Возмутитель спокойствия - Страница 1

Джон Дэвид Тернер любил петь. Чаще всего он пел, когда был счастлив, и сегодня выдался чертовски хороший день, несмотря на то, что Джи Ди потянул плечо, вытаскивая двигатель из «мустанга» 72-го года Клайда Уотерса. Разумеется, единственное место, где человек с таким голосом, как у него, режущим ухо, громоподобным, мог петь, – это душ. Там Джи Ди в данный момент и пребывал. Ванная была вся в пару, хотя окно открыто. Он считал, что пар улучшает акустику.

– Телка Аннабель славилась в стаде своей кра-сото-ой!

Он тянул последний звук, как койот, – те часто наведывались в лощину, заросшую ивняком и кустарником, к западу от дома. Иногда на последней, самой душераздирающей ноте они даже откликались, подхватывая бесконечное «красото-о-ой».

В доме были открыты все окна: стояла жара.

Дом и мастерская по ремонту автомобилей находились на окраине, достаточно далеко от центра Дансера, штат Северная Дакота, так что певцу внимали только койоты, когда в очередной раз на него нападало настроение петь.

Но не голоса койотов услышал Джи Ди, когда замолчал, а отчетливый стук в дверь. Это же вторжение в частную жизнь! Никто не знал, что он поет.

Никто. Правда, был один случай, много лет назад, когда в момент чистейшего безумия Джи Ди спел песнь любви.

– Не ходи, – сказал он себе.

Но стук продолжался. Обернувшись полотенцем, Джи Ди в ярости потопал через спальню, капая на ковры. Кого там черт принес? Небось, это его приятель Стэн, тоже холостяк и второй законный член клуба холостяков Н.Н.Н.Ж – (Никогда, ни за что не женюсь), который иногда заглядывал к нему с парой пива. Они проводили вечер в мастерской, возясь с каким-нибудь старым автомобилем.

Если это Стэн, завтра после обеда всему Дансеру будет известно, что Джи Ди Тернер пел в душе о телках. Может, это не слишком большая новость для других мест, но в Дансере новости – дефицит. Они распространялись по всем восьми городским кварталам мгновенно, как лесной пожар. У Джи Ди мелькнуло предчувствие, что шутки об этой телке будут сопровождать его очень долго. Попроси он Стэна молчать, станет только хуже. С другой стороны, если это Стэн, можно рассказать ему, как Джи Ди справился сегодня с «мустангом». Хватит ли этого, чтобы выбить из головы приятеля серенады телкам?

В овальном стекле входной двери в лучах заходящего солнца виднелся четкий силуэт… О-о, даже со спины он ее узнал. Она отвернулась, разглядывая разросшиеся кусты сирени, и поеживалась от легкого ветерка из прерии.

Юбка в тонкую полоску обтягивала соблазнительные выпуклости бедер и ягодиц, демонстрируя изящную линию ног Пряди светлых волос выбились из пучка и щекотали стройную шею.

У него пересохло во рту, и Джи Ди вспомнил, как когда-то, давным-давно, пел песнь любви. Он потуже обмотался полотенцем и пошел к двери. С каждым шагом ярость его нарастала.

Пять лет! Ни «прощай», ни письма, ни телефонного звонка. Никакого объяснения. И после этого она берет и приезжает? Однажды он уже был очарован Эланой Смит, и этого более чем достаточно. Сейчас он ей даст от ворот поворот! Джи Ди выскочил на крыльцо, обхватил ее за плечи и… поцеловал. То не был поцелуй приветствия. То был карающий поцелуй. Дикий. В нем чувствовалась острая горечь попранной любви, обида, накопленная за пять лет жизни с вопросом «почему?». И сила человека, раненного на поле битвы любви, но уцелевшего, что сделало его тверже и одновременно холоднее, чем он был до того…

Женщина оттолкнула Джи Ди, изо всех сил пытаясь вырваться из его объятий. Куда там – она очень слаба по сравнению с ним. Но затем, где-то на периферии сознания, он отметил: что-то здесь не так. Чтобы Элана пыталась уклониться? Когда-то она находила удовольствие даже в жестокости, могла дать достойный отпор.

Как только это пришло ему в голову, он почувствовал, что женщина поддается наказующему натиску его губ! Борьба прекратилась.

Пока Джи Ди обдумывал эту перемену, позволив сомнению занять место уверенности, она все же вырвалась и врезала ему по голове сумочкой, такой тяжелой, словно в ней лежал кирпич. Отшатнувшись, он пригляделся к гостье…

– Как вы посмели? – возмутилась она, сердито сверкая глазами, и принялась отряхивать блузку, промокшую от его влажной после душа кожи, как будто могла стереть его прикосновения.

Да, в самом деле, все правильно – это было лицо Эланы. Как ясно Джи Ди помнил все линии – скулы, бойкий носик, чуть заостренный подбородок!

Но «как вы посмели»? Интонация явно не Эланы. Просто девушка, стоящая передним, была не Эланой.

Под густыми ресницами виднелись глаза другого оттенка. У Эланы они были голубыми; а эти – фиолетово-синие, как сердцевина анютиных глазок. В них сверкали настоящие гнев и страх, но в глубине скрывалась мягкость. Такую же мягкость он ощутил в ее губах. Нет, если присмотреться, и рот – тоже не Эланы. У нее губы были крупными и чувственными; у этой – рот маленький, губы – бантиком.

Джи Ди чертыхнулся про себя. Только что, средь бела дня, он чуть не до смерти зацеловал совершенно незнакомую женщину. Он скрестил руки на обнаженной груди. Она разглядывала свою блузку, словно впервые видела ее.

– Вы испортили мне блузку, – сказала, наконец, девушка, еле сдерживая ярость. – Это шелк.

– Да, я понял.

Она сомневается, что он разбирается в шелке? Что ж, он пояснит.

– Шелк просвечивает, когда намокнет, – сообщил Джи Ди.

Ее глаза округлились, рот изобразил возмущенное «О».

Она вспыхнула и – хлоп-хлоп – прикрылась обеими руками.

– Слишком поздно, – заявил Тернер, – я видел. Он с кружавчиками.

– О! – выдохнула незнакомка.

– Только не надо опять бить меня сумочкой, – предупредил Джи Ди.

– Тогда перестаньте смотреть на меня так!

– Как?

Она прошипела:

– Как… как ящерица!

Джи Ди Тернер, известный холостяк, всегда был уверен, что его чары кружат головы и заставляют сердца биться сильнее. Ящерица? Он просто не верил своим ушам! Захотелось опять поцеловать ее, даже если он схлопочет еще один удар. Джи Ди присмотрелся к незнакомке. Да, ничего удивительного, что она устояла перед ним.

Ее сходство с Эланой было только внешним, на самом же деле… Блузка, застегнутая под самое горло. Волосы, стянутые в строгий узел на затылке. Минимум макияжа. Рот неодобрительно скривился, как у школьной учительницы.

– Чем обязан? – спросил он резко.

Может, она и не Элана, но явно ее родственница. Сестра-близнец? Нет, младшая сестра. В любом случае все, что касалось Эланы, не предвещало ничего хорошего. Он это нутром чуял.

Она подняла руку, прикрывавшую мокрую грудь, и вытерла губы, словно стирая микробов. После чего рука немедленно вернулась на прежнее место. Девушка огляделась и, очевидно, посмотрела на себя со стороны: она стоит рядом с полуголым мужчиной, который только что поцеловал ее, а ближайшие соседи находятся на расстоянии пушечного выстрела.

При других обстоятельствах Джи Ди наверняка попытался бы ее успокоить. Но Элана – означало «опасность». Волосы незнакомки цвета спелой пшеницы, собранные в узел, обрамляли прекрасное лицо ангела. Разумеется, Элану тоже можно было – по ошибке – принять за ангела. Теперь он увидел, что его гостья стройна; фигура Эланы тоже была стройной, но какой-то более возбуждающей. И Элане нравились яркий макияж, кожаные мини-юбки. А эта девица очень уж походила на школьную учительницу. Ее наряд словно декларировал чопорность и приличие. Мэри Поппинс прибыла по назначению. Однако опасность потрескивала в наэлектризованном воздухе вокруг этой копии Эланы, менее полной жизни, чем оригинал.

– Что я могу для вас сделать? – повторил он намеренно холодно.

– Ничего, – сказала она. – Я ошиблась.

И бросилась бежать. Джи Ди не знал, радоваться ему или сожалеть, что ее загадка осталась нераскрытой. Пожалуй, сожалеть, поскольку он едва успел подавить возглас «Подождите!».