Возрождение Дерини - Страница 49

— Виновата, дорогой, но тебе просто не повезло, так ведь? Грустно, конечно, Зато, вспомни, тебе удавалось многое другое.

— Карисса, пожалуйста…

Она положила ладонь на его губы.

— Ты знаешь, я ненавижу нытье. Помочь тебе я не могу, проси не проси. И сам себе ты не поможешь, мой бедный маленький покойничек. Я прощаю тебя, Ян, прощаю даже то, что ты мечтал при случае одолеть меня.

Глаза графа расширились от ужаса — она знала его самые тайные мысли! Он попытался еще что-то сказать, но Карисса, двигая свободной рукой, уже читала заклинание. Несколько секунд Ян еще дышал, его рука в агонии вцепилась в ее плащ, и вдруг обмякла — жизнь ушла из него. Карисса выпрямилась.

— Ну, Келсон, — заговорила она с издевкой, — пока наша маленькая дуэль закончилась вничью. Мой боец мертв, но и твой так тяжело ранен, что его жизнь тоже под сомнением. Получается, я должна повторить вызов — я требую сатисфакции.

Морган невольно дернулся при этих словах, и движение причинило ему такую боль, что капли пота выступили над его верхней губой. Дункан осматривал рану, осторожно ощупывая ее, и Морган попросил, чтобы Келсон тоже наклонился. Перекинув полу плаща через руку, мальчик стал на колени рядом с генералом, печально глядя на раненого друга.

— Келсон, — тяжело дыша, пробормотал сквозь зубы Морган, поскольку Дункан начал перевязывать рану, — Келсон, будьте осторожны. Она попытается обмануть вас. У вас одна надежда — выиграть время и постараться найти ключ к вашей собственной силе. Он, как мне кажется, где-то рядом, мы его просто просмотрели.

— Я попытаюсь, Аларик, — сказал мальчик.

— Жаль, что не сумел помочь вам больше, мой принц, — продолжал Морган, морщась от боли, вызванной неловким движением.

Келсон легко и ласково коснулся его руки:

— Не тревожьтесь за меня.

Он встал и расправил малиновый бархат королевского плаща, ниспадающего с его плеч. Король знал, что все взгляды сосредоточены на нем, и, отступив несколько шагов к центру алтаря, скорее почувствовал, чем увидел архиепископов и епископов, ставших за его спиной, чтобы силою молитв очистить пространство над ним перед предстоящей битвой.

Он посмотрел в нижний неф — всюду суровые лица, с настороженностью и угрозой глядящие на пришедших с Кариссой вооруженных людей; он уловил дух мягкой уверенности, шедшей от Нигеля, который стоял рядом с его матерью. Глаза Джеанны — бледной, пораженной немым ужасом — были полны мольбы, руки судорожно стиснуты.

— Ну, Келсон, — тихий голос Кариссы, усиленный сводами нефа, отозвался в тишине алтаря, — кажется, ты колеблешься, мой короленок. В чем дело? — Ее полные губы скривились в усмешке.

Келсон вновь перевел взгляд на нее.

— Вам лучше уйти. Карисса, — мягко сказал он. — Наш боец жив, и он одолел вашего. Ваших притязаний не поддержат.

Карисса невесело рассмеялась, покачав головой.

— Боюсь, все не так просто, Келсон. Разве не ясно, что я вызываю тебя на смертный бой здесь и сейчас, на магический бой, ради которого и явилась сюда, как тебе должно быть известно. — В толпе за ее спиной раздался благоговейный шепот. — Легко ты от меня не отделаешься. Твой отец, наверное, понял бы, о чем я говорю.

Келсон вспыхнул, но сумел сохранить безучастное выражение на лице.

— Наш отец суровой необходимостью был приучен к битвам, Карисса. Мы в сем деле, не будем скрывать, неопытны. Но за последние недели было достаточно убийств. Нам не хотелось бы вносить в списки убитых и вас, Карисса.

— Ах, — одобрительно кивнула герцогиня, — львенок рычит совсем как отец. — Она насмешливо улыбнулась. — Но думаю, на этом сходство и кончается, ибо юный принц далеко не так смел на деле, как в речах. Уж не считает ли он, что похвальба придаст ему сил? — Ледяной взгляд герцогини смерил его с головы до пят. — Но мы-то знаем, что сила Бриона умерла вместе с ним на лугу Кандорского ущелья.

— Так ли, Карисса? Действительно ли умерла? — произнес Келсон.

Карисса недоуменно пожала плечами.

— Умерла ли? Скажи мне ты.

— Вы желаете убедиться в этом? — продолжал хитрить Келсон. — Наш отец победил вашего и лишил его силы. Разумно предположить, что если Мы унаследовали силу короля Бриона, Мы овладели также и секретом вашей. А в этом случае вас ждет судьба вашего проклятого родителя.

— Только если ты унаследовал эту силу, — усмехнулась Карисса. — Но Бриона убила я. Думаю, эта карта посильней, а?

— Нет! — закричала Джеанна, потерявшая самообладание, и в несколько шагов оказалась между сыном и его соперницей. — Нет, ты не смеешь! Не Келсон! Не надо еще и Келсона!

Королева с ненавистью и мольбой смотрела на Кариссу, а та, окинув ее взглядом, рассмеялась:

— Ах, бедняжка Джеанна, — проворковала она. — Поздно, дорогая моя. Надо было думать много лет назад, еще тогда, когда ты подавила лучшую свою часть и заставила себя быть только смертной. Теперь уже ничего не поправишь. А ну-ка отойди.

Джеанна вскинула голову, ее дымчато-зеленые глаза потемнели и вспыхнули странным светом.

— Ты не уничтожишь моего сына, Карисса, — прошептала она ледяным тоном. — Я хоть в ад спущусь, а сына моего ты не возьмешь, как Бог свят!

Когда Карисса рассыпалась в высокомерном хохоте, Джеанна внезапно начала легко светиться. Ошеломленный Келсон хотел было увести мать, но не смог приблизиться к ней ни на шаг. Джеанна подняла руки, направила их на Кариссу, и золотой свет, вспыхнув на кончиках ее пальцев, устремился к ужасной женщине в сером. Вся сила чистокровных Дерини, вызванная всего лишь отчаянием матери, пытавшейся защитить своего сына любой ценой, ударила Сумеречную.

Но Джеанна не владела своим могуществом, она не умела пользоваться им. Она и не училась этому, много лет тщательно скрывая свое происхождение. Карисса же, напротив, овладела всем, чего Джеанна себя лишила, — чистокровная чародейка Дерини, изощренная в своем искусстве, она могла такое, что Джеанне и не снилось.

Поэтому Карисса не испугалась этого удара. Она быстро восстановила силы и сплела вокруг себя защитную сеть, непроницаемую для Джеанны. Затем герцогиня начала собирать свои силы, чтобы уничтожить эту беспомощную Дерини, посмевшую бросить ей вызов.

Пространство между двумя женщинами светилось и потрескивало — там столкнулись фантастические силы, старавшиеся уничтожить друг друга. Келсон во все глаза смотрел на мать, ошеломленный происходящим. Дункан же и Морган, разобрав, что готовит Джеанне леди Сумеречная, всеми силами старались отклонить смертельный удар от ее царственной противницы.

Немного погодя Джеанна вскрикнула и мягко опустилась на ступени; она лежала на богатом ковре, покрывающем их, как спящее дитя. Когда Келсон бросился к ней, Дункан уже стоял на коленях рядом с королевой, щупая пульс, его губы были напряженно сжаты.

Беспокойно покачав головой, он велел Нигелю и Эвану осторожно отнести ее в сторону. Таинственный свет блеснул вокруг Джеанны, когда ее клали на носилки. Дункан помог Келсону встать и, отвечая на немой вопрос мальчика, незаметно покачал головой.

— Она не мертва, — прошептал священник так, чтобы услышал только Келсон. — Мы с Алариком отклонили худший из ударов. — Он посмотрел туда, где полулежал Морган, затем перевел взгляд на Джеанну.

— Как я понимаю, она сейчас просто связана властью Кариссы. Если мы сможем снять чары, с ней ничего не случится. В противном случае только Сумеречная может освободить ее, когда захочет. Или — когда умрет. Навряд ли она захочет, так что, боюсь, придется попытаться осуществить второй вариант. Итак, у вас есть еще одна причина для боя.

Келсон мрачно кивнул, осмысливая то, что открылось ему в последние несколько минут: он — полу-Дерини! И если его мать — Дерини, он мог бы кое-что извлечь для себя из этого. Тем более он не только верит в могущество этих сил, но, благодаря Моргану, умеет в некоторой степени управлять ими, и сейчас это очень может пригодиться.

Конечно, неплохо бы получить могущество Бриона. Они просто что-то просмотрели, очевидно — в самих стихах.