Возмездие королевы Виктории - Страница 24

Дональд отказался от преследования - видимо, осознав, что в здании аэропорта преступление Тони перестает быть преступлением. Зато остальные не разделяли его мнения. Два крепко сложенных молодчика с топотом мчались следом за ним, а чуть подальше пыхтел Вилли. Ходу!

Через зал ожидания, бросая торопливые взгляды на стойки и магазинчики, впереди широкая лестница. Вниз, перескакивая по две ступеньки кряду, столкновение с большим псом на поводке. Пес флегматично заморгал, Тони свалился, проскользил по полу, перекатился через спину и вскарабкался на ноги.

– Извините, - бросил вытаращившемуся владельцу пса и всем телом ринулся на стеклянные двери, ведущие на улицу. И тут - благословенное зрелище, как спасательный катер для утопающего - ожидающее у обочины такси. Из последних сил Тони нырнул внутрь, и захлопнул за собой дверь.

– Глазго, - шумно выдохнул он. - На Центральную станцию. - Единственное известное ему место в городе.

Водитель неспешно завел двигатель, и включил передачу в тот самый миг, когда двое преследователей ринулись следом. Неловкими пальцами пошарив по двери, Тони ухитрился нажать кнопку запора в тот самый миг, когда они рванули за ручку дверцы.

– Шурин! - крикнул Тони в какой-то маниакальной вспышке вдохновения. - Думает, будто я дурно поступил с его сестренкой.

Такси медленно отъехало, водитель покивал головой: слова Тони явно задели какие-то чувствительные струны его души.

– Вам бы познакомиться с моими дерьмовыми шуринами, - угрюмо буркнул он.

Сквозь заднее стекло открывалось весьма приятное зрелище. Двое молодчиков пробежали несколько футов и остановились, потрясая кулаками вслед машине. К ним присоединился спотыкающийся от усталости Вилли, и один из громил поддерживал его, пока они совещались. Последний раз Тони увидел их, когда они взмахами подзывали следующее такси в очереди.

– Они преследуют нас на такси, - сообщил Тони. - Вы можете что-нибудь предпринять? У меня в запасе лишних пять фунтов, способные дать пищу вашей смекалке.

Водитель выжал акселератор до упора, и автомобиль рванул вперед.

– Шурины, - пророкотал он с остервенением, объединив всех шуринов, деверей и свояков мира в единую шайку, воплощающую в себе мировое зло. - Я просто сверну здесь, когда они не будут меня здесь видеть, и снова вернусь к въезду. Тогда мы окажемся позади, а не впереди, а им и невдомек будет.

План простой и мастерский. Тони мало-помалу отдышался, когда они в некотором отдалении последовали за другим такси, отъехавшим от аэропорта. Оно рванулось вперед по шоссе М8 в сторону Глазго, а они последовали чуть помедленней, пока не затерялись среди машин. Водитель радостно хмыкнув себе под нос, будто осуществил некую тайную месть, покинул шоссе еще до въезда а город, и больше они другое такси не видели.

Вместе с усталостью уходил и восторг Тони. Итак, он ускользнул. Ну так что ж? Он все еще в Шотландии, углубляется в чужой город, а всякий прохожий может здесь обратиться против него. Скрывающийся от закона, удирающий от кубинских палачей и шотландских убийц, небритый и усталый. Что же делать? Вернуться в аэропорт и полететь самолетом? Нет, это означало бы снова встать лицом к лицу с разгневанным Дональдом и законом, наверняка искоса поглядевшим на его галоп через аэропорт. Залечь на дно в Глазго, в каком-нибудь отеле? Неразумно, это только оттянет момент, когда придется выйти, позволив преследователям затянуть петлю потуже. Сейчас он в бегах, и надо бежать дальше, стараясь держаться на несколько шагов впереди. Итак, станция. Сесть на поезд и улизнуть.

Утвердившись в этом решении, он попытался расслабиться и немного отдохнуть на сиденье такси, пробиравшегося среди вечерней уличной сутолоки. Желудок, не знавший крохи пищи уже добрых двенадцать часов, посылал отчаянные призывы, заявляя, что пребывает на грани голодной смерти. Тони строго осадил его, старательно игнорируя манящий зов мелькавших за окнами ресторанов. Первым делом бежать, а еда подождет. Впереди замаячила знакомая громада Центральной станции, Тони отсчитал фунтовые банкноты, щедро уплатил загодя, еще до того, как счетчик был выключен, и помчался на станцию, едва такси остановилось. При виде табло отправлений ему пришлось немного помучиться, пересчитывая часы больше двенадцати в двенадцатичасовую шкалу, когда рядом остановился одутловатый мужчина, тоже принявшийся изучать табло.

– Вам было бы куда разумнее пойти со мной, мистер Хоукин, - вполголоса проронил мужчина.

Тони пришлось взять нервы в кулак, чтобы не подскочить на месте и не бросится улепетывать снова. Вместо этого он поспешил ко входу на перрон, откуда отправлялся лондонский поезд; до отправки оставалось еще десять минут. Конечно, они предупредили, чтобы на всех станциях его высматривали не головорезы, а искренне верующие. Но головорезы скоро поспеют и сюда.

– Билет, - потребовал кондуктор у входа на перрон, поднимая свой компостер и в надежде щелкая им перед носом у Тони.

– Я куплю его в поезде.

Надежда вспыхнула в его душе, но ее тут же погасили ведром холодной воды.

– Билетная касса вон там, сэр. Следующий. - Кондуктор принялся выбивать дырочки в картонных прямоугольничках, предъявляемых спешащими мимо пассажирами.

Что делать? В каком-то оцепенении Тони побрел прочь, чувствуя как сжимается вокруг кольцо врагов. Когда он проходил мимо цветочницы с плетеной корзинкой, та подалась вперед и прошипела вокруг своего единственного переднего зуба:

– За тобой придут, Хоукин.

Это уж чересчур! Он ринулся к окошечку кассы.

– Дайте мне билет до Лондона.

– Простой или обратный? - Увидев недоуменное выражение Тони, кассир, наверняка привычный к придурковатым иностранцам, тут же перевел: - В один конец или туда и обратно? - Мимолетный взгляд на небритую челюсть и одежду Тони. - Второй класс. - На сей счет никаких вопросов.

– В один конец, простой, да.

Тони уплатил, отошел с билетом в руке, поглядел на поезда, и в душе его вновь забрезжила надежда. Если попытаться сесть на лондонский поезд, тут уж преследователи наверняка будут встречать его, когда тот придет к месту назначения. А что ж еще делать? На соседнем пути стоял поезд, отправлявшийся в Эдинбург - согласно табло, через одну минуту. На платформе уже звучали гудки, хлопали двери, кондуктор положил руку на калитку входа. Какой-то опоздавший дал Тони необходимую подсказку. Он бросился вперед, размахивая билетом - и кондуктор махнул рукой, позволяя пройти. Нет времени на доброе старое щелк-щелк.

А разве все размахиваемые билеты не похожи, как две капли воды?

Неспешно шагая враскачку, как Тони надеялся, излучая ауру расслабленности и покоя, он направился к лондонскому поезду. Остальные пассажиры проталкивались вперед, поскольку он не торопился; но уголками глаз Тони следил за соседней калиткой с предельной сосредоточенностью. Прозвучал еще гудок, кондуктор бросил взгляд через плечо и начал закрывать барьер.

– Мой поезд! - вскрикнул Тони, проталкиваясь к нему и размахивая билетом.

– Слишком поздно, - строго бросил кондуктор, но позволил ему пройти. А поезд уже тронулся. Тони побежал. Поравнявшись с последним вагоном, он принялся гадать, как же быть дальше, как тут открывается дверь? Он уже начал уставать, а поезд все набирал ход.

Тут дверь распахнулась, и широкое черное лицо поглядело на него, не менее черная ладонь сграбастала его руку, с силой рванула к себе, и дверь за ними захлопнулась. Прозвучал гудок поезда, набравшего скорость и ринувшегося прочь от станции.

– Спасибо, - пропыхтел Тони своему спасителю.

– Пустяк, чувак, пустяк.

Тони рухнул на сиденье напротив чернокожего, благожелательно улыбнувшегося ему. Пальто на нем было потрепанное, ботинки обтерханные; на коленях уютно покоился измятый бумажный сверток. Щедрая улыбка озарила его лицо, растянувшись пониже широкого сломанного носа, достаточно широкого с самого начала, а теперь покрывшего добрую половину лица. С заговорщицким видом негр оглянулся, чтобы убедиться, что в купе пусто, что и подтвердилось, затем с гордостью продемонстрировал янтарную бутылку с длинным горлышком, спрятанную в пакете.