Возвращение бомжа - Страница 27

Вместо того, чтобы пытаться завалить слонопотама с заранее отсутствующими шансами на успех, он аккуратно подобрался к одной из скотинок и, острым взглядом зацепив болтающегося в своей кибитке «командира экипажа», ловким броском клюшки, вышиб того из кресла. Издав дикий вопль ужаса и недоумения, «водитель слона» едва не свалился под ноги своего же «брата меньшого» (если так можно сказать о слонопотаме), в последний момент умудрившись уцепиться за страховочный трос, пребольно впившийся животине в ухо. Ошалев от боли, слонопотам протрубил «всемтрындец» и, завалив башку на ту сторону, где болтался лузер-извозчик, понесся сломя голову по поляне, не чувствуя ни поводка, ни совести.

Первыми пострадали не успевшие сориентироваться урки, шагавшие в атаку возле слонопотамов, будто эсэсовцы подле танков. Затем настала очередь бежавшего в строю слонопотама, по собственному несчастью оказавшегося ближе всех к пораненному собрату. Молотилка, все еще вращавшаяся промеж бивней ополумевшего животного, словно коса, подрубила соседнюю скотинку. Тот, в свою очередь принявшись валиться на бок, завалил и своего обидчика. Со спин «живых танков» посыпались, будто горох в суп, прибалдевшие от такого поворота событий чурки, которых ушлые рохляндские конники тут же начали прикноплять к земле, будто бабочек в альбом. Борисов сынок, ухмыляясь, тряс головой:

—　Ненавижу талибов. Ишь, как скотинок затиранили!

Подкатив поближе, он встал напротив подыхающего слонопотама и, внимательно изучив скотинку, взглядом, тронул поводья и загадочно произнес:

—　Тот самый слон, тот самый чай. Кури бамбук, парниша.

Взяв на вооружение метод атаманова сынка, рохляндцы принялись выцеливать «слонопилотов», аккуратно маневрируя между мощными, но не слишком поворотливыми «фетишами гигантомана». Тактика приносила свои плоды: лишенные управления исполины с интеллектом мыши принимались, дико трубя, носиться по полю, топча и своих, и чужих, но в целом представляя куда как менее грозную силу, чем прежде.

Сестричка смышленого капитана рохляндской поло-тим взяла на вооружение собственную тактику, доверив поводья без толку болтавшемуся в седле Геку:

—　Держи веревки!

А дальше смышленая девка, пользуясь голосовым управлением (pat. USA 12345678), принялась выгадывать маршрут, который позволил бы зайти слонопотамам с тыла:

—　Рули влево! Левее!

Когда вконец ошалевший Гек вырулил-таки в хвост гигантской твари, сумасшедшая тетка прибавила газу, воткнув шпоры в бока своей кобылки, и, когда Броня понесла, не разбирая пути, прям промеж ног слонопотама, ушлая рохляндская принцесска принялась в две руки рубить слону сухожилия. Карапуз едва не лишился ушей, так лихо промелькнули мимо него свистящие лезвия: раз — по задним лапам, два — по передним. Гек, вцепившись в поводья, зачарованно наблюдал, как над ним проплывает гигантская туша.

Едва они выскочили из-под слоновьего брюха, порезанная скотинка рухнула на землю, разнося в клочья кибитку со своими седоками. Впрочем, разгадывать происходящее не было времени — приходилось лавировать между все еще многочисленными слонопотамами да еще и отбиваться от болтающихся под копытами урок, неслабо осмелевших при поддержке своих «танковых дивизий».

Откуда-то слева опять голосил Рохляндский наследник:

—　По кумполу бей, у слона голова слабая!

И, подавая «личный пример», зарядил из винтовки прямо в лоб ближайшему гиганту — благо «догадливые» чурки намалевали на лбу слонопотама свою традиционную точечку-мишень. Метка помогла покруче лазерного прицела: один выстрел, и животное будто налетело на бетонную стенку трехметровой толщины, после чего принялось заваливаться на спину, передавив весь свой экипаж.

Разделившись по собственным предпочтениям на «лобострелов», «лапорубов» и «пилотобилов», рохляндцы принялись шустро выводить из строя одного слонопотама за другим, с радостью вымещая на животинках свою злость за первоначальную панику, которую эти гиганты внесли в их ряды. «Танковая» дивизия урок гибла на глазах, практически не причиняя более никакого вреда конармии под предводительством Бориса Николаевича,　— страдали разве что те, кто не успевали вывернуться из-под погибающих слонопотамов, рискуя быть раздавленными.

В числе таких вот «неудачников» оказались и Гек с рохляндской принцессой: водитель кобылы из карапуза был никудышный, и, в очередной раз не рассчитав поворот, он едва не врезался в рухнувшую со слоновьей спины будку. Броня поднялась на дыбы, скинув с себя седоков, а потерявший свою ношу слоёнопотам, оставшийся без управления, едва-едва не рухнул на них сверху. Ловко перекатившись через плечо, рохляндская принцесска-акробатка вскочила на ноги и, сообразив, как легко отделалась, принялась растерянно крутить башкой в надежде разглядеть, куда же делся нерасторопный карапуз:

—　Карапузик! Ты где? Вернись, я все прощу!!!

Несмотря на успех рохляндской конармии, порядком потрепавшей урочью армаду под стенами Гондураса, в самой крепости дела обстояли неважно. Уркам, покуда хватало сил биться на два фронта, и они с не меньшим, чем прежде, рвением штурмовали крепость, давно уже окончательно укрепившись на первом ярусе. Покуда доблестные рохляндцы наводили ужас на пеших гоблинов и валили слонопотамов, ворвавшиеся в город неприятельские войска методично перерезали всех, кто не успел вовремя укрыться выше этажом, и принялись штурмовать следующее кольцо обороны. Защитников крепости покуда спасал тот факт, что втащить штурмовые орудия «в гору», да по узким городским улочкам, не представлялось возможным, и потому уркам пришлось искать альтернативные методы.

Впрочем, отряд гиперурок «имени Вымени», в котором бойцы превосходили своих и без того нехилых собратьев минимум втрое по росту и почти настолько же в остальных массогабаритных характеристиках, взялся за дело не на шутку: ворота, ведшие на второй ярус, содрогались под мощными ударами, сопровождаемыми незатейливым солдатским юморком:

—　Открывай, сова, медведь пришел!

Чук, скорчившийся в укрытии неподалеку от штурмуемых ворот, вздрагивал при каждом новом ударе, словно и ему, попутно, тоже доставалось по черепушке. Неприятный нервяк, крепко вцепившийся в его сознание, порядочно отравлял ему жизнь.

Оглянувшись на глупо улыбающегося Пендальфа, невозмутимо ковырявшего в зубах штык-ножом, карапуз, едва уняв дрожь в губах, просипел:

—　Сдается мне, не будет четвертой части.

Пендальф едва не разрезал себе щеку от удивления:

—　Не будет? Типун тебе на язык, ты чего городишь?

Задумавшись, он заулыбался, но почти тут же снова посуровел:

—　Я квартиру в кредит взял… и машину тоже.

Снова задумавшись, он ненадолго оставил Чука наедине со своими страхами, а потом, не выходя из состояния глубокой задумчивости, продолжил:

—　Вот так всегда. Ходишь-ходишь в школу. Вдруг, бац!　— и вторая смена. Прощай, любимые учителя.

Чук удивленно пялился на заболтавшегося сенсея:

—　Але! Пендальф! Ты че, рехнулся, что ли?

Старикан уколол себя штык-ножом в ухо и, выпав из астрала, забормотал:

—　Ой, чего-то я из образа вышел… ну, короче, там дальше по тексту какая-то лабуда про восходящее солнце.

—　Ну… нормально все закончится?　— осторожно поинтересовался карапуз.

Пендальф поспешил улыбнуться своему трусоватому ученичку:

—　Ага. Только очень занудно…

Чук и Пендальф, увлеченные «высокоинтеллектуальной» беседой, совершенно не заметили, что штурмующие крепость упыри остались без поддержки с воздуха. Эскадрилья люфтваффе, до сих пор крепко досаждавшая защитникам крепости, была переброшена волевым решением командурка на второй фронт, открытый рохляндцами.