Возвращение Безумного Бога 7 (СИ) - Страница 52

— Фома, Фома… И чего ты так упираешься? Неужели не понимаешь — это бесполезно? У меня ведь столько способов развязать тебе язык. Таких, что ты обо всем забудешь и родную мать продашь. Одумайся, пока не поздно. Мы же могли бы с тобой сейчас сидеть у меня на веранде, пить вино и обсуждать дела… Думаешь, это место мне такое уж удовольствие доставляет?

Дарья незаметно закатила глаза. Вот кому-кому, а ей здесь точно нравилась. Она находилась в весьма приподнятом расположении духа.

Но Лисовский лишь осклабился разбитым в кровь ртом. Выплюнул на пол сгусток крови вперемешку со слюной и прошипел:

— Да пошел ты, Кривотолков… Думаешь, если князь, так уже самый умный?

Палач вновь взмахнул хлыстом, и Фома взвыл от боли. Дарья заулыбалась, словно кошка увидевшая сметану, и незаметно закусила нижнюю губу. Вадим, напротив, хмыкнул с оттенком уважения.

— А ты крепкий орешек, Лисовский. Но здесь и не таких, как ты, ломали.

Фома хрипло рассмеялся. В черных глазах заплясало безумие:

— Поменяться не хочешь, здоровяк⁈ Сам в эти цацки нарядись, ток по хребтине пусти — посмотрим, как запоешь!

Кривотолков поднял руку, призывая помощников к спокойствию. Задумчиво сощурился:

— Не хочешь по-хорошему — будет по-плохому. Ведь я о тебе, Фома, знаю куда больше, чем ты думаешь. И про твои слабые места я тоже знаю…

В черных глазах Лисовского промелькнуло легкое удивление. Вадим с Дарьей озадаченно переглянулись. А князь невозмутимо продолжал:

— Помнишь своего дружка-алхимика? Ну, того, который возился с Черным Солнцем? Которого оно и изуродовало, выжгло мозги, превратив в безмозглую тварь?

Фома выглядел удивленным. Это еще откуда Кривотолкову известно? Он что, мысли читает?

— И что с того? — хрипло выдавил он, силясь сохранять невозмутимость, — Гришин умер. Я сам его упокоил, когда тот на царевну кинулся.

Но Князь лишь хищно усмехнулся:

— Вот в том-то и дело, Лисовский. Этот твой Гришин… он ведь мой родной дядюшка так-то. По материнской линии, стало быть… Только никто об этом не знал — уж больно секретным делом он занимался… Для всех он в какой-то момент умер… чтобы снова выйти в свет как Анатолий Гришин. С новыми документами и даже новой внешностью.

Фома обалдело моргнул. Что за ересь он несет? Гришин — родственник Кривотолковых? Не может быть!

Вадим и Дарья озадаченно переглянулись. Кажется, они тоже не были в курсе… Двое палачей оставались невозмутимыми.

Дмитрий подошел к пленнику вплотную. Склонился к самому лицу:

— Мой дядя, чтоб ты знал, входил в засекреченную команду ученых, которые по личному приказу Императора разрабатывали всякие мудреные штуки. Для защиты отечества и процветания народа… И Черное Солнце — как раз из этой серии. Древний артефакт, добытый из таких глубин мира, о которых лучше не знать…

Лисовский чувствовал, как волосы на затылке встают дыбом. Звучало дико, невероятно — но вместе с тем объясняло многое. И загадочность Гришина, и недомолвки начальства… И главное — зверскую трансформацию товарища в монстра-мутанта.

Гришин рассказывал Фоме о Черном Солнце… но не так много, как хотелось бы…

Князь тем временем продолжал:

— Кой-какие записи и наработки дядюшки после его смерти ко мне попали. Так что об этой дряни, Черном Солнце, я и мои соратники знаем куда больше всех прочих. В том числе и тебя, Фомка. А может быть и даже поболее самого Императора…

Он выпрямился. Прошелся по каземату, задумчиво постукивая тростью:

— Так что расклад такой. Ты, Лисовский, конечно, крутой малый. Но судьбу Черного Солнца должны решать профессионалы, а не всякие проходимцы вроде тебя. Усек?

Фома, уже готовившийся к очередной язвительной тираде, вдруг осекся. Покосился на князя, не веря своим ушам:

— То есть… Ты что, уже давно за Черным Солнцем охотишься? Типа хочешь его заполучить да в своих целях использовать?

Кривотолков благодушно осклабился. Развел руками:

— Ну а чего ж еще? Такой-то артефакт… им достойны пользоваться только лучшие представители рода людского. Например, Кривотолковы.

От такой наглости Лисовский аж задохнулся. Неверяще помотал головой:

— Идиот… ты совсем идиот, Кривотолков! Так ты хочешь не просто осколок Чёрного Солнца на турнире выиграть… ты хочешь всё его заполучить? Вырвать весь артефакт из рук Императора?

Кривотолков ухмыльнулся и оставил это без ответа.

— Да если Черное Солнце в чужих руках окажется — хана всем придет! — зарычал Фома, — И тебе, и твоему клану, и всей Империи в придачу! Неужто не понимаешь⁈ Эта штука куда опаснее, чем ты думаешь!

Но князь лишь снисходительно хмыкнул:

— Еще раз — я знаю о нем побольше твоего, Фома. Я знаю даже кто его создал и для каких целей… Так что не переживай, Фома. В надежных руках Черное Солнце окажется…

Лисовский хотел было огрызнуться, послать зарвавшегося князька куда подальше. Но не успел. Потому что в этот самый миг тренькнул телефон Кривотолкова. Тот глянул на дисплей, нахмурился. Поднес трубку к уху:

— Да, слушаю!

Несколько долгих мгновений князь слушал собеседника, и лицо его мрачнело все сильнее. Под конец он просто посерел от бешенства.

— Что значит «немедленно»? Да они там совсем с ума посходили⁈ — он уже орал в трубку, — В такое время… черт…

Князь глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Дарья, Вадим и двое безымянных помощников недоуменно переглянулись. Что за напасть приключилась?

А Кривотолков уже отключил телефон. Резко обернулся к подручным, прошипел:

— Тут у нас неожиданное случилось, ребятки. Похоже, Государь соскучился и желает меня пред свои светлые очи. Немедленно.

Дарья охнула, Вадим нахмурился. Палачи вытянулись в струнку, ловя каждое слово повелителя.

— Короче, я пошел разбираться, — бросил князь, — А вы тут без меня закругляйтесь. Дарья, подключайся. Прижми-ка этого смутьяна как следует, подчини своим Даром. Чтоб как миленький запел!

Виконтесса расплылась в плотоядной улыбочке. Шагнула к Лисовскому, склонила голову к плечу:

— С превеликим удовольствием, дядюшка! Сей момент организуем!

Фома скривился, дернулся в оковах.

— Как же низко Кривотолковы пали, — хмыкнул он, — Уже и девиц против меня выпускают…

Князь кивнул, круто развернулся на каблуках. И стремительным шагом покинул каземат, на ходу бросив через плечо:

— Вадим, Дарья — действуйте! Этот прохвост должен заговорить!

Массивная дверь с лязгом захлопнулась. Щелкнул, проворачиваясь, ключ в замке.

Наступила звенящая, давящая на уши тишина. Лишь гулко колотилось сердце у Фомы в груди, отмеряя уходящие мгновения.

Дарья, мерзко ухмыляясь, приблизилась к пленнику. Обошла его по дуге, будто хищник, примеривающийся к жертве. В ее глазах плясали злые огоньки предвкушения. Она явно наслаждалась своей властью над беспомощным Фомой.

— Что скажешь, сосочка? — похабно улыбнулся ей Лисовский, — Я в твоем вкусе?

Дарья лишь фыркнула.

— Будем по-хорошему или как? — промурлыкала виконтесса, — Расскажешь нам все, что знаешь о Черном Солнце? Или придется тебя поубеждать?

— А как будешь убеждать? — полюбопытствовал Фома, — На лицо сядешь или еще куда-нибудь?

Она протянула руку и больно сжала подбородок пленника, вынудив смотреть ей прямо в глаза. От ее ладони исходил удушающий, сладковатый аромат — так пахнет зацветающий олеандр. И яд, пропитавший лезвие отравленного клинка.

— Нравится запах? — промурлыкала Дарья, — Я специально зачаровывала его…

— Ну хоть не запах трусов… — прохрипел Фома, чувствуя действия чар, — А то знаю я вашу породу Кривотолковскую…

— Ой, да ладно тебе, — хохотнула Дарья, сверкнув белоснежными зубами, — Скоро тебе станет не до шуток! Сейчас Вадим тебя малость придушит, а потом я пошарю у тебя в мозгах. Выужу все твои секретики, как семечки из подсолнуха!

Она отпрянула и кивнула виконту. Тот молча шагнул вперед, набросил Фоме на горло удавку и принялся затягивать. Лисовский захрипел, задергался, пытаясь глотнуть воздуха. Перед глазами заплясали черные мушки, в ушах нарастал шум.