Возвращение к звездам: фантастика и эвология - Страница 108

Кстати, по моим прикидкам из всей этой «новой лунной программы» ничего путного не выйдет — разве что у китайцев. Законы стратегии учат, что бессмысленно после неудачного наступления начинать такое же и в той же конфигурации. Да и по логике: одинаковые причины влекут за собой одинаковые следствия. То есть в лучшем случае мы опять захватим плацдарм и снова не сможем его удержать.

В 1970-х годах Конгресс США отказал в средствах на три последние экспедиции по программе «Аполлон», решив, что уже потраченных 26 миллиардов долларов совершенно достаточно. Я не буду сравнивать эту сумму (вообще говоря, по меркам сегодняшнего дня довольно скромную) с расходами на войну в Ираке или, например, со стоимостью программы производства бомбардировщиков В-2, для которых в мире отсутствуют адекватные цели. Замечу лишь, что успех экспедиции Армстронга дал американцам возможность беспрепятственно реализовывать свою геокультурную стратегию победы в «холодной войне», что дорогого стоит. Но даже чисто формально: этот грандиозный и заслуженный успех повысил капитализацию территории страны на многие триллионы долларов и включил ее в очень узкий список «бессмертных государств», о которых будут помнить, пока существует человеческий разум.

Можно подсчитать и конверсионную прибыль — от тефлоновых сковородок до устройств мобильной связи и систем мониторинга сердечной деятельности. Но фирмы- изготовители получают свои прибыли и не расположены делиться ими ни с НАСА, ни с «Роскосмосом». В самом деле, при чем тут Луна?

Когда говорят о дороговизне космических исследований, всегда считают прямые расходы и прямые доходы. Потому что косвенные не научились считать. Это касается и американцев, которые променяли главный вариант космической экспансии: человек в космосе — Луна — Марс — астероиды — системы больших планет, на во всех отношениях компромиссный, хотя и впечатляюще красивый проект «Space Shuttle». Причем первоначально «шаттлы» мыслились как один из элементов космической системы, позволяющий осуществлять исследования космоса со всеми удобствами. Как водится, на создание всей системы денег не нашлось, время было потеряно и вспомогательный модуль стал самоценным. Теперь приходится изобретать под него задачи и загодя писать некрологи: потеряны два «челнока» из пяти эксплуатировавшихся, то есть 40 %. Эти потери были бы приемлемой платой за Марс и астероиды, но отнюдь не за рутинную доставку людей и грузов на низкую орбиту, что модифицированные «Союзы» делают и надежнее, и дешевле. Конечно, если бы заработала вся система: «челноки», «тягачи», станции на низкой орбите, станции на стационарной орбите, исследовательские корабли открытого Космоса… но ничего этого нет, есть только «шаттлы», вылетавшие свой ресурс. «Так усовершенствование, отмщая небрежение им, обратилось во вредоносность».[237]

У нас в СССР/России главный вариант закончился в 1964 году, когда Лунная программа потеряла своего главного менеджера — Н.С.Хрущева. Было бы интересно написать альтернативку, в которой бывший Первый секретарь не отправляется на персональную пенсию, а остается членом Политбюро, ответственным за космические исследования. И не надо говорить, что в тоталитарном государстве такое невозможно. Как раз в тоталитарном государстве возможно все и быстро.

Лунная программа обрела бы свою «руководящую и направляющую силу», причем силу, способную заставить Королева и Челомея найти компромисс. По известной формуле Л.П.Берии: «Если два коммуниста не могут договориться по вопросу, имеющему оборонное значение, значит, один из них — враг. Мне сейчас некогда выяснять, кто из вас враг. Я вернусь через час…»[238] Внесение согласования в усилия страны резко обострили бы ситуацию, открылось бы поле для содержательной игры. Не могу отказать себе в удовольствии привести любимую цитату: «Сильная и уверенная в себе, сознательная воля главнокомандующего могла бы во много крат повысить динамику битвы, устранить помехи маневру, внести согласованность, — словом, направить события по иному руслу. Такой вариант был вполне возможен, а кто может определить пределы осознавшей себя и всю обстановку твердой и непоколебимой воли, в особенности такого могущественного аппарата, каким было германское главное командование?»[239] Или Политбюро ЦК КПСС.

Во всяком случае, шансы были. Даже в Текущей Реальности оставалась надежда облететь Луну раньше американцев. Успех, конечно, эфемерный, но он дал бы все основания продолжать Лунную программу. Первый облет — наш, первая высадка — их. Чья первая база? И где-то впереди, далеко за линией фронта сияет Марс,

 главный приз лунной гонки.

Брежневское Политбюро пожалело космонавтов (риск действительно был предельный, но, кстати, не запредельный, как у «Аполлона-11»), и эта последняя возможность была потеряна. Нет ничего ценнее человеческой жизни? Так, дайте человеку возможность самому распоряжаться собственной жизнью. Идея облета Луны на недовведенном корабле была высказана самими космонавтами в письме, обращенном к высшему руководству страны.

В 1990-е годы, когда погиб Советский Союз и разрушалось все, созданное им, было модно обвинять космос в низком уровне жизни в СССР. Как-то никто не обратил внимание, что во второй великой космической державе — США — уровень жизни оставался весьма высоким. И кстати, если бы сегодня мир пользовался бы не только ближним, околоземным космосом, но и малой системой, мы, например, не имели бы проблем с кризисом генерирующих мощностей и распределительных сетей. Весьма вероятно, что и продовольственная проблема была бы решена (за счет накопленного опыта в создании высокоэффективных искусственных экосистем, необходимых в длительных космических перелетах).

Но суть — не в этом.

Значение Дальнего Космоса — вовсе не в «ненужных камнях с ненужных планет», не в космических ресурсах, использование которых в ближайшее время, по меньшей мере, сомнительно, и даже не во всякого рода полезной конверсии типа «ядерного кубика» или «манны небесной» (космического хлеба). Ценностью является сам Космос.

Говорят, что виртуальная реальность обессмыслила долгие и дорогие космические исследования: ведь при помощи современной компьютерной графики можно уже сегодня исследовать океаны Титана и наблюдать за восходом Юпитера с Амальтеи. Рассуждающие так забывают, что компьютерная реальность создается людьми и, следовательно, содержит в себе лишь то, что они знают или могут помыслить. Остановка развития в конце XX столетия потому и произошла, что набор смыслов и образов, связанных с Землей, практически исчерпан. Мы обречены жить в эпоху постмодерна, эпоху комбинирования и рекомбинирования многократно использованных мыслеконструкций.

Новые образы, новые символы, новые структуры мышления ждут нас за гранью привычного опыта. И никто ничего не может сделать с тем фактом, что Космос остается наиболее обозначенным фронтиром развития. Можно игнорировать это обстоятельство, можно придумать тысячу других фронтиров (океан, тайны живого…), но себя обмануть нельзя. «Во Вселенной каждое разумное существо знает, где добро и где зло», — говорит герой американского фильма «Ка-Пекс». И здесь, на Земле, каждый человек знает, где на самом деле нужно искать смысл существования. По А. Тойнби,[240] локальная цивилизация есть ответ на локальный вызов (джунглей, океана, пустыни, арктического холода…). Тогда наша глобальная (ну, по крайней мере, глобализованная) Цивилизация должна искать ответ на глобальный вызов бесконечности космического пространства, и уклониться от этого вызова она не может.

То есть может, конечно, но очень дорогой ценой.

«Сказали мне, что эта дорога меня приведет к океану смерти, и я повернул обратно. С тех пор всё тянутся передо мною кривые глухие окольные тропы…»