Возвращение (СИ) - Страница 82

- Кто ты? - наконец, спросил Таррэн. - Ты похож на одного... человека.

- Стража, ты хотел сказать? Да, это правда. Бел вернула мне его меч.

Таррэн опасно сузил заалевшие глаза, сверля наследника Сар'ры настороженным взором. И слишком хорошо помня о том, что он значил когда-то для Белки.

- Ты пришел сюда с ней?

- Да.

- В стае?

- Еще нет, - не дрогнув, ответил Стрегон, и Хозяин неуловимо нахмурился, безошибочно угадав скрытый подтекст. Который, судя по всему, ему не слишком понравился. Какое-то время они еще боролись взглядами, полными подозрения и взаимной неприязни, но Таррэн первым отвел глаза и невесело усмехнулся.

- Здорово, наверное, она удивилась, когда тебя увидела?

- Это была чистая случайность.

- Несомненно, иначе я бы почувствовал... извини, не знаю твоего имени...

- Стрегон.

- Хорошее имя, - почти сразу кивнул Таррэн. - Правильное. Мне нравится, как оно звучит. И ЕЙ, наверное, тоже... так что ты хотел мне сказать?

Стрегон подавил тяжелый вздох и бесстрашно заглянул в глаза Хозяина Проклятого Леса - пронзительные, отчаянные, полные боли и едва заметной, полубезумной надежды. Он мог бы, наверное, не отвечать и не давать ему подсказок, мог бы злорадно смолчать и мстительно помечтать о том, сколько оплеух отвесит ему Белка за мимолетное ощущение измены. Он многое мог бы сделать... но не стал. Потому что глаза Таррэна не умели лгать. И потому, что такой боли, какая светилась там сейчас, он не пожелал бы испытать никому на свете.

- Думаю, она ждет тебя, - тихо сказал наемник, незаметно сжимая пальцы в кулак. - Ждет где-нибудь недалеко от своих кошек. Так, чтобы быть готовой к тому, что ты все-таки справишься. И там, где ее сумеют остановить перевертыши - в том случае, если ты вдруг опоздаешь.

Таррэн на мгновение замер, осмысливая услышанное, а потом живо вскинул голову.

- ТРАШ!

Стрегон слабо улыбнулся, полагая, что не ошибся, перехватил неистово загоревшийся взгляд, полный безмерной благодарности, и снова кивнул, но эльф уже не увидел: вдруг полыхнул живым факелом, пыхнул бешеным жаром и, едва не спалив Золотым остатки леса, бесследно исчез.

Над Золотым Лесом медленно занимался рассвет, заботливо подсвечивая верхушки прекрасных остролистов и тихонько лаская белоснежные листья на вершинах родовых ясеней Л'аэртэ. Их было много в этом лесу. Настолько, насколько у Владык хватало терпения поддерживать в них жизнь. Эти древесные гиганты кроны не знали ненужной суеты. Их жизнь всегда текла размеренно и неторопливо. Даже когда игривый ветер беззастенчиво срывал с них золотисто-снежный покров, они оставались спокойны и полны скрытого достоинства.

Однако этим утром могучие остролисты были непривычно тихи и смиренны. На них не было видно ни единого движения: ни ветка не прогнется под весом крупной птицы, ни ветер не коснется невесомых крон, ни звериный рык не потревожит их чуткое молчание. Деревья слушали. И весь Лес слушал вмести с ними, стараясь ничем не выдать своего волнения и страшась звучанию тихой, печальной и очень ко времени проснувшейся мелодии эльфийской флейты.

Белка сидела на мраморном бортике фонтана и, прикрыв глаза, перебирала тонкими пальчиками недлинную трубочку, выточенную из поющей эльфийской ивы. Одну ногу Гончая поджала под себя, как всегда привыкла, вторую опустила на землю, едва касаясь травы кончиками пальцев. Сапог на ней больше не было - сгорели, когда вокруг бушевал свирепый Огонь. Как не было ни любимой куртки, ни рубахи... ничего, кроме матово поблескивающего доспеха и сильно обгоревших, но вполне еще справных ножен, неподвижно лежащих у нее на коленях.

Рядом, причудливо изогнув длинные ноги и свернувшись клубком, лежал Курш, умильно вытянув лошадиную морду и жадно внимая каждому оброненному звуку. Чуть поодаль, словно случайно окружив фонтан со всех сторон, так же неподвижно лежало с полсотни крупных волков, стерегущих каждый взгляд и каждое движение своей драгоценной хозяйки. Они были очень спокойны и с виду даже сонливы, хотя на деле очень внимательно следили за тем, как к фонтану со всех сторон стягиваются привлеченные музыкой эльфы: Темные, Светлые... даже ллер Эналле не выдержал неопределенности и покинул отведенные ему покои, прихватив всех своих подчиненных.

Но Белка не видела: она просто играла, незаметно открывая в музыке свою душу. Играла так, что взыскательные эльфы непроизвольно замирали и инстинктивно тянулись навстречу, стараясь не упустить ни единой ноты. Она редко играла так, как сегодня. Мало кто мог похвастать, что слышал ее настоящую Песнь. Но сейчас она больше не скрывалась и не возражала против молчаливых слушателей. Именно сейчас ей было все равно.

Она не пошевелилась даже тогда, когда по небу с ревом пронеслась горящая звезда. Когда в одном из углов роскошного сада вдруг с треском разошлись стены, а в опаленном проеме возник объятый неистовым пламенем мужской силуэт. Ее руки не сбились с темпа, в мелодии не проскочило ни единой фальшивой ноты. Ее дыхание осталось таким же ровным, как и мгновение назад, когда вокруг не раздавалось даже жужжания вездесущей мошкары.

Таррэн, тяжело дыша, замер на самом краю Зала, уставившись на Гончую горящим взглядом. Причем, горящим в буквальном смысле - на нем снова тлела дорогая рубаха, постепенно обугливаясь и превращаясь в жалкие лохмотья. Его кожа едва заметно дымилась, как будто изнутри ее разъедало жадное пламя. Но он не видел и ничего не чувствовал - неотрывно смотрел только на НЕЕ. Его грудь бурно вздымалась, как после быстро бега, волосы снова расплелись и красиво разметались по плечам. Суматошное сердце колотилось так громко, что этот грохот, казалось, был слышен на другом конце Леса...

А Белка даже не подняла головы. Только перевертыши чуть повернулись на шум и мимолетно оскалились, требуя тишины. И он послушно застыл, не смея нарушить ее уединение, но при этом лихорадочно подыскивая нужные слова. И страстно надеясь на то, что она подаст хоть какой-нибудь знак, что видит, чувствует его снова. Как раньше. Что если даже и не прощает его долгое отсутствие, то согласна хотя бы выслушать.

Всего лишь выслушать - большего он не просил.

К несчастью, узы по-прежнему молчали. Лицо Белки тоже оставалось необъяснимо бесстрастным. Поблескивающие от мелких водяных капелек волосы были удручающе коротко острижены и дерзко заброшены назад. Он не любил, когда она так делала, но сейчас лишь горестно вздохнул. А она по-прежнему молчала и неспешно перебирала лады, вслушиваясь в мягкие звуки флейты и совсем не замечая того, как от застывшего эльфа неумолимо ползут во все стороны, выгрызая в траве алые тропки и опасливо огибая свирепых волков, извилистые огненные дорожки.

Тишина вокруг стала просто оглушающей.

Вот и вторая стена послушно разошлась перед спешащими на помощь Таррэну Владыками. Вот и третий проем открылся, пропуская припозднившихся Братьев и их давешнего провожатого. Вот и Стрегон вместе с побратимами осторожно шагнули вперед, удивленно оглядываясь. Вот и леди Эланна с любопытством выглянула из-за чьего плеча и с удивлением посмотрела на ту, что сумела покорить сердце ее неподатливого гостя, после чего странно отвела глаза и тихо вздохнула... а тихая мелодия все лилась и лилась, заставляя замирать сердца, пробуждая души и даря удивительный покой смятенным мыслям, для которых сегодня было слишком много трудных испытаний.

Наконец, Белка вздохнула и опустила руки. Но глаз не открыла и не повернула головы. Только сдвинула с колен потрепанные ножны, позволив им соскользнуть на мраморный бортик, и снова замерла, с наслаждением слушая благоговейную тишину, которую все еще никто не решался нарушить.

В этой оглушительной тишине Таррэн с тяжелым сердцем шагнул вперед.

Он ожидал грозного, предупреждающего рыка, свидетельствующего о ярости его необычной пары; того, что перевертыши вдруг дружно поднимутся и, послушные воле Вожака, уверенно загородят ему дорогу. Приготовился к бешеному сопротивлению и даже был готов идти на самые отчаянные меры, добиваясь для себя лишь одного - слова, но волки просто неодобрительно заворчали и чуть подвинулись. Не попытались остановить... совсем. Хотя и жизнь Хозяину ничем не облегчили, предоставив обходить их громоздкие тела и пробираться к Белке, как по живому лабиринту.