Возвращение оракула - Страница 16

– Свихнулся, значит, Крот, – резюмировал Кудряшов.

– А это еще бабушка надвое сказала, – вздохнул Хлестов. – Мы ведь с тобой не знаем возможностей этого оракула.

– Ты про золото не соврал? – подозрительно покосился в сторону Вени Кудряшов.

– Доверху этот храм золотом набит, – не дал открыть приятелю рот Гриня. – Когда Иванов нас по своим хранилищам повел, у меня в зобу дыханье сперло. И слитки там лежат, и посуда! А уж камней драгоценных как грязи!

– Шедевры живописи и ваяния, – солидно добавил Веня.

Хлестов от этих откровений Вени и Грини даже взмок и принялся вытирать пот с лица белоснежным платочком. Все-таки нюх в очередной раз не подвел Петра Васильевича и ситуацию он просчитал точно. Теперь бы только не ошибиться в действиях. Тут нужен тончайший расчет. Шутка сказать – сотни миллиардов долларов.

– Замочить этих двух лохов, – сказал Бульдог, – и взять перстни. А потом с Крота можно за них и все десять миллиардов сорвать.

– Я вас умоляю, Козлов, – поморщился Хлестов, – оставьте эти уголовные замашки.

– А не получится у вас ничего, – хихикнул Гриня. – Этих ребят сам оракул охраняет. Аркадий Семенович сказал, что убить их может только Субботин. Собственноручно. Его оракул считает покойником.

– Почему? – удивился Кудряшов.

– Какой-то божий суд был, – попытался объяснить Веня. – И якобы Кузнецов на этом суде проткнул Субботина мечом. Мы с Гриней при этом, к сожалению, не присутствовали, поскольку Аркадий Семенович нас в последнюю поездку не брал.

– Ну, вот видите, – укоризненно покачал головой Хлестов. – Здесь наобум нельзя действовать. Нужен точный расчет. Нет, мешать мы Субботину не будем. До поры.

– Дохлый номер, – презрительно усмехнулся Бульдог. – Суббота не дурак. У него быков несколько десятков. Если уж он до перстней доберется, то нам придется с боем их у него отбирать. Не знаю, как там с миллиардами, но мы либо по пуле получим от субботинских ребят, либо пожизненное заключение от родного государства.

– Не исключено, – хмыкнул Кудряшов. – Просто так Субботина устранить не удастся.

– И не надо нам его мочить и устранять, – пожал плечами Хлестов. – Зачем нам кровью себя пятнать. Пусть убийцей Субботиным занимаются правоохранительные органы. Это их работа.

– Я стукачом сроду не был, – обиделся Бульдог.

– Молчал бы уж, – брезгливо покосился в его сторону Кудряшов. – А в НКВД кто меня сдал?

– Так ведь это сон, Миша, – смутился Бульдог. – Гипноз. Так ведь и били они нас, что твои опричники. Прямо душу наизнанку выворачивали.

– Вот и тут гипноз, понял? Пойдешь и как миленький настучишь куда следует в полусонном состоянии.

– Не надо никуда стучать, – вмешался в разговор двух братков Хлестов. – Прокуратуру я беру на себя. Ваша задача – точно определить место и время, когда убийство состоится.

– А если перстни попадут в прокуратуру?

– Значит, надо сделать все, чтобы не попали, – вздохнул Хлестов. – А то придется потом следователей грабить.

Кудряшову план Петра Васильевича понравился – эффективный и относительно безопасный, не сулящий крупных неприятностей в будущем. Все-таки, что ни говори, а ум, когда речь идет о деньгах, представляет куда большую ценность, чем сила.

– Когда и где Субботин собирается провернуть это… э-э… мероприятие? – спросил Хлестов у Вени.

– Мы с Гриней должны выманить Кузнецова и Ходулина якобы на встречу с Ивановым, а там уже не наша забота, – отозвался Веня.

– А они вам поверят?

– Конечно, поверят, – шмыгнул носом Гриня. – Друбич знает, что мы работаем на фон Дорна.

– Какой еще Друбич? – рассердился Бульдог.

– Друбич – это Кузнецов, а фон Дорн – это Иванов, – пояснил Гриня. – У оракула все под кликухами ходят. Венька, когда в ГПУ служил, звался Куликовым, а я был Нечаевым.

– Ладно, – кивнул Кудряшов. – Держите нас в курсе. Как получите сигнал от Субботина, так сразу звоните.

– Будет сделано, – четко отрапортовал Стеблов, для которого служба в гвардейском полку, а потом в солидном военизированном ведомстве не прошла даром.

– И смотрите у меня, бойцы невидимого фронта, – погрозил им огромным кулачищем Бульдог. – В случае чего, я вас из-под земли достану.

«Мерседес» плюнул в незадачливых агентов бензиновым перегаром и разжиревшим псом лениво двинулся с места. Гриня с Веней смотрели ему вслед, пока габаритные огни не скрылись за поворотом.

– Пугают еще, сволочи! – зло плюнул на мокрый асфальт Гриня. – Влипли мы с тобой, однако, Стеблов.

– Не влипли, а прикоснулись к одной из величайших тайн современности, – наставительно заметил Веня, направляясь к своему видавшему виды БМВ.

– А толку-то?! – вздохнул Гриня, с удобствами располагаясь на заднем сиденье. – Кто-то огребет деньжищи, а мы с тобой так и останемся с битыми мордами и пустыми карманами.

– Вариант очень даже возможный. Чего доброго, и убить могут, заподозрив в двурушничестве или просто как ненужных свидетелей.

Кроту Веня не верил. Тоже мне Иван Грозный выискался. Деньги – вот истинная власть. А тут изволь корчить из себя опричника. Пришибут еще, глядишь, недовольные царской властью поселяне. Дайте Вене Стеблову миллиард, и катитесь все к чертовой матери.

– Я одного не пойму, Стеблов, мы же с тобой давно уже покойники, во всяком случае, в глазах оракула. С какой стати он нас вновь превратил в гэпэушников?

– А в тридцать седьмом мы были еще живы, понял?

– Но ведь нас застрелил Друбич в двадцать седьмом?

– Нет, – покачал головой Веня, выруливая на дорогу. – По всему видать, в двадцать седьмом все вышло наоборот: дедушка Аркадия Семеновича завалил, как ему казалось, всех своих врагов с помощью Куликова и Нечаева. Вот только Доренко не учел, что оракул способен покойников воскресить. И один из этих покойников, Глинский, через десять лет добрался до старшего оперуполномоченного и отправил того в мир иной без всяких шансов на возвращение. Тебе, Гриня, следует мозгами шевелить хоть иногда, а то они у тебя вконец скиснут.

– Вот ты и шевели, умник, – обиделся Гриня. – По твоей милости мы в это дело влипли. Набьем-де морду Ходулину, сорвем бабки – и в сторону… Ну, и где та сторона? А теперь к этому чертову Дракуле и не подступишься. Всю оставшуюся кровушку выцедит, вампир!

Гриня был, конечно, прав, а потому Веня Стеблов и не собирался охотиться на вампиров и йородов. План его был составлен не хуже, чем у стратега и хвата Петра Васильевича Хлестова. У которого он, правда, украл главную идею.

– Есть у меня один знакомый следователь прокуратуры.

– Ну? – насторожился Гриня.

– Не нукай, пока не запряг, – огрызнулся Веня. – Сдадим его, как миленького.

– Субботина? – ахнул Гриня.

– При чем тут Сашка, – огрызнулся Веня. – Субботина пусть Кудряшов с Хлестовым пасут. У меня есть на примете другой урод.

– Какой еще урод, Стеблов, ты что несешь?

– Ты видел, как оракул Сашке его жизнь пересказывал?

– Нет, – вздохнул Гриня. – Я на такое смотреть не могу. У меня нервная система слабая.

– А я подсмотрел. Четвертым на том божьем суде был Валерка Аникеев. Это именно к нему собирался обратиться Крот, если бы Субботин отказался.

– Мама дорогая! А как он там оказался?

– Светка его наняла для прикрытия.

– Так он, наверное, сейчас в золоте купается, – покачал головой Гриня. – Чего доброго, откажется?

– Деньги лишними не бывают, – процедил сквозь зубы Веня. – Аппетит приходит во время еды.

Сухарев слегка удивился раннему звонку Петра Васильевича Хлестова. Однако вынужден был признать, что сведения, которые ему сообщил финансист, были из разряда важных. Речь шла о двух человеческих жизнях, и тут уж, как считал Василий

Валентинович, лучше перестраховаться, чем потом хоронить убитых и ловить убийц.

– А откуда у вас такие сведения, Петр Васильевич?

– К сожалению, не могу вам назвать имя своего информатора, Василий Валентинович. Человек буквально умолял меня не проговориться. Он и без того сильно рисковал, рассказывая об этом мне. Вот задержите преступника, тогда, пожалуй, скажу. Но сведения надежные, Василий Валентинович, – информатор из ближайшего окружения Субботина.