальше, а Диана послушно последовала за ним. Вскоре они обнаружили еще несколько углублений: в тротуаре и в каменной стене, окружавшей большое здание. А затем на той же стене они заметили небольшую скромную доску. Она сообщала, что здание является Музеем Виктории и Альберта, и усилила подозрения Гэри насчет происхождения этих воронок. Он тут же заявил, что они в самом деле образовались в результате немецких бомбардировок.

Правда, это заявление принесло Гэри совсем ничтожную победу, поскольку Диана по-прежнему не видела смысла во всем этом и не выглядела очень уж счастливой. Он понимал это и сочувственно относился к ее недовольству. Предполагалось, что они поедут сюда в отпуск, – их единственный в году отпуск! – а он таскает ее под дождем взад-вперед, гоняясь за ощущениями, которых она не воспринимает.

Гэри, естественно, отправился в Англию не для того, чтобы смотреть на традиционные достопримечательности. Он рассчитывал найти более неуловимые вещи, приехал в поисках одного из тех исчезающих мостов, о которых говорил Микки Мак-Микки, – звена между его миром и миром Волшебноземья. И по его предположениям, это место должно было оказаться здесь, где-то на Британских островах.

Где-то… Однако Англия и сам Лондон вовсе не были такими маленькими, как это раньше казалось Гэри Леджеру. С внутренним чувством превосходства, столь типичным для американцев третьего и четвертого поколения, Гэри представлял себе Англию и все острова небольшой провинцией, захолустьем, которое он сможет тщательно обследовать за две недели отпуска.

Но Лондон не оказался ни маленьким, ни провинциальным.

Три дня из четырнадцати уже прошли, а Гэри удалось отыскать лишь слабое ощущение истории рядом с выемкой в тротуаре на мокрой от дождя лондонской улице. Гэри втайне начинал признавать, что Лондон слишком величествен и, возможно, вся Англия слишком величественна. Вспомнив фильмы о Робин Гуде, он сегодня порасспрашивал местных жителей о Ноттингеме, который, по его понятиям, был чисто английской деревушкой.

Однако Гэри уверили в том, что Ноттингем совсем не таков, как он думает. Это был малопривлекательный промышленный город, и, по словам тех, кто там бывал, от Шервудских лесов сохранилось не более нескольких деревьев. Эти сведения больно задели Гэри, напомнили ему о лесах, дорогих его сердцу, которые простирались в стране, находящейся за три тысячи миль отсюда.

Да, не зря, видно, сокрушался Микки: мосты из реального мира в Волшебноземье быстро исчезали. На следующее утро Гэри объявил жене, что они покидают Лондон, садятся в поезд и едут в Эдинбург, который расположен в четырехстах милях к северу.

Диана, надо отдать ей должное (а отчасти и потому, что сама хотела увидеть Эдинбург), отправилась туда без возражений. Она понимала: что-то глубоко тревожит ее мужа. Поэтому ее неудавшийся отпуск не ахти какая плата за то, что Гэри получит возможность заниматься своими странными поисками. Может быть, хоть это принесет ему какое-то утешение. Не так уж много времени отделяло их от первой годовщины смерти Энтони, и Диана сознавала, что Гэри едва начал оправляться после тяжелой утраты.

Четыреста миль за четыре часа – и вот они сошли с перрона эдинбургского вокзала навстречу первому мимолетному впечатлению от Шотландии. Поскольку они везли с собой весь свой багаж, Гэри согласился взять такси.