Возвращение графа - Страница 2

Все четверо уставились на него. Когда джентльмен, в свою очередь, стал их разглядывать, в его глазах сверкнуло веселье.

Перед ним был тучный лысый господин средних лет, с виду типичный деревенский сквайр; молодая блондинка, изящная и тщательно одетая, похожая на фарфоровую статуэтку; пожилая дама, явно ее мать, и молодой человек, широкоплечий, с квадратной челюстью и соломенно-желтыми волосами. Все таращились на непрошеного гостя.

Их первое впечатление было таково: темноволосый, элегантно одетый, вызывающе красивый юный джентльмен. Пляшущий огонь в камине высвечивал безупречно гладкое лицо – казалось, он только что выскочил из гардеробной самого черта. На нем были идеально сшитый черный сюртуке белым шейным платком, темные облегающие бриджи и сверкающие сапоги до колен. Лицо джентльмена было бесстрастно, черты лица, как и кожа, безупречны, глаза внимательны. В свете камина трудно было разобрать цвет больших, широко посаженных глаз, но они были светлые и кристально-ясные. Самым захватывающим в нем было холодное выражение, застывшее на гладком лице. Он выглядел так, будто человеческие эмоции ни разу не коснулись его.

Мужчина средних лет вскочил на ноги:

– Что это значит?! Вы не Джефри Сэвидж!

– Нет, – спокойно ответил джентльмен. – Джефри Сэвидж – это мой отец. Я Кристиан Гейбриел Питер Колинуорт Сэвидж, новый граф Эгремонт и хозяин этого дома. А вы, сэр?

Пожилой господин открыл и закрыл рот. Остальные тоже были в замешательстве. Наконец, встал и заговорил молодой человек:

– Я Хэммонд Сэвидж, – натянуто произнес он. – Это моя невеста Софи Уайли, ее отец сквайр Генри Уайли и его жена Марта. Поймите, нам трудно это сразу принять.

Кристиан кивнул:

– Я и не ожидал, что вы мне сразу поверите, кузен. Ведь вы мне кузен, не так ли?

Хэммонд кивнул.

– Но со временем поверите, – миролюбиво произнес Кристиан. Он подошел к камину. – Я замерз в пути. Если не возражаете, сяду к огню.

Сквайр вспыхнул, подавив желание высказаться по этому поводу. Новоприбывший сел и потер изящные руки.

– Я прибыл в страну всего несколько дней назад и сразу направился в Лондон. – Никто не произнес ни слова, и он продолжил: – Кстати, я просил принести еду, с удовольствием буду есть здесь, у огня. – Снова молчание. В ответ слышалось лишь потрескивание дров в камине. – Вас это оскорбляет? – дерзко спросил он. – Или оскорбляет только мое появление? Я не ждал, что меня встретят с радостью. Вам, видимо, все равно, голоден я или нет, я не виню вас в этом, и все же мне нужно поесть. Морить голодом – не самый эффективный способ отделаться от человека, не так ли?

Одна из женщин вздохнула.

– Согласен, неэффективный, – проскрипел, наконец, сквайр. – Падение со скалы более эффективно. Именно так и закончил свою жизнь шестой граф. – Он с вызовом уставился на визитера.

– Сквайр, – кротко возразил Кристиан, – вы можете верить всему, что говорят обо мне и моем отце, но будьте разумны. Какими бы злодеями вы нас ни считали, но, когда умер шестой граф, мне было всего двенадцать лет; в это время нас по приговору везли на край света. Зло повсюду протягивает свои щупальца, никто не знает этого лучше, чем я, но у нас не было никакой власти, мы не могли причинить вред никому здесь, в Англии. Не считая того факта, что я не имел причин желать зла этому человеку, пока он не отказался нам помочь; а потом единственное, что мне оставалось, это утешать отца. Это правда, – кивнул он, видя недоверие на лице сквайра. Улыбка Кристиана была такой же холодной, как и его слова. – Граф, не задумываясь, поверил обвинениям против нас. Но он не знал моего отца. Видите ли, Джефри Сэвидж всю жизнь прожил изгнанником даже по отношению к семье, хотя все могло бы быть иначе. Правда, кузен? – Он обратился к Хэммонду.

Хэммонд пожал плечами и сказал:

– Мы никогда не виделись, это правда. Не знаю почему.

Кристиан кивнул:

– Зато я знаю. Семья не хотела иметь с нами дела еще до ареста и приговора. Отец был образованным человеком, но зарабатывал на жизнь тем, что вел счета богатых людей. Это шокировало семью, они стыдились его. Им-то не приходилось пачкать руки чернилами или торговлей. А отец работал. Он был младшим сыном младшего сына в большой семье. Конечно, теперь она стала гораздо меньше, – пробормотал он с легкой улыбкой. – Здравствовали несколько наследников титула. Даже не будь их, нам все равно не на что было рассчитывать, я имею в виду прямую линию наследования. Некоторые мои родственники всю жизнь прожили в ожидании хотя бы отдаленной возможности унаследовать титул и состояние. Как насчет вас, кузен? Мы с отцом никогда на это не рассчитывали.

– Но ведь наследником должен был быть он, верно? – с горечью произнес сквайр. – Что с ним случилось? Мы ничего не знали о его смерти.

На лицо Кристиана набежала тень.

– Вы и о жизни его ничего не знали, – мягко произнес он. – Вы замечательно умеете сочувствовать. Пожалуйста, не извиняйтесь, – Сказал он, хотя никто и не собирался этого делать. – Никто ничего не слышал о моем отце потому, что нужно некоторое время, чтобы новости дошли сюда с другого конца земли – даже если их кто-то ждет. А поскольку мы знали, что таковых нет, мы и не писали. В сущности, даже о наследстве я узнал не сразу, хотя приехал, как только смог. Сожалею, если чьи-то ожидания не оправдались. Ведь это вы, Хэммонд, надеялись получить наследство, не так ли? Извините. А, вот и мой обед, – сказал он, прежде чем Хэммонд успел ответить.

Вошел дворецкий, за ним лакей внес складной столик и поднос с горячим блюдом, хлебом и сыром.

– Не желаете присоединиться? – спросил Кристиан, когда перед ним установили столик.

Сквайр отмахнулся от предложения, но, когда Кристиан взял тарелку, заговорил:

– Итак, вы приехали, чтобы заявить права на титул и имение?

– Да. Я уже сказал. Еще на банковский счет, ценные бумаги, городской дом в Марбл-Арч и охотничий домик в Вест-Каунти, – подтвердил Кристиан и положил себе булку, клин сыра и кусок мяса. – И еще на дом в Озерном крае. И на мельницу в Суссексе, и винокуренный завод в Шотландии. Много всего, и как можно скорее.

Он поднял глаза на потрясенную компанию.

– Заметьте, – сказал он, подняв нож, – я понимаю, что такое решение вредно для здоровья. Давайте посмотрим. – Он забыл про наполненную тарелку и заговорил, глядя в пространство. – Я получаю все законно, так? Ведь это много всего, не правда ли? Насколько я понимаю, после того как мы покинули Англию, шестой граф Эгремонт Чарльз, упал с лошади, разбил голову о камень, и случилось это меньше чем через год после того, как он унаследовал графство от отца-инвалида. Следующий граф, Годфри, четыре года прожил в добром здравии и тоже упал. Как я слышал, он свалился в реку за день до своей свадьбы. Авария с лодкой, не так ли? После этого имение перешло к Фредерику Сэвиджу, он владел им три года, а потом умер от сердечного приступа, когда на его карету напал грабитель. К сожалению, у него не оказалось с собой таблеток. А грабителя так и не нашли. Вскоре после этого неожиданно умер его единственный сын, младенец, – сказал Кристиан и стал старательно намазывать маслом хлеб. – Его вдова уехала в Ирландию и там осталась, и кто посмеет ее обвинить? Последний граф был холостяк. А его возлюбленная уже замужем. Пять смертей подряд, не считая младенца, одна за другой. Быть графом и хозяином Эгремонта – вредное для здоровья занятие, – задумчиво произнес Кристиан, словно отвечая на свои мысли.

– Здесь нет никакого подвоха, – резко сказал сквайр. – Просто серия несчастных совпадений. Каждая трагедия расследовалась, и у каждой нашлась убедительная причина. У Чарльза были головокружения, и он отказывался лечиться; Годфри плохо плавал. Фредерик был забывчив и не любил принимать лекарства, называл их дурманом и так далее. Если семья от чего-то и страдала, то только от упрямства и гордости.

– Я слышал другое, – возразил Кристиан и добавил: – Ходили разговоры о проклятии.

– И все-таки вы без колебаний приняли на себя такую ответственность? – с горечью спросил Хэммонд.