Возрождение - Страница 5

С первых дней пребывания в Запорожье, помимо организаторской работы, как уже сказано, пришлось уделять большое внимание работе партийно-политической. Эти вопросы решались фактически одновременно. Сложность состояла в том, что, в отличие от устоявшихся коллективен, все у нас тогда было в движении. Надо было решать вопросы жилья, быта, сферы обслуживания. Ведь ежедневно приезжали на стройку сотни людей – демобилизованные воины, монтажники из других областей, наши металлурги, возвращавшиеся из Сибири, с Урала, местные жители, которые были угнаны в Германию, молодежь из окрестных колхозов. Люди становились на партийный учет. И уже в ходе работ надо было присматриваться, кто чего стоит.

Из лучших людей стройки шло пополнение партийных рядов. На Запорожстрое за первую половину 1947 года мы приняли в ряды ВКП (б) почти вдвое больше рабочих, чем за весь 1946 год, среди них был, например, монтажник Иван Румянцев, имя которого гремело в те годы. Таким образом укреплялось боевое ядро многотысячного коллектива, и важно было напомнить людям, что секретарь партийного комитета – это прежде всего политический руководитель, а каждый коммунист – это политический боец.

На одном из пленумов обкома мне пришлось критиковать секретаря Нововасильевского райкома КП(б)У. Работник он был в общем хороший, инициативный, но чрезмерно увлекся хозяйственными делами, ушел в них с головой. Я сказал тогда, что секретарь райкома – это в первую очередь крупный политический работник, представитель ЦК нашей партии в большом административном районе. А выступления некоторых наших секретарей похожи больше на доклады хозяйственников – в них не чувствуешь политической линии. Вот и нововасильевский секретарь хорошо говорил о тракторах и волах, а как дошел до партийной работы, сразу забуксовал. Так не годится! В партийной работе необходим прежде всего политический анализ обстановки. Тогда и к хозяйственным делам будешь знать, с какой стороны подступиться.

В дни, когда отставали строители «Запорожстали», когда большие трудности испытывал Днепрострой, я все время слышал: дайте цемент, и дело пойдет на лад. Многим казалось, что все упирается в нехватку материалов. Нехватки, конечно, были, но было в то же время ясно: о собственных просчетах люди думать разучились. За беготней, спорами, сиюминутными заботами смещалась перспектива, терялось главное. Листая сейчас стенограммы пленумов, конференций, активов, вижу, как часто тогда приходилось мне говорить именно об этом.

– Цемент, бесспорно, нужен. Без него бетона не замесишь. Но гораздо важнее, чтобы человек, который кладет бетон в плотину, понимал, почему этот бетон надо укладывать и трамбовать при двадцатиградусном морозе на сорокаметровой высоте. У гитлеровцев было много техники и всего, что нужно для боя. И все-таки мы победили, потому что и мы, и солдаты, которых мы вели в бой, глубоко понимали, во имя чего мы идем на штурм вражеских укреплений, изрыгавших огонь и смерть. Вот почему партийные организации во главу угла своей деятельности обязаны ставить задачи воспитания человека. Тогда, к слову сказать, и цемент и все прочее будет появляться несомненно быстрее, и дела у нас пойдут гораздо лучше.

Войну в речах мы вспоминали нередко. Не только потому, что фронтовые примеры были тогда особо близки и понятны, но и потому, что вся обстановка напоминала в тот год боевую – стройки были полями сражений. Хорошо помню свою первую встречу с днепростроевцами. Вскоре после того, как приступил к работе, по решению ЦК ВКП(б) был создан Днепростроевский райком партии, объединивший коммунистов огромной стройки. Первая их конференция проходила по-деловому, выступали рабочие, инженеры, начальники служб, поднимали острые технические проблемы, говорили о неполадках, не обошлось без взаимных упреков. Я сидел за столом президиума, внимательно слушал, кое-что записывал в блокнот. Потом попросил слова.

Возможно, некоторые ожидали, что секретарь обкома тут же рассудит, кто из выступавших прав, а кто виноват, но я сознательно в споры вмешиваться не стал. Посчитал: на первой встрече это было бы преждевременно. Сказал, что о технике гидростроения говорить не буду вообще – в этих делах они разберутся и без меня. Полезнее будет, если теперь мы сосредоточим внимание на организаторской и политической работе. Для начала решил взять три основных вопроса: дисциплина на стройке, критика и самокритика, развитие социалистического соревнования.

«Как обстоит у нас дело с соревнованием? Скажу откровенно: очень плохо. В дни Отечественной войны, особенно на решающих ее этапах, когда перед войсками ставилась трудная задача, несмотря на отсутствие материалов, мастерских и всего прочего, наглядная агитация использовалась исключительно активно. Например, когда готовились к взятию Киева, войска располагались в лесах, но не было места, где бы не бросались в глаза плакаты и лозунги. Вы могли увидеть дерево со срезом коры, на котором было написано: „Даешь Киев!“ На куске фанеры – надпись: „Боец, завтра ты будешь в Киеве!“ С такими краткими призывами, написанными на тапках, повозках, автомашинах – где только можно было, – мы шли на Берлин, освобождали Прагу. А был я сегодня на станции, на плотине и ничего подобного не увидел; ни лозунга, ни призыва, ни одной фамилии передовика, ни одной цифры – за что и где боремся. Так обстоит дело с наглядностью соревнования.

Партийный комитет, – говорилось дальше, – должен знать всех ударников труда. И не только знать. С помощью агитаторов и пропагандистов их достижения и, что особенно важно, их методы надо сделать достоянием всех строителей. На сколько процентов выполнила та или иная бригада план, завтра же должно быть известно через печать, через радио, с помощью листовок. Мы обязаны использовать весь арсенал средств, накопленных партией. И если партийный комитет добьется действенности соревнования, сделает его по-настоящему массовым, то Днепрогэс будет пущен в срок. Если же партком знакомится только со сводкой планового отдела – это не руководство социалистическим соревнованием…