Возьми с собой плеть (вторая скрижаль завета) - Страница 12

–Кто вы? – от напряжения Илья не мог произнести эти слова, лишь пошевелил губами.

– Мы пришли тебя задержать, – ответил незнакомец в черном.

– Кто вы? – Илье почему-то нужно было знать ответ на этот вопрос.

– Повернись к нам, – попросил человек в белом одеянии.

– Я не могу, – прошептал Илья.

– Просто ты думаешь, что у тебя есть тело. Но твое тело – только иллюзия, оно смертно. Пойми это, и ты сможешь двигаться, – сказал человек с черными волосами.

Илья сосредоточился: «Я думаю, что у меня есть тело. Но оно смертно, следовательно – его нет. Все дело в моих мыслях, – Илья повторил про себя слова незнакомца. – Но что тогда я? Моя душа?!» И как только он подумал об этом, оживляющее тепло волной пробежало по его телу. Он освободился от сковавшего его спазма и повернулся.

– Вот видишь, это просто, – улыбнулся человек в длинном, черном сюртуке.

– Но кто вы? Где я? – выкрикнул Илья, как кричит иногда человек, только что снявший наушники, в которых звучала громкая музыка.

Он еще не понял, что уже свободен и может пользоваться своим телом, как ему заблагорассудится. Прежнее напряжение грудных мышц и голосовых связок превратило его вопрос в крик.

Два незнакомца переглянулись. Они словно бы спрашивали друг друга о чем-то.

– Илья, – начал белокурый человек, – меня зовут Данила, а это – Анхель.

Анхель едва заметно кивнул.

– Где я? Кто звал меня идти по этой дороге? – Илья вспомнил об ужасном, раскатистом голосе из башни, и снова напрягся.

– Это дорога к твоей смерти, – ответил Данила. – Самый конец пути…

– Но мне только тридцать! Почему я должен умирать?! – Илья испугался и не верил своим ушам.

– Ты совершил свою последнюю ошибку, – сказал Анхель и отвел взгляд.

– Что это значит?! Какую?!

– Каждая душа, – начал Анхель, – много раз проходит путь от рождения к смерти. Все мы приходим в этот мир равными, в первый раз никто не рождается мудрецом или пророком. Но в каждой новой жизни, допуская ошибки и исправляя их, мы очищаем свою душу. Мы становимся лучше, мы получаем больше возможностей и большую силу, мы движемся к Свету…

У тебя старая душа, Илья. Она прожила уже много жизней – сотни, а может быть, тысячи жизней. Все возможные ошибки уже были тобою допущены, и ты исправил их в своих прежних воплощениях. Осталась одна, самая страшная ошибка, и ты сделал ее. Тьма торопится отнять твою жизнь, Она не может позволить тебе исправить эту ошибку. Сейчас у Нее так много силы, что всякое сопротивление Ей почти бессмысленно.

У Ильи похолодело внутри: «Господи, о чем говорит этот странный человек?!»

– ИДИ КО МНЕ! – и снова этот ужасный зовущий его голос.

Илья ощутил, как вдруг стало каменеть и поворачиваться в сторону Башни его «несуществующее» тело.

– Черт! – прошипел Илья.

– Смотри мне в глаза! – крикнул Данила.

Илья перехватил его взгляд, и напряжение в теле снова ослабло.

– Вы пугаете меня, – сказал Илья.

Послушай, Илья, – начал Данила. – Не важно, сколько у Тьмы силы, и есть ли Она вообще. Ты один на один со своей жизнью, и все зависит от твоего поступка, от твоей готовности быть верным самому себе. Поверь мне, не важно, одна у тебя жизнь или у тебя их сотни. Каждую надо проживать как единственную, как последнюю. В противном случае все бессмысленно.

– Но почему он говорит, что сопротивляться Тьме бесполезно? – спросил Илья, бросив взгляд на Анхеля.

– Я так не думаю… – протянул Данила.

– Так вы что, не согласны друг с другом?

– Да, мы не согласны, – ответил Данила.

*******

Последовала долгая, тяжелая пауза. Все трое по очереди смотрели друг на друга. Илья переводил испуганный взгляд то на Анхеля, то на Данилу. Данила смотрел на Анхеля с какой-то внутренней решимостью. В глазах Анхеля читалось отчаяние, он выглядел почти сломленным. На Илью они оба смотрели с великой скорбью. Казалось, что в этот миг они решали для себя какой-то очень сложный вопрос.

«О чем они думают?!» – спрашивал себя Илья и не находил ответа.

Данила прервал воцарившееся молчание:

– «У нас нет на это времени, Анхель. В конце концов есть только один шанс. Даже если его нет… Давай скажем Илье, он вправе знать.

Анхель согласился, хотя было видно, что это далось ему с большим трудом.

– Илья, ты сегодня умрешь, – сказал Анхель.

– Умру?!

– Да, – подтвердил Анхель. – То, что я смог увидеть, не предполагает другого поворота событий. Критическая точка пройдена, пути назад нет. Впереди только смерть. Я думаю, что это известие сломает тебя. Но на тебе лежит миссия… Ты о ней не знаешь, но ты должен ее выполнить. И я боюсь, что если у тебя не будет личного интереса, а у тебя теперь его просто не может быть, ты не выполнишь своего предназначения…

Илью затрясло, он взглянул на Данилу. Данила оставался спокойным и, кажется, не был согласен со своим спутником.

– Мы создаем обстоятельства, заложниками которых оказываемся. Ты сам создал все те обстоятельства, которые и станут сегодня причиной твоей смерти. Поступи ты иначе хотя бы однажды, и все было бы по-другому. Но никто не знает последствий своих поступков. Не вини себя, сейчас тебе нужно думать о другом…

На Илью накатило отчаяние, он ощутил себя беспомощным, раздавленным, потерянным.

– Я не видел того, что видел Анхель, и не знаю, о какой критической точке он говорит, – продолжил Данила. – Но я доверяю ему и, признаюсь, не могу не верить его словам. С другой стороны, я думаю, что в любых обстоятельствах нужно сохранять верность себе. И пока у тебя есть возможность совершать поступки – ты должен действовать. Ошибка совершена, и надо ее исправлять, даже если тебе кажется, что время упущено и шансов уже нет. Надо попытаться…

– Господи, – Илье казалось, что сейчас он просто не выдержит, – но что за ошибка?! О чем вы говорите?! Почему я должен умереть?!!

Данила оборвал его:

– Слишком много вопросов, Илья. Давай по порядку и начистоту. Во-первых, что за ошибка? Ты помнишь последний грех Заратустры?

Илья напрягся:

– Сострадание…

– Что ты думаешь об этом?

На фоне происходящего этот вопрос показался Илье нелепым и даже глупым. Но он взял себя в руки и решил не противоречить этим странным людям:

– Что я думаю?.. Я думаю, что это последний шаг, который нужно сделать, чтобы преодолеть путь от человека к сверхчеловеку.

– Ты не ответил, – сказал Данила.

– Я не ответил… – Илья задумался. – До тех пор пока человек способен на сострадание, он находится среди других людей, в плену человеческого. Бог умер, но человек может стать сверхчеловеком, то есть по-настоящему высшим существом. Для этого он должен победить в себе человека.

Твоя ошибка, Илья, – продолжил Данила, – в твоей ненависти к человеку. Ты ненавидишь других людей, но ведь ты и сам – человек. Своим чувством ненависти ты разрушаешь не кого-то постороннего, а самого себя. Своими действиями и поступками ты создаешь обстоятельства, которые ведут тебя прямой дорогой к смерти.

Тебе стыдно и неловко быть человечным. Ты не смог принять свою человечность, Илья, ты испугался ее. И чтобы спрятать свою подлинную сущность поглубже, ты стал ненавидеть других людей. Но твоя ненависть к ним разрушает тебя самого. Ты так и не понял, что твое счастье заключено в их счастье. Именно поэтому последний твой грех – сострадание.

– Сострадание?.. – Илья не понял этих слов Данилы.

– Да, сострадание к другим людям. Именно оно создает у тебя иллюзию, что ты сильнее их, что они зависят от тебя, что им что-то от тебя нужно. Но на самом деле все наоборот – это тебе от них нужно, Илья. И это ты зависишь от них, поскольку подлинная твоя сила – не в агрессии, а в помощи, в потребности помогать. Ты ненавидишь тех, кто тебе нужен. Именно потому твоя ненависть к человеку – твоя ошибка.

Илья тяжело выдохнул. Словно бы какой-то камень свалился сейчас с его плеч. Эти, такие, в сущности, простые слова Данилы все вдруг поставили на свои места.